Преступная любовь

Всю дорогу я пыталась представить Дорджеста, такого тихого и спокойного, всегда рационального вместе с миссис Руппен. Мда, парочка получалась, мягко говоря, эксцентричная.

– Здравствуй, дочь, – прогремел над ухом отец, не успела я даже дверь открыть.

– Здравствуйте, папа, – настороженно ответила я. Что ему нужно? Все настроение испортил.

– Ну, садись, рассказывай!

– О чем? Занятия прошли нормально. Я даже не устала… – начала я.

– Меня это не интересует. Где съемка с урока танцев? Мальчики там есть? Кто преподаватель?

Понятно все. Опять контроль. Постоянный и вездесущий контроль.

– Съемка у меня Стефан, – проговорил Дорджест, входя в дом, – Хоть немного времени бы дал девочке. Она даже раздеться не успела.

– Раздеться она всегда успеет. Вот вопрос перед кем она там раздевалась? – громыхал отец. Аж противно стало. Но я не двигалась с места, просто потихоньку стягивала кофту.

– Зря ты так. Там нет ни единого мужчины. Преподаватель женщина индианка, – сел он за стол и положил камеру. И когда это он успел меня снять?

– Давай, посмотрим, – примирительно проговорил отец, – а ты иди, переодевайся. Тебе еще школьные задания делать.

Я быстро шмыгнула в свою комнату. Вообще не очень люблю находиться с отцом в одной комнате, а уж тем более, когда он что-то от меня хочет узнать.

Не знаю уж, что там Дорджест показал и рассказал отцу, но ходить на танцы мне было разрешено с условием, что ни от одного преподавателя на меня не поступит жалоб о неуспеваемости. Я была дико рада такому исходу событий. Только вот заниматься сегодня пришлось допоздна, а это ведь только начало года.

Следующий день у меня был свободным от кружков, поэтому прогуляться по городу мне так и не удалось, поскольку в свободные дни выезды в город запрещены. Но уже четверг был для меня радостью, поскольку было рисование.

Занятие прошло отлично, хотя особым дружелюбием преподаватель и сегодня не отличался. Моник рассказала, что он всегда такой и даже помогала мне в рисовании. Тихим шепотом мы переговаривались все занятие.

Однажды Моник вновь стала говорить о Тортоне. От нее я узнала, что он с самого детства занимается в различных кружках. Родители пихают его везде, а по его рассказам даже и не спрашивают. Кого-то мне это напоминает…

Глава 8 – Есть контакт

Всю следующую неделю ничего особенного не происходило.

Рисование проходило скованно, но интересно, поскольку теперь преподаватель стал рассказывать о техниках рисования и нанесения краски. Много интересного я узнала от него. Хотя иногда, он рассказывал уже известные мне факты из книг. Но это нисколько не портило занятий.

Танцы тоже проходили замечательно. С девочками мы сдружились. А тот факт, что нас было всего шестеро, делал занятия еще интереснее, потому как преподаватель могла уделить каждой из нас достаточное количество времени. Кроме самих танцев нам рассказывали историю индии, а, следовательно, и историю их танца, развитие и значение. Это было очень интересно.

Самыми напряженными и бестолковыми занятиями оказались курсы актерского мастерства.

Миссис Руппен с каждым занятие все больше меня нервировала. При этом я сама никак не могла понять поражает она меня или все-таки бесит своим регулярным хихиканьем и размахиванием руками.

Моник постоянно глядела на Маркуса, но ничего не говорила. Сам же Маркус глядел как-то странно на меня. Больше я не видела в нем той холодности, что заметила впервые. Я уже даже стала думать, что ошиблась, что мне показалось все это. Но странно было то, что пока я видела его зрением оборотня, он смотрел на меня с каким-то любопытством что ли, а как только я встречала его взгляд открыто, он либо отводил его, либо в нем вновь сквозила холодность и равнодушие.

Одно я поняла точно, актерскому мастерству мне еще учиться и учиться. Маркус не первый год ходит сюда, поэтому так и выглядит, не поймешь его отношения.

В выходные я вновь гуляла по близлежащему лесу. Тренировки были окончены, домашние задания сделаны и у меня наконец-то появилось свободное время.

