Страница 13 из 24
– Что это?! – грозно прорычал Бешенный Фрэнк, по понятным причинам не осведомленный, что существуют такие устройства, как мобильные телефоны. – Что это, дьявол меня разбери, за скрежещущий звук?! – Никакого другого сравнения ему, попросту говоря, и в голову в этот момент не пришло.
– Мне кто-то звонит, – пробормотал дрожащим голосом Джеймс, в обычной жизни имевший распущенную, своенравную натуру, наполненную высокомерием и жестокостью, но при все при этом ничуть не наделенную смелостью и отвагой, при возникновении настоящих экстренных ситуациях.
– «Звани́т»? – на свой лад переиначил формулировку и ударение беспощадный морской преступник, изобразив на лице крайнее удивление. – Это еще, что за такая, за дьявольщина?
– Это долго объяснять, – пробормотал не в меру напуганный лейтенант, осторожно протягивая руку к карману, – можно я лучше продемонстрирую, – приблизив ладонь к обозначенному разрезу, тем не менее он не сильно спешил извлекать трезвонивший аппаратик наружу, не зная, какая в связи с этим последует реакция от пиратов.
– Попробуй, – недоверчиво пробурчал главарь пиратского братства, приближаясь к молодому человеку почти что вплотную и наставляя ему под подборок свою абордажную саблю, – только без шуток – а иначе? – в противном случае отправишься вслед за своим капитаном, – не отпуская клинка, кивнул говоривший седой головой, прикрытой широкополой шляпой, украшенной перьями, в сторону обезглавленного им кома́ндера, одновременно обдав оппонента противным дыханием.
Поддавшийся смертельному страху, молодой офицер словно бы и не обратил внимания на отвратительный зловонный запах, изрыгнутый на него из пропито́й разбойничьей глотки, а, получив разрешение, достал из брюк надрывавшийся надсадным звуком мобильник, после чего сразу стало понятно, что до него пытается дозвониться отец, а это обстоятельство, вполне, впрочем, объяснимое, наводило на определенные размышления.
– Считаю, правильным будет ответить, – с сомнением поглядывая на грозного разбойника, предположил Липкен, не скрывая будоражившего его душу волнения, – это самый главный адмирал Военно-морских сил США, а он просто так, уж точно, звонить не будет, то есть я хочу сказать, что это значит – случилось что-то очень серьезное.
– Хорошо, отвечай, – хотя ничего и не поняв, но услышав во фразе «главный адмирал военно-морских сил», без долгих раздумий разрешил капитан, однако все же предусмотрительно оставил острие сабли возле горла противника.
Машинально поставив мобильное устройство на громкую связь, молодой офицер не стал приближать его к уху, а оставив на весу, в следующий момент ответил:
– Да, сэр, лейтенант Липкен на связи.
– Джеймс, сынок, вы куда там пропали? – прозвучал в ответ перевозбужденный голос, не в пример своей должности не выказывающий должного хладнокровия. – Мы тут, если честно признаться, все извелись: вы не отвечаете на призывы почти восемь часов, а учитывая, что вы оказались в области сильнейшего урагана, мы уже стали подразумевать самое худшее… Так как, у вас всё там нормально?
Бешенный Фрэнк стоял полностью ошеломленный – что и понятно! – ведь ему первый раз в своей закоренелой пиратской жизни довелось стать свидетелем необычного общения, когда, не видя своего собеседника, можно было вести с ним переговоры через длинное расстояние; а еще и предусмотрительный заместитель обезглавленного командера додумался вдруг включить видеоизображение, предоставив неотесанному мужлану созерцать говорившего на том конце связи в обличии, хотя и до крайности уменьшенном, но наблюдаемом при этом довольно отчетливо. Джеймс не спешил отвечать, терпеливо дожидаясь, когда у типичного представителя колониальной эпохи пройдет его первый шок, как того и следовало ожидать, вызванный ошеломленным лицезрением современнейшей техники; его же отец тараторил буквально без умолку:
– Ты меня слышишь, сынок? Что у вас там вообще происходит, и кто этот отвратительный человек, что стоит сейчас рядом с тобой? Ответь что-нибудь, а то мы здесь уже начинаем томиться нехорошими, подозрительными сомнениями?
