Упавшее небо

— Такая хрень не может твориться везде, — в мертвой тишине прозвучал голос майора. — Грёбанное мигрантское гетто… Куда, я хочу знать, смотрят московские силовики?! Да там вокруг кого только нет: и танкисты, и ракетчики, и хрен знает кто!

— Посмотрели в бинокль или с дрона и даже заезжать не стали, — подал голос Полищук. Говорил он тихо, но никто больше не посмел ответить одновременно и взбешенному, и ошарашенному комбату. — Тут нормальных-то не успеваешь вывозить, зачем им такая бомба под собственной задницей? А всех все равно не спасти, слишком уж густо населен регион… был.

— Тут скорее другой вывод надо сделать, — решил все же высказаться я. — В Москве и, наверняка, в Питере такие точки напряжений первыми “полыхнули” — а больше таких крупных нигде и нет. Всякую шваль почему-то именно в столицы тянет, попробуй отдели их от массы нормальных работников, просто приехавших подзаработать… Но дело не в мигрантах и “шабашниках” — они лишь сыграли роль катализатора. То есть вот такое будет скоро везде, где дома или местность позволяют эффективно играть с октами в салки. Банды, религиозные секты, убийства и истязания. Если, конечно, вовремя не оказать людям помощь и не обеспечить поддержку.

— Ну так дай мне оружие, Жаров, чтобы я мог отправить в эти каменные мешки людей не на убой! — взорвался Семенов. Конечно, я для него проходил теперь в категории “доверенное лицо” — но далеко не все он был готов услышать и принять от не своего.

— Уже делаю. В режиме максимального содействия, — хмыкнул я, жестом раскрывая нарезку записей со своего нагрудного регистратора в виртуальном пространстве штаба.

Даже не думал, что настолько удачный момент смогу поймать. Недаром часов шесть к ряду терпел скрытые издевки и вполне открытое небрежние со стороны Каримова. О нет, формально все было — комар носа подточить не сможет, включенный регистратор в этом плане со своей задачей вполне справлялся. А вот неформально… Кстати, кое-кто из техников мне пытался именно помочь — но тайком, чтобы командир не заметил.

— Так, быстро капитана техслужбы сюда, — майор, аж покрасневший от ярости, теперь стремительно бледнел. Кто бы другой сказал “успокоился”, но мне хватило опыта понять: командир опять зажал свои эмоции тисками стальной воли, но слабее они от этого ничуть не стали.

— Это. Что. Такое? — сходу бросил он инженеру, едва тот появился в подземной комнате.

— Действую строго по уставу, тащ командир, — просмотрев минутную нарезку, на голубом глазу попытался съехать техник — но не тут-то было.

— Я ведь тебя попросил, — тихо напомнил Семенов.

— Нарушить Устав и начать творить всякую хрень? — видимо, таким свое прямое начальство капитан еще не видел и принял момент максимального напряжения душевных сил за чужую слабость. Мол, укатали сивку крутые горки. — Скажи спасибо, чисто по дружбе, телегу на тебя еще не накатал. Но теперь вот раздумываю, правильно ли поступил?

— Ты вообще понимаешь, в каком мы сейчас положении? — так же тихо и ровно переспросил комбат.

— Ну попробуй, засунь меня на губу, — скривил губы идиот. — Кто работать вместо меня будет? И запчасти, ой, какая оказия, теперь подвезти некому!

— Полищук, капитана под стражу, — вдруг разом как-то расслабившись, вздохнул майор, распорядившись уже совершенно нормальным голосом. — Потом глянь, кто проштрафился, и выбери шестерых и сформируй расстрельную команду.

— Ч-ч-ч-то?

— Что?!

— Ахаха, что-о-о?! — это натуральной лошадью заржал инженер, не в силах поверить услышанному. Пока остальные пытались переварить приказ, он спокойно так пошел прямо на Семенова. — Да ты совсем, старый, с катушек, гляжу, скатился? А ну-ка, ребя…

Два пистолетных выстрела почти слились в один. Классическая двойка “сердце-голова”, да с отличным темпом! Майор определенно не пренебрегал тиром и тактической подготовкой, несмотря на возраст. Тихо дзынкнули гильзы по полу, уже мертвое тело мешком рухнуло следом, пахнуло сгоревшим порохом.

