Упавшее небо

— Вот сюда, — Цылин указал на узкий, словно коридор “хрущевки”, проход. Начинался он странно: на высоте полтора метра, и зацепиться, чтобы подтянуться, было не за что. — Это чтобы мусор из решетки вытаскивать. Сделано так, чтобы даже в паводки вода внутри не попадала.

Алмазу и Семену пришлось разобрать свои копья, чтобы пронести оружие. Короткий U-образный проход явно выводил на другую сторону фильтра, но нас проводник остановил у покрытой толстым слоем ржавчины двери в середине дуги.

— С той стороны висит замок, — подергав ручку, сообщил диггер. — Коммунальщики его каждый раз вешают, как приходят сюда с проверкой решеток… приходили. Кто-то из наших потом замок обычно сбивал.

— Моя работа, — аккуратно подвинул мужика Синицин. Он счистил слетающую пластами ржавчину, несколько раз надавил рукой на створку. — Петля замка где-то здесь, да?

— Примерно, — подумав, пожал плечами любитель подземной Москвы.

— На пламя старайтесь не смотреть и дымом не надышитесь, — коротко предупредив нас, достал из кармана что-то вроде толстой сигареты спецназовец. Только это оказалась… термитная шашка? “Палочка” с шипением выбросила особенно яркий в подземелье сноп пламени и искр, который прямо-таки играюче прожег дверное полотно. Штуковины хватило, чтобы прорезать в металле квадратное отверстие, в которое руку при желании засунуть можно было. Подводный стрелок-сапер еще и оказался столь искусен, что подгадал окончание процесса резки к окончанию горючего в шашке.

Бдзынь!

— Правильно угадал, — дверь от толчка плечом открылась, замок с вырезанным куском так и остался болтаться на закрепленной к косяку проушине.

— Жарова вперед пропустите, Алмаз и Сёма за ним, — тормознул Цылина Кузнецов. — Иван Иванович, пожалуйста, идите теперь за ними. И говорите, когда впереди будут большие открытые объемы.

— Проход метров тридцать, дальше камера с комнату квартиры величиной. Туда открывается колодец с сервисным люком на поверхность и два других прохода, — послушно откликнулся диггер. Он подумал и добавил: — В люк паук точно влезть не сможет.

— А в другие проходы? — уточнил я. И взял в руку резак, а не одну из двух катан — мне могло банально не хватить место сделать замах честной сталью.

— Тоже не должны…

Подземная комната встретила нас много дней назад остывшим кострищем на листе металла с почти полностью прогоревшими углями и свежим воздухом.

— Колодец на территории какой-то госконторы, его тоже закрывают сверху, — Цылин покосился на горку мусора в углу помещения и страдальчески поморщился. — Не знаю, кто тут был последним, все диггеры, когда идут сами и кого-то ведут, за собой всегда убирают.

— Подземные шашлыки в центре Москвы. Вот люди-то развлекались, даже представить раньше себе такого не мог, — со своим фирменным ехидством прокомментировал наш отрядный медик.

— Между прочим, самая близкая подходящая “точка” к Кремлю, — обиделся наш проводник. Чуть помявшись, он добавил: — И сюда только в ночь приходили, когда сверху точно никто не полезет.

“Ну и барда-ак развели!” — огромными буквами читалось на лице Синицина, но вслух майор лишь уточнил:

— А дальше куда?

В комнате было еще два выхода: один закрыт дверью с почти облезшей табличной “не влезать, убьёт”, а второй представлял из себя наклонно уходящую куда-то вниз трубу примерно метрового сечения. Спецназовцу в трубу, разумеется, не хотелось.

— Сюда, — Цылин сдвинул “кострище”, и под ним оказалось продолжение вертикальной шахты. — Специально всегда закрываем, чтобы никто ночью не сверзился.

Интересно, а местные, на чьей территории это все хозяйство, вообще в курсе, что у них под ногами происходит? Я склонился над колодцем, разглядывая сбегающие вниз ржавые скобы… и резко отпрянул, услышав писк газового анализатора.

— Сейчас провериться, — уверил диггер нашего командира. — Но там и так не накапливается опасное для жизни количество, проверяли уже.