– Вы что-нибудь скажете, капитан? – невзирая на свой сверхъестественный страх, молодой повеса, повинуясь своей своенравной натуре, все же нашел в себе силы неприветливо усмехнуться. – Говорить нужно сюда, – поставил он прямо перед лицом отчаянного морского «волка» портативный экран, – Вас отчетливо слышат.
Может показаться странным, но грозный разбойник, прославившийся в битвах, грабежах и разбоях, смог быстро справиться с неожиданно нахлынувшим малодушием и тотчас же сориентировался в обескураживших его лишь на мгновение обстоятельствах.
– Мы захватили этот корабль! – не нашел Уойн ничего более лучшего, как прорычать в ответ вполне очевидный термин, напрочь укоренившийся среди отчаянных джентльменов удачи.
– Ты кто такой?! – неожиданно грубо гаркнул на него главный военный адмирал американского флота, делая до крайности неприветливое лицо. – Только попробуй сделать что-нибудь моему сыну, и тогда я лично тобою займусь!
Что он имел в виду своей последней фразой, так и осталось загадкой, потому как, увидев омерзительную внешность пирата и прижатый к подбородку его любимого отпрыска острый, причем едва ли не средневековый, клинок, военачальник без особых трудностей и сложных умозаключений смог догадаться, что его самые наихудшие предположения оправдались, и, тут же «повесив» трубку, отключился от сотовой связи. Главнокомандующий, вопреки столь раннему утру – было еще только четыре часа утра, – находился уже на службе, штаб-квартире Пентагона, расположенной в округе Арлингтон, штате Вирджиния: его подняли около двенадцати часов «пренеприятнейшим» сообщением, что их сверхсовременное судно, на котором, между прочим, несет службу его достопочтенный сыночек, попало в эпицентр страшнейшего урагана, возможно, терпит крушение и что, самое главное, с ним полностью потеряно сообщение. Ничего на свете не могло быть важнее, и адмирал тут же выдвинулся на службу, где незамедлительно собрал экстренное совещание ближайших и верных ему соратников. Ранее уже сказано, что этот высокопоставленный лидер питал к своему отпрыску неотъемлемую любовь, закрывал глаза на все его, несовместимые с морским уставом, шалости и делал неподобающие чину поблажки. Сам он был человек властный, самоуверенный, не привыкший считаться ни с чьим мнением, легко подминающий под себя любого, кто волей или неволей оказывался в его подчинении, а следовательно, и в полной зависимости; он полностью упивался своей безграничной властью и считал, что раз он смог добиться такого высокого положения, то ему, в принципе, все дозволено, поэтому и не признавал для себя никаких других авторитетов, кроме разве что одного Президента. Касаясь его внешности, следует выделить статную, подтянутую фигуру, где доходящий до высокого рост отлично сочетался с физически развитым телом; лицо выглядело мужественным, присущим человеку, достигшему пятидесятитрехлетнего возраста, с давно устоявшимися в жизни позициями, где особенно обращали на себя внимание широкие скулы, зелено-оливковые глаза, прямой, чуть расширенный на кончике нос, тонкая верхняя и утолщенная нижняя, губы, а также смуглая, почти бронзовая, кожа; ужи были плотно прижаты, светлые, едва ли не рыжие, волосы коротко стрижены; одет он был форму военно-морского офицера, соответственно носимому званию. Как уже сказано, в столь необычное время он уже держал совет в составе четырех самых преданных ему высших чинов военно-морских сил Соединенных Штатов Америки.
– Итак, господа, – обратился Джеральдин Липкен к подчиненным ему сослуживцам, едва лишь только, поддавшись резкому нервному возбуждению, бросил на стол свой «Apple» самой последней модели, – надеюсь, все поняли, что один из наших самых современных и, разумеется, секретных судов захвачен – кем?! – этого я пока не знаю, но, прежде чем мы вступим в переговоры, давайте обсудим – что?! – надлежит в связи со всем этим делать и, главное, – как?! – освободить моего, взятого в заложники, сына; думаю, не надо лишний раз объяснять, что наша укоренившаяся позиция «переговоров с террористами мы не ведем» в настоящем случае полностью неуместна! – закончил он свое высказывание несколько грубо, а также отобразившись недовольной физиономией.