Страница 5 из 7
-- Я не разделяю того мнения, что девочкам не под силу математика... -- начал было студент, но дама его прервала:
-- Она со всем справится, она умна и очень, очень упряма, но... не позволяйте ей хмурить лоб. От этого могут появиться преждевременные морщины.
Студент вышел из особняка слегка озадаченным.
Его новая ученица была странной девочкой. Тихая, скромная, глаз на него не поднимала. Чистое, спокойное лицо, легкий румянец на щеках (возможно, немного все-таки стеснялась). Ни тени улыбки или недовольства. Спину держит ровно. Коса толстая, длинная. Темно-синее платье с белым кружевным воротничком и манжетами. Слушала внимательно, но не перебивала. Думал: витает в облаках, дал задание -- справилась. А самое главное -- что-то было в ней такое... словно он видел ее во сне. Студент, погруженный в свои мысли, брел домой.
-- Эй, красавчик, -- послышался рядом хрипловатый женский голос, -- не угостишь даму выпивкой?
Студент жил в бедном квартале, где хватало женщин легкого поведения. Так что он ускорил шаг и поспешил домой.
Уроки продолжались. Ученица по-прежнему не выказывала ни скуки, ни рвения. Это как-то охлаждало пыл студента, объяснял он все ленивее и бессвязнее, да и к тому же его взгляд словно притягивало лицо сидящей напротив девочки. "Почему ты не поднимаешь глаз? Посмотри, посмотри же на меня!" Однажды он так разозлился, что даже ни с того ни с сего стукнул кулаком по столу. Девочка вздрогнула и втянула голову в плечи:
-- Простите... я... в чем-то виновата? -- Ее голос звучал так испуганно, что студента охватило раскаяние.
-- Ни в чем, ни в чем, простите меня! -- Он принялся извиняться и едва сдержался, чтоб не поцеловать изящную кисть руки, безвольно лежавшую на столе.
Через некоторое время мать девочки предложила ему пожить в особняке, и он согласился.
-- Я узнала от... неважно кого... в каких ужасающих условиях вам приходится жить... мы предоставим вам кров и стол, а вы за это... будете обучать мою дочь... чему-нибудь еще... что вы еще знаете?
-- Физику.
-- Ужас. Ну ладно, хорошо, пусть будет физика. -- Дама махнула рукой.
"Как странно, -- размышлял про себя Студент. -- Зачем этой девочке, которой суждено стать хозяйкой такого же -- или большего -- богатого дома, математика и физика? Что все это значит?"
Но девочка так же отнеслась к занятиям физикой, как и к математике.
Шло время, Студент привык к теплой постели и хорошей пище. Он замечал, что дама часто как-то очень внимательно смотрит то на него, то на дочь, и его это смущало.
В доме шла подготовка к празднику -- девочке исполнялось четырнадцать. Мать была поглощена суетой и выглядела какой-то встревоженной.
Ночью студент проснулся от странного звука -- как будто кто-то стучал в окно. Птицы? Он встал с кровати и отодвинул штору. Напротив его окна -- а он жил на третьем этаже, под самой крышей -- в воздухе парила девочка. Ее темно-синее платье волновалось, как море, задираясь порой так, что были видны кружевные панталончики. Распущенные волосы клубились темным облаком, меняющим форму от прихоти ветра. Ее лицо -- теперь она смотрела прямо ему в глаза -- сияло восторгом победы. А глаза... глаза полыхали рубиновым огнем! В ужасе он отпрянул от подоконника -- а она засмеялась и взмыла вверх, к грозовым тучам.
Празднование дня рождения не состоялось.
И по-прежнему великолепная, потрясающе красивая женщина сказала студенту с горечью:
-- Это судьба всех женщин нашего рода. Мы -- демоны. В четырнадцать лет мы обретаем этот дар -- летать... И все. Никакой сдержанности, никаких манер -- дерзость, полеты и так до конца жизни... Слышите грохот? Бьет посуду в кухне. И не поймаешь -- ловкая... и летает... летает...
-- Но моя роль... что я мог сделать?
Она вздохнула.
-- Этого не случилось бы, если бы она влюбилась... Я выбрала вас... потому что... потому что... вы очень хороши собой... и я думала... когда-то я сама... родители привели мне учителя... учителя словесности... похожего на вас... и я... не улетела... потом его прогнали... я много плакала и вышла замуж... я смогла... я стала образцовой женой, я...
Студент увидел, как дрожат ее пальцы -- и в этот раз не сдержался.
Дама плакала:
-- Она опозорит нас перед всем городом!
Он обнял ее за плечи.
-- Ничего, ничего...
Никогда не стать демоном тому, кто умеет любить.
Любящему -- только страдания, людской удел... и поцелуи, и поцелуи, и поцелуи...
Воскресенье
Лампа была старая, пыльная, ее купили у кого-то с рук, прельстившись красотой стеклянного мозаичного абажура. Алые цветы на фоне небесно-голубого неба, сочные, живые краски, а когда подсвечивались изнутри теплым электрическим светом, то казалось, что это самое настоящее маковое поле, освещенное солнцем. Девочка смотрела на лампу с восторгом:
-- Можно я поставлю ее на прикроватный столик, пожалуйста, можно? Я хочу смотреть на ее свет перед тем, как усну!
Родители согласились. Они всегда шли навстречу ее просьбам. Это были чудесные родители, хотя и не без недостатков.
Так, например, они никогда не отвечали на ее вопросы.
Но девочка быстро обнаружила: на те вопросы, на которые не хотели отвечать родители, отвечала лампа. Девочка поняла это после того, как однажды мама заставила ее лечь спать, потому что было очень поздно. Но к тому моменту девочка начала смотреть по телевизору фильм, очень интересный, и ей, конечно, ужасно хотелось узнать, чем все кончится. Но мама выключила телевизор и увела девочку спать. Засыпая, она смотрела на алые маки, которые нежились в лучах солнца, и думала о том, что ей ужасно хочется узнать, чем закончилась история из кино. А во сне ей привиделся весь фильм, как будто кто-то включил его в тот самый момент, в который мама выключила... И финал его был не менее потрясающ, чем начало!