Все-таки Дорджест был прав, что три кружка сразу это многовато, но мне не хотелось бросать, ни танцы, ни рисование, а возможности бросить театральную студию и речи не было, не позволят. Поэтому буду держаться и учиться рассчитывать свое время. Правда пока я решила, что привычными прогулками по лесу мне придется пожертвовать, как бы ни было жалко.

Только Дорджест знает, чем я в действительности занимаюсь на таких прогулках.

Дело в том, что всего в четырех милях от нашей деревни расположен заповедник. Вот в него я и бегаю. Я люблю помогать животным. Они меня не бояться. Частенько мне приходиться вытаскивать зверей из капканов.

Заповедник заповедником, а браконьеров полно. Заодно я наблюдаю за ними, кто и чем питается, где строит или роет свои дома. А еще я собираю травы. У меня дома есть микроскоп и я рассматриваю их в него. Таким образом, я научилась отличать множество различных трав, цветов, ягод и грибов. Не знаю как кому, а мне очень нравиться!

В понедельник меня ожидал сюрприз. Мое расписание несколько изменили. Если сказать честно, то мне просто переставили кружки рисования и танцев. В итоге в понедельник и четверг у меня были танцы, а во вторник и пятницу театральная студия и рисование. Получилось, что мне придется переходить из одного корпуса в другой. Хорошо хоть, что перемена достаточная, пятнадцати минут вполне хватит для этого. Но и во вторник меня ждала неожиданность.

– Привет! – раздался знакомый голос за спиной, когда я уже вышла из кабинета. Мне предстояло еще дойти до другого корпуса на рисование, поэтому даже с Моник долго разговаривать не стала.

– Привет! – несколько взволновано ответила я. Это приветствие было для меня полной неожиданностью, и честно говоря, я даже не знала, как на него реагировать. Хотя мой организм уже сам отреагировал на это. Внутри что-то содрогнулось. Странно…

– Так ты из Кетсанта? – спросил Маркус, хотя уже заранее знал ответ. Зачем задавать тупые вопросы?

– Да. Я там живу, – максимально спокойно ответила я. Мне пришлось сделать вдох, чтобы сбросить это непонятное ощущение. Но стало еще хуже. Его запах вблизи был гораздо лучше. Интуитивно я принюхалась, сделав еще один глубокий вдох. Он тоже молчал какое-то время.

– Ты родилась там? – продолжил Маркус. Все это время мы стояли прямо за порогом кабинета. Все ребята выходили, оглядываясь на нас. Особенно Моник. Будет мне потом допрос…

– Да, – тихо ответила я. Странный разговор у нас получался, но сама я ни стала ничего добавлять, а спрашивать не решалась. Но и Маркус молчал, не знал, что сказать что ли? Наверное, рассчитывал на большее чем просто «да». Ну уж, на что способна пока!

– Прости, мне пора. У меня еще рисование в другом корпусе, – извинилась я, понимая, что разговора не получиться. Да и чему тут собственно получаться?

– Увидимся еще, – проговорил он мне вслед. Я уже отошла от него на несколько шагов. И хотя он меня услышал бы, я отвечать ничего не стала. Я же не знала, зачем он завел этот разговор, и что именно подразумевает под «увидимся». Мне это как-то не понравилось.

Рисование прошло в раздумьях об этом странном разговоре. Зато до самой пятницы я его не видела. Это занятие было уже более практическим, чем предыдущие. Миссис Руппен дала нам отрывки из разных произведений. Все они были диалогами.

Мне можно сказать посчастливилось. Мне в партнеры по диалогу достался Маркус. Ко всему прочему нам достался отрывок из «Разум и чувства»[1]. Разговор Элинор с мистером Уиллоби [2]даже читать нелегко мне было, а уж играть, да еще с Маркусом.

[1] «Разум и чувства» – роман английской писательницы Джейн Остин ( Jane Austen) (1775 – 1817) провозвестницы реализма в британской литературе. Её книги являются признанными шедеврами и покоряют безыскусной искренностью и простотой сюжета на фоне глубокого психологического проникновения в души героев и ироничного, мягкого, истинно «английского» юмора.