— Полищук, сейчас спишу на недавнюю контузию, но повториться подобное — получишь неполное служебное, понял? — всё так же спокойно проговорил старший офицер, убирая оружие в кобуру. — Теперь вот возись с этой падалью и проследи, чтобы пол оттерли, блин. Сам себя наказал.

— Т-так точно!

Тут Семенов выдохнул, обвел всех нас усталым взглядом, задержавшись на мне.

— Жаров, к сожалению, прав. Промедлим — и вот такое, — он мотнул головой на виртуальный экран, так и висящий в дополненной реальности. — Будет везде. И страна пойдет по борозде, и весь наш мир следом. Хрена с два я с этим смирюсь!

…Выходя из штаба, я оглянулся на тело. Мысленно пожал плечами. Каждый сам кузнец своего счастья… м-да, кузнец. Так-так, Ильин сказал, что гражданские сюда идут своим ходом? То-то народу так много стало. Может статься, кузнец подходящий для меня квалификации как раз среди них и найдется.

Глава 20 без правок

20.

— День добрый, господа, — вежливо поздоровался я и обернулся к Патрушеву.

Лейтенанта заставили кроме своих прямых обязанностей возиться еще и с моими запросами — кроме тех, что касались технической службы. Вадим довольно экспрессивно высказался на этот счет, но надо отдать должное — обвинил в свалившейся дополнительной нагрузке не меня или отцов-командиров, а иномировых киборгов. В частности, поиском кузнецов среди спасенных гражданских в во временном лагере для меня пришлось заниматься именно ему.

— Это все кузнецы, — пожал он плечами. — Я еще нужен?

— Сам буду разбираться, — отпустил его я, поворачиваясь к мужикам, сбившимся в две группки на уже за несколько дней изрядно вытоптанной полянке под деревьями. Хорошие такие группы, в одной пять человек, в другой шесть.

— Поздорову, коль не шутишь, — поднялся с импровизированной лавки явный лидер пятерки. — А ты сам кто таков будешь?

— Александр Жаров, доктор наук, член-корр РАН, — представился я. — Патрушев объяснил, какое содействие нам от вас требуется?

— Что-то сковать, знамо дело, — я только сейчас сообразил, что бородатый тип с нарочито-”историческим” говорком еще и одет не просто в дизайнерскую кофту, а в самую натуральную косовортку. И не с принтом, а с настоящей вышивкой! Тот еще кадр. — За что нас рядовыми да сержантами не отправят ворогов давить, а оставят на хозяйстве. Да токмо не на того напали, я сечи не бегу! Но помочь в борьбе своим искусством поперед — это добре…

— Уши вянут! — поднялся от другой компании пожилой мастер. Даже Мастер — этот не старался выглядеть стереотипно, но его крупные ладони в точках от ожогов, с въевшейся копотью и характерными такими мозолями на пальцах говорили за него сами. — Василий Олегович, глава кузнечной артели. На счет добра этого дня я сильно сомневаюсь, а так мы в полном вашем распоряжении, Александр.

— Василь дельный мастер, — вообще-то голос у “исторического” артельщика был самый обычный, так эффект “гудения” речи он тоже изображал. — Оградку для могилки лепую, али там ворота въездные. А подсвечники-то какие выходят да канделябры. О-очень важные сейчас вещички, да. Особливо могилки огораживать — много новых их тяперича…

Мастер-кузнец скривился так, словно ему пришлось прожевать лимон. Вот зуб даю, его задела не столько издевка в словах конкурента, сколько бесила манера речи. О чем любитель косовороток, конечно, знал.

— Скажи-ка лучше, Долбослав, скольких твоих клиентов проволочные маечки-типа-кольчужки и бутафорские клинки защитили и спасли, когда беда пришла? Ой, то есть Доброслав, конечно же, никак не могу запомнить…

— Старость-то, оно понятно, не радость, — оппонент держал лицо куда лучше Василия Олеговича, но тот тоже знал, куда бить, чтобы максимально досадить. — Иначе б ты, Василь, ужо б сказал, что мы и топоры делаем, что сносу не имеют, и ножи кухонные, что аж из Америки да Австралии у нас заказывали. А косплеерам да ист-реконструкторам, чтоб ты знал, нужен красивый реквизит, а не инструмент!