Страница 6 из 7
Если девочка чего-то не понимала в школьной программе, лампа объясняла ей все -- своим добрым и мягким голосом она рассказывала ей темы из учебника так, что все трудное тут же становилось простым. Правда, иной раз версия лампы, когда девочка пересказывала ее другим, казалась им странной или нелепой, и малышку поднимали на смех, но она не сердилась -- лампе она верила, а вот людям -- не очень. Ведь часто они делали вид, что не замечают очевидного.
Не так давно, когда они с мамой гуляли по городу поздно вечером, девочка заметила, что из трубы завода -- возвышающейся над всем городом, как зловещая башня в сказках, идет дым. Не столбом, конечно, но определенно тоненькая струйка дыма подымалась от трубы в небо, окуривая редкие звездочки.
-- А почему труба дымит? -- спросила девочка. Дело в том, что она слышала от родителей, что завод закрыли, и именно поэтому папа сейчас без работы и у них на ужин пустая каша.
-- Не говори глупостей, дорогая, -- сказала мама. -- Она не может дымить, все уже давно закрыто.
И в ту ночь девочке приснилось, что она поднимается наверх, к самому жерлу трубы по невидимым ступеням, как будто идет по воздуху. Вверх, шаг за шагом. Вот уже рядом становятся звезды, одни мигают ей ласково, другие -- сердито, третьи -- игриво. Она обходит большую темную тучу, боясь вступить в нее, словно в лужу, и видит: на трубе, на самом верху, сидит какой-то старичок! Сидит и... вот откуда дым!.. курит трубку.
Девочка очень удивилась.
-- А вы кто? -- спросила она, приблизившись к нему.
-- Хранитель, -- грустно сказал старичок. -- Хранитель этой башни, будь она неладна.
-- А разве это башня? -- девочка очень удивилась. -- По-моему, это труба завода.
-- В вашем мире -- труба, а в нашем -- башня, -- упрямо продолжал старичок.
-- А от кого вы ее храните?
-- Да мало ли... будет дракон лететь, хвостом заденет! -- бросил старичок. -- Может упасть звезда... Они хоть и мелкие, но порой дыры в стенах пробивают -- скорость большую развивают при падении. А я храню. Если вдруг что -- починяю.
-- Понятно, -- сказала девочка. -- А кто хранит тебя?
Старик насупил свои косматые брови и принялся пыхтеть трубкой.
-- У меня есть волшебная лампа, -- продолжила девочка. -- Она меня хранит. Не от драконов и падающих звезд, конечно, а от чего-то другого... она всегда подсказывает мне правильные ответы...
-- Значит, она хранит тебя от глупости, -- сказал старик. -- Тебе очень повезло.
Они довольно долго разговаривали, старик курил свою трубку, а девочка просто болтала ногами.
-- Вы хороший, -- наконец сказала она, -- только вы не правы.
-- В чем же? -- старик улыбнулся.
-- Вы курите. Это вредно. Мой папа бросил курить. Мама много раз повторяла ему, что курить вредно -- и он бросил.
-- У тебя уже есть лампа, -- вдруг сказал старик. -- И тебе есть что хранить. Я же совсем не нуждаюсь в хранительнице.
Девочка только пожала плечами.
Потом она спустилась вниз так же легко, как поднялась наверх. Она часто навещала старика, пока... пока однажды не разбилась лампа. То есть абажур остался цел, а лампочка внутри -- нет. Казалось бы, ерунда, сменить проще простого, но оказалось, что к этой лампе подходит только лампочка с особым цоколем, которую не так-то просто найти...
С другой стороны, лампа была очень хороша сама по себе и очень украшала интерьер, так что можно было любоваться ею и без лампочки.
Девочка сперва очень грустила без снов, но потом привыкла.
То ли в ее жизни стало меньше вопросов, то ли она сама научилась на них отвечать.
Она росла. И только через несколько лет ноги принесли ее в большой строительный магазин, где ей удалось купить нужную лампочку. Она вкрутила ее в лампу, почти не веря, что случится чудо.
И ей снова послышался голос лампы, такой же тихий и мягкий, как раньше.
И лампа сказала ей, что скучала, что очень давно хотела поговорить с девочкой и сообщить ей последние известия: старик-хранитель башни -- умер.
-- Он слишком много курил! -- в сердцах бросила девочка.
-- Он слишком много грустил, -- ответила лампа. -- Башня стояла целехонька: ни одного дракона не пролетело, ни одной звезды не упало. Делать хранителю было нечего. И он стал скучать по тебе. А когда по кому-то скучаешь -- начинаешь сильно грустить, сам того не замечая. А от грусти умереть -- проще простого.
-- Глупости, -- сказала девочка. -- От грусти никто не умирает.
-- Волшебные существа только от нее и умирают, -- ответила лампа.
-- Тогда я -- не волшебная.
И девочка проснулась. Лампа горела -- солнце освещало маковое поле. Цветы грелись в его лучах, ликовали, радовались теплу.
"И зачем я жгу электричество по ночам?" -- подумала девочка.
Она выключила лампу, и снова заснула.
Назавтра она вышла в интернет -- который только-только появился у них -- и нашла там тот самый фильм, концовка которого когда-то приснилась ей с подачи лампы. Разумеется, настоящий финал был другим, совсем-совсем другим...
Больше она никогда не включала лампу.
Мы отказываемся от волшебства потому, что в нем не меньше печали, чем в том, что мы зовем "обыденностью". Потому что печаль во всем и везде -- как пыль, которой припадает даже абажур волшебной лампы.