Спуск по скобам опять выпал мне первому. Собственно, в этот раз я сам и вызвался: проводник затруднялся сказать, могли ли попасть в тоннель твари, а я среди всех обладал лучшей реакцией и подготовкой. Особенно если углекислый газ внизу еще остался: задержать дыхание и сражаться я мог минуты три, наверное — и еще хватило бы времени выбраться назад наверх. Ну или открутить шланг от баллона со сжатым кислородом для резака и отдышаться.

А все благодаря присутствию в мышцах белка “миоглобин Цэ”, родственного гемоглобину, способному запасать и удерживать кислород прямо на месте его потребления. Одно из самых полезных приобретений после генетической модификации, чего уж там. Наверное, если мы сможем сбросить иго октов и вернем свой научный потенциал, именно внедрение этого белка в геном будет самым первым, что сделают в улучшении собственной наследственности люди. Тем более, для этого не надо кодировать ДНК самостоятельно, достаточно позаимствовать нужный аллель у тюленей, китов или дельфинов. Именно благодаря ему те на сорок минут в воду нырнуть могут…

Внизу нашелся относительно широкий коридор метра два в высоту — окт и правда мог всунуться, но только ползком, подогнув ноги. Теперь подземелье было облицовано бетонными плитами, потолок поддерживали металлические крепи. Галерея шла с лёгким уклоном, но проводник, к моему удивлению, указал в сторону подъема. Если мое чувство направления не врало, мы так едва ли не к Москве-реке должны были вернуться.

Вперед опять двинулись копейщики, вновь собравшие свои “палки-убивалки”. Меня зато Кузнецов поставил последним — теперь, впервые за всю подземную часть экспедиции было неизвестно, что позади. Потому я своими глазами увидел, как особист клеит на стену рядом со скобами колодца блестящую “голографическую” наклейку приличного размера, сразу привлекающую внимание, стоит хоть каким-то лучам на неё попасть. Последним действием было перетягивание тоннеля двумя желтыми лентами от края до края. Человек пролезет, а вот окт обязательно сорвет.

— Потом тут выставят сборный заслон и огневую точку, — пояснил он мне.

…Буквально через пять минут мы уперлись в сплошную кирпичную кладку.

— Где-то в семидесятые годы что-то правительственное рыли и сделали “заплату”, — объяснил наш гид. И специально Кузнецову пояснил: — Тот самый короткий путь, про который я говорил.

— Можешь подорвать, чтобы без осколков и прятаться не пришлось? — спросил тот Синицына. — По моей схеме там — кабельный канал. Не хотелось бы ничего порвать или повредить.

— Если понадобится, — в этот раз в дело пошел рюкзак. — Тут ориентировочно минут на сорок работы.

Я честно говоря, ожидал увидеть моток детонационного шнура и пластид, на не мощную аккумуляторную болгарку и такой же перфоратор.

— Организую тыловое охранение! — в замкнутом объеме мерзкий визг и поднявшаяся пыль заставили меня ретироваться назад по галереи, параллельно натягивая на лицо защитную маску. Аж правильно-армейские слова сразу вспомнились и на язык прыгнули!

— Человек-сосед где угодно достанет! — последовали моему примеру чуть замешкавшись копейщики.

— А на тропическом острове посреди океана? — а вот и доктор. — Ну там бунгало из тростника, никаких бетонных стен…

— Я три дня на атолле отдыхал, — признался Алмаз. — И все три дня местные со своего сейнера-развалюхи счищали ракушки и ржавчину, вытащив свое корыто на песок. Болгарками!

Кабель-канал оказался трубой диаметром около двух метров. Новый проход сильно смахивал на тоннель метро: провода аккуратно шли вдоль “стен” на вбитых кронштейнах. Посередине строители заболиво оставили узкие деревянные мостки, позволяющие ровно ставить ноги. Они не сгнил, наоборот, высохли до каменной твердости.

А еще тут была просто прорва пыли и почему-то паутины, а так же тянул сильный, но ровный поток воздуха. Отчего путешествие по каналу напоминало движение по подводной пещере — покрытые пылью паутинные нити, словно водоросли обросшие кабели, двигались с ветерком в едином ритме, словно живые. Опять же, в каком другом случае меня бы это зрелище не оставило равнодушным, но сейчас на первом месте было понимание, что окта в этих узкостях не встретить. Уф-ф.