Упавшее небо

Медитация позволяла мне более полно воспринимать окружающую реальность, хотя осознать уже зарегистрированные памятью события, не относящиеся непосредственно ко мне, удавалось только после боя. Вот и теперь я отметил, что выстрел в сочленение ноги киборга начисто разорвал “сустав”, не хуже моего лишив врага конечности. Бах! Бах! Бах! — выстрелы били по ушам посильнее майорских растяжек, зато тварь лишилась опоры с одной стороны тела и завалилась на бок. Надо будет потом спросить, что за патроны такие в этой полированной пушке-игрушке…

Тем временем двери дрогнули и начали закрываться. Медленно, куда медленнее, чем должны были. То ли силы тока не хватало в резервном генераторе, то ли его часть проводки питала не только лампы. И это резко осложнило ситуацию, ведь новые окты продолжали забегать в подвал.

Синицину пришлось в хорошем темпе высадить еще две гранаты по целям в своем секторе ответственности, и последнюю истратить на третьего киборга во второй тройке, возжелавшей коммисарского тела и крови копейщиков. А перезарядить барабан Кузнецов не успел. После чего спецназовцу ничего не оставалось, как кинуться своим, благо двери пошли наконец смыкаться быстрее. На меня теперь насели трое, а пространство для маневра сузилось — мешали туши уже поверженных.

Впрочем, восьминогам они тоже мешали, а я, кажется, как раз приноровился наконец к инерции тяжелого резака и уменьшающему подвижность оружия пуку проводов и шлангов. Для реального фехтования подобной штукой требовалась совсем другая техника, нежели мне преподавал Разящий, но опыт и общее понимание делали свое дело. Это как с языками: выучив один из родственной группы, другие заучить гораздо проще. И даже не уча все равно что-то начинаешь понимать.

Три события произошли одновременно: уже никем не сдерживаемый окт подорвался на растяжке около дизеля, получив густой пучек поражающих элементов прямо в корпус и мгновенно сдох. Одновременно мой резак, исправно обрубив конечность врага, вдруг пыхнул облаком оранжевого пламени — повезло, что давление газа просело после удара, а не сразу перед. Все, нужны новые баллоны. И два последних копейных наконечника превратили двух вторженцев с композитный салат. А вот просвет ворот еще оставался слишком широким.

Раздумывать было некогда, да и в бою голова работает совсем по-другому. Разомкнув ременную систему — недаром я сразу свел весь подвес баллонов и аккумулятора на одну пряжку, я рывком, на пределе сил, проскочил под брюхом у окта, движущегося к двери и выхваченной катаной отсек сразу две задние ноги тому, что нацелилися на двигатель. И тут же пришлось прыгать спиной вперед, уворачиваясь сразу от двух атак и уходя в перекат, которому наконец-то ничего не мешало.

Набранной инерции как раз хватило, чтобы подрезать сзади еще и тут тварь, что почти перебралась через завал из своих товарок перед воротами. Вообще, теперь помещение не казалось уже таким большим — навалили мы врагов прилично. Так, проем уже почти стал непроходим для октов, генератору нужно проработать буквально считанные секунды, чтобы окончательно отрезать им доступ в хранилище. И я знал, как это сделать.

Для понимания: со стороны мои метания выглядели как героический поступок — вроде как я спасаю товарищей, оставшихся без боеприпасов, отчаянно танцуя со смертью. Но на самом деле это был лишь расчет, основанный на понимании пределов своего тела и возможностей врагов. Именно так мастер кейдзюцу умудряется зарезать шестерых напавших на него со всех сторон одновременно. Потому что “одновременно” на самом деле разбивается на “этот чуть быстрее” и “этот чуть медленнее”. Если бояться клинков, идущих к твоей плоти и не доверять без сомнений своей руке и своему клинку — ты просто ничего не сможешь сделать. Эмоции ведь тоже отнимают интеллектуальный ресурс, именно в такие моменты особенно важный.

Еще один прыжок прямо между ног нацелевшегося на меня окта, несколько быстрых резов сзади по тому, что уже занес “челюсти” над мотором — и рывок назад. Идеально. Грохот разрушающегося механизма застал меня уже на полпути к уже сузившейся щели в створках — придется извернуться в прыжке, чтобы пройти боком…

…В наступившей относительной тишине после аварийной остановке дизеля я услышал отчетливое зудение электромоторов. Они продолжали работать, питаясь то ли от сборки конденсаторов, то ли от аккумуляторной подстанции. Еще одна кустарная доработка, призванная компенсировать износившиеся щетки и обмотки электроприводов и скачки напряжения в сети питания — тоже привет из постраспадного прошлого.

С той стороны створок мне что-то кричали, но я уже не слышал. Все ресурсы мозга ушли на изыскание выхода из ловушки… и он нашелся. Решетки водостока в полу подвала. Широкие, добротные и с глубокой канавой под ними — такие уже в шестидесятые не делали. Еще и отводная труба не меньше метра диаметром — если подвал начнет заливать, чтобы драгоценное хранилище не подтопило. Толчком ноги я подправил свою траекторию движения — теперь она вела меня мимо створок, прямо к решеткам. На ней, правда, находился окт — но задом, то есть брюшком ко мне.

В таком состоянии у меня не было ни грана сомнения, что я смогу повторить свой фокус с разрезанием. Да и вообще мыслей как таковых не было, я идеально слился в стремлении и действии, словно математическая функция, воплощенная в физическом явлении!

Преграда разошлась передо мной половинками, новая катана выдержала…

…я перекатился по бетонному желобу русла, подняв тучу брызг — и машинально отряхнулся, одновременно встряхивая оставшимся в руке клинком. Осмотрел бетонный коллектор внушительной высоты, в который, как я и думал, впадала труба из подвала. Вот и сама труба — метрового диаметра лаз… Что не так-то?

Я еще несколько секунд покрутил в голове вот это “что не так?”, пока мозги рывком не стали на место. Да, я попал, куда хотел. Куда нацелился всей своей сутью. Вот только не по трубе. Я тут оказался. Так. Так. Это… надо обдумать.

Охлопав карманы, я вытащил маркер, который в купе с комплектом отражающих наклеек мне выдали на корабле. Проверил — отлично пишет по бетону. И сменный аккумулятор от нашлемного фонаря, последний, третий — в другом кармане: на супер-коротком инструктаже нам в том числе посоветовали столь важную вещь не держать в рюкзаке, а как можно ближе под рукой. Отлично. Надо записать формулами то, что у меня сейчас в голове. Это важно. Это очень важно. Остальное — пока подождет.