Страница 71 из 82
Нам палатки не досталось, да она нам и не нужна была. Уже завтра вечером выдвигаемся на позицию, а послезавтра, как нам объяснили, начнётся бой. Королевская (правильно, наверное, будет сказать императорская) битва, которая окончательно расставит всё по местам. Теперь уже нет места подлым заговорам, кинжалам в спину и отравленным подштанникам. Честный бой, армия на армию, кто победит, тот и прав, а потому его потомки продолжат императорскую династию. Проблемы могут начаться, если оба претендента падут в бою, насколько мне известно, детей у них нет. Тогда, наверное, найдут дальнего родственника и всеобщим голосованием назначат его наследником. Тут, правда, начнётся другая проблема. Всех высших аристократов, способных голосовать, недавно вырезали под корень. Короче, всё сложно, лучше Крейгу забиться в золочёный шатёр и не вылезать оттуда до полной победы, да ведь он так не поступит, ему обязательно впереди на лихом коне быть, иначе подданные не поймут.
Все эти мысли посещали меня перед сном, когда вся наша команда, что выросла аж до тридцати человек (каждому выделили по два помощника, щитоносца и заряжающего), разместилась на западной окраине лагеря. Стояли под открытым небом, но это никого не смущало, от палатки тепла немного, а так даже звёзды над головой видно. Отчего-то захотелось на звёзды посмотреть, кто знает, вдруг, в последний раз.
На большом костре стоял котёл, в котором булькала какая-то похлёбка, мясная, разумеется, воинов следует хорошо кормить, иначе меч не поднимут. Мы сидели кругом и смотрели на огонь, один из приданных нам "оруженосцев" помешивал в котле длинной ложкой, а остальные сидели за нашими спинами и тренировались перезаряжать магазины. Кирилл разрешил пить вино, но никто не спешил напиваться, так и сидели с жестяными кружками в руках, стараясь отогнать дурные мысли.
- Кто что думает? - спросил Лысый, вставив в рот сигарету и прикуривая от головни. - А, чёрт!
От горящего полена отскочила большая искра, подпалившая ему левый ус, все немного посмеялись, а сам Лысый, аккуратно подобрал сигарету, сдул с неё гипотетическую пыль и снова вставил в рот.
- Лысый, а как тебя в миру зовут? - непонятно зачем спросил Лёва.
Охотник задумался, выпустил клуб густого дыма, после чего выдал ответ:
- Валерьян Кошёлкин.
- Я серьёзно.
- И я серьёзно, - фыркнул Лысый. - Так меня и зовут, Кошёлкин Валерьян Анисимович. Паспорта с собой нет, придётся на слово мне поверить.
- Странное имя, - сказала Жанна, тоже закуривая.
- Обычное, я из семьи сибирских староверов, только по стопам родителей не пошёл, откололся, так сказать, от семьи, от корней оторвался и подался в военное училище. Очень хотелось военным быть.
- И как? - спросил я.
- Я говорил уже, - Лысый скривился, видимо, воспоминания были ему неприятны. - Четыре года погоны носил, а потом...
Некоторое время он раздумывал, раскрывать ли подробности, потом всё же решился:
- Короче, в своё время была у нас война, сами знаете, где и какая. Там я батареей миномётов командовал, всё бы ничего, работали издали, опасности почти никакой, только выстрелы по ушам бьют. Вот только однажды разведка чего-то затупила, или охранение проспало, но из ближайших кустов прямо во время работы на нас отряд боевиков вышел.
- И? - хором спросили мы.
- Что и? Столкнулись нос к носу, даже стрелять толком не смогли, рукопашная началась. Нас чуть побольше было, смогли одолеть, хотя четверых потеряли двухсотыми. Мы четверых, а они всех, только последний, самый упоротый, ещё перед боем гранату зажал. Как его завалили, так граната и выпала нам под ноги. Я ближе всех стоял, вроде как остальных собой закрыл. Ерунда, конечно, я и не увидел ту гранату, только когда рванула. Три осколка в брюхо и контузия сильная. Печень в клочья разорвало, оттого и не пью почти, хотя врачи говорят, что почти восстановилась. Короче, получил от государства орден, пенсию, и отвалил на гражданку. Работал, где пришлось, на досуге охотился, а теперь вот с вами связался.
Некоторое время мы молчали, переваривая рассказ. Потом, когда молчать надоело, высказался Модест:
- А насчёт боя как? У кого какие мысли? Прошу высказывать, лишним не будет.
- Честно сказать, - я выступил первым, - вообще не понимаю, на кой ляд мы там нужны. Две армии столкнутся, наши либо победят, либо нет. Задача странная донельзя, проредить правый фланг. Почему не левый? А можно нас вообще в центре поставить, чтобы их армия надвое распалась, тогда и удар слабее выйдет.
- А меня щитоносцы смущают, - вставил слово Доцент, который сидел, откинувшись спиной на рюкзак, а на колени положил тросточку, на которую опирался при ходьбе. - Кто знает, зачем они нам?
- Ну, от стрел прикрывать, чтобы не прилетело случайно, - сказал Серый.
- Не так давно, - Доцент ехидно прищурился, Его высочество заявляло, что лучников у Ангвара нет, их и было немного, да все под стенами полегли. Так?
- Так, - согласился я. - При мне он такое говорил.
- Ну, а сами рыцари из лука не умеют? - уточнил Кирилл.
- Умеют, они много чего умеют, - согласился Доцент, - вот только они не заточены под бой из лука. Тяжёлая кавалерия тем и отличается от лёгкой, что первая использует таранный удар копьями, а вторая засыпает стрелами с расстояния. Одно исключает другое, для первого нужен мощный конь, тяжёлая броня, длинное копьё и седло с высокой лукой и низкими стременами, да ещё шпоры, для второго доспех должен быть лёгким, седло с коротким стременем, а в руках лук. В тяжёлом доспехе даже натянуть его не получится, наплечник помешает. Да никто его и не возьмёт с собой, и так тяжело.
- Тогда что? - спросил Модест.
Вместо ответа наш историк глубоко задумался. Думал он минут пять, после чего выдал:
- Какая-то подстава здесь.