Ожившая весна

- Я был там, Наташа, - хрипло проговорил Рустам. - Костян хотел семью забрать, а они как раз почти в центре и живут. Жили…. Там толпы мертвяков. Дома разрушены. На улицах танки. Остатки нацгвардии шмаляют уже без разбору… Но их только больше становится.

Он вытерся футболкой и отшвырнул ее на полку.

- Прекрати надеяться, что это временно.

- Но власти, - бестолково пролепетала я.

- Или по-быстрому свалили в какой-то бункер и сидят там вместе с учеными, вакцину ждут. Или тоже стали мертвяками. Я тебе больше скажу, даже отсюда нам скоро придется куда-то валить. А теперь идем – жалко будет, если без нас сожрут твою яичницу.

Глава 10

- Бабы и оружие несовместимы, - Жид хихикнул как гиена. Впрочем, если сравнивать его внешность с животным, то как раз ее он и напоминал. Худой, жилистый, с плохой кожей, маленькими глазами и широким сплюснутым носом над тонкими, едва заметными губами. Пегие волосы, несмотря на то, что было ему максимум лет тридцать пять, уже изрядно поредели на макушке.

- Не, Жид, ты не прав, - сказал Седой, - по крайней мере, сейчас. Руки, способные стрелять, любые нужны. Только вот патронов у нас раз и обчелся. Как вас учить предлагаешь?

- Меня учить не надо, - выдержав пристальный взгляд, проговорила я. - Я могу с десяти метров попасть в пятикопеечную монету и каждый из ваших стволов разобрать и собрать с закрытыми глазами. А вот Анжеле не помешали бы хотя бы пара-тройка выстрелов, чтоб понимать, что к чему.

Анжела сверлила меня взглядом. Решила, наверно, что мое предложение – попытка лишний раз обратить на себя внимание Седого. Тот факт, что за несколько дней, прошедших с эпизода с яичницей, я пересекалась с ним только за едой и перекинулась максимум двумя десятками слов, ничего не менял.

Я бы вообще молчала и дальше, но Рустам, Жид, Костян и даже сам Седой последние два дня уезжали «патрулировать» уже на машине и натыкались на все большее количество зомби. «В городе заканчивается живая жрачка», - весело говорили они, но бравада напряженности не скрывала. Что если мертвецы каким-то образом проберутся, пока мы с Анжелой одни? Оружие всегда было только у мужчин, но даже случись иначе, намного лучше, если стрелять буду уметь не только я.

- Откуда такие познания? – спросил Рустам.

- Мой папа – военный.

- Сказала б раньше – я б с тобой вместо пацанов ездил, - протянул Седой. Рустам напрягся. Я прямо почувствовала, как окаменели руки, лежащие на столе по бокам от меня. Между ним и Седым воздух прямо-таки вибрировал временами из-за меня. Обстановка обострялась и начинала пугать, но поделать с этим я ничего не могла. Оставалось лишь надеяться, что они не забудут о наличии проблем посерьезнее понадобившейся Седому «чужой женщины».

Дурацкая необходимость есть всем вместе, предполагавшая сидение у Рустама на коленях, стала уже привычной. А подозрения, что корнями «обычай» общих трапез вполне может уходить в недавние времена совместной отсидки, укреплялись все больше. Блатной жаргон, иерархия, цвет, материал и фасон курток, очень похожих на робы… Но если я права, что это меняло? Деваться-то мне некуда. Да и… Тот же абсолютно белый бизнесмен Антон отнесся ко мне, своей жене, хуже, чем тот же Рустам.

- Меня об этом никто не спрашивал.

- Так давай прямо сейчас, - Седой подтолкнул ко мне ствол. А теплая ладонь Рустама прикрыла глаза. Ха…

Когда я закончила, повисла гробовая тишина, а потом раздался одобрительных хохот.

- Удивила, - тихо сказал мне на ухо Рустам, убирая ладонь с лица и громче добавил, - я б поручил тебе ее учить, но… Вдруг вы друг друга пристрелите.

И они опять захохотали. Анжела хоть не подвела – послушно согласилась учиться. Нас снабдили единственным имеющимся глушителем, десятком бутылок и наставлениями вести себя хорошо.

- Все подружиться пытаешься? – перебила Анжела мои пояснения о том, как держать и целиться.

- А ты – сделать меня врагом? Вот только зачем, я не понимаю. Что нам делить, а? Право на жизнь? Так я вроде бы пытаюсь укрепить тебя в нем.

- Ладно, как ты там говорила…

- Поддерживай правое запястье левой рукой, вот так. Это чтоб ослабить отдачу…

Ученица из нее получилась весьма способная. Отстреляв одну обойму и «убив» четыре из десяти бутылок, мы вернулись в дом.

- И каков вердикт? – спросил курящий во дворе Седой.

- Для первого раза неплохо. Завтра покажу, как разбирать и собирать, - ответила я.

Дальше предстояла стирка. Порошок, который я изо всех сил экономила, с пятнами особо не справлялся, как ни замачивай, но хотя бы освежал ткань.

Я посмотрела на свои руки. Покрасневшие, с потрескавшейся кожей и изрядно пострадавшими ногтями -  гель-лак мне помогло снять время, пилочка и усердие. А ведь всего-то четыре с половиной недели назад, когда ко мне последний раз приезжала мастер, я и представить не могла, что… Не могла представить ничего подобного. Какой же глупой и наивной я была тогда. Если бы мы уехали пораньше, если бы Антон был не таким…

Если бы.

Как следует отжав вещи, я положила их в таз и понесла к веревке.

После обеда похолодало. Настолько резко, будто как в том стишке: «Кродил солнце в небе проглотил». Ветер страшно завывал, а вскоре небо затянуло тучами, и начался первый этой весной ливень. Да такой, что начало течь с потолка.

Поужинали рано и сразу же разбрелись по комнатам. Рустам отправился на чердак – пришла его очередь дежурить.

Я заварила чай, пока плита еще достаточно для этого горячая. Взгляд наткнулся на почти иссякшие запасы продуктов. Дня через два, максимум через три, придется за ними ехать. Этот факт не на шутку пугал. Я решила, если поедет Рустам, напрошусь с ним. Не останусь одна в доме с Седым. Да и…Я что боюсь за него? Вполне нормально в принципе. Ведь Рустам – единственная моя защита. Каменная стена, прятавшая меня от всего. Не с помощью денег, связей, а просто одной лишь силой, древней, как мир. Она будто сочилась из кожи этого мужчины, окутывала…

С чашкой в руках я забралась на чердак. Рустам в привычной сосредоточенной позе вел наблюдение.

- Попей чаю, холодно, - я присела рядом, протянула ему чашку.

Сделав большой глоток, он отставил чашку и вновь уставился в окно.

- Иди вниз, Наташа, холодно.

Я хихикнула. Рустам же каламбура не заметил.

- Сидеть без дела и слушать кошачьи концерты? – Анжелкины стоны, впрочем, были слышны даже несмотря на барабанивший по крыше дождь.

- М-м, завидуешь?

- Издеваешься? Что с вами двумя такое, Рустам?

- А что? – он повернулся на бок и взглянул мне в глаза.

- Я просто беспокоюсь за ваши…эм… за ваш уговор.

- Не беспокойся – тебя никто не тронет. Если только сама не захочешь.

- А тебя?

- Пусть попробует. Но, в любом случае, если что - Костян за тобой присмотрит.

- Вот как значит – передаешь меня, как красное знамя? – взвилась я. По телу прошла дрожь.

- Если что-то не устраивает, ты всегда можешь…, - не дослушав, я побежала к выходу и буквально скатилась по лестнице. Забежала в комнату, забралась в кровать и закуталась в плед. А в ушах набатом звучало этого его «если что». Я дрожала от страха. И не хотела думать, не хотела замечать, чего именно боюсь больше.

Глава 11

О том, что Рустам и Костян уехали пополнить запасы, я узнала от Анжелы потому, что проспала завтрак. Почему, ну почему моя бессонница отступила в самый неподходящий момент? Из-за дождя что ли?

Отдохнувший после полноценного сна разум с удовольствием рисовал красочные картины того, что может настигнуть их в пути. От некстати застрявшей в «удачно» размытой дороге машины, до еще более некстати появившегося слишком большого стада зомби. Или других людей. Почему с ними не поехал Жид? Седой у нас - что коронованная особа, требующая обязательного телохранителя? Хотя, в какой-то степени да, судя по украшавшим его пальцы наколкам, принятыми мною поначалу за синяки.