Страница 2 из 36
ГЛАВА II
За руль я садилась с некоторыми сомнениями. В принципе, чувствовала я себя вполне нормально – носом не клевала, на ходу не засыпала и непреодолимого желания вставить в глаза спички не испытывала, однако, я боялась, что перегруженный мозг рано или поздно объявит забастовку, вследствие чего я начну злостно нарушать правила дорожного движения и неровен час спровоцирую аварию. Но если мне и посчастливиться не попасть в ДТП, всегда существовала немалая вероятность, что моим крайне подозрительным стилем вождения заинтересуются доблестные блюстители порядка и под предлогом выяснения обстоятельств потащат меня на медицинское освидетельствование в наркодиспансер, а машину и вовсе отгонят на штрафстоянку. И доказывай потом, что ты спиртного даже не нюхала, а твое странное поведение не несет общественной опасности! И хотя я далеко не сторонник поощрения коррупционных схем, без дачи взятки в подобной ситуации черта с два обойдешься, а уж аппетиты у стражей порядка таковы, что малой кровью тут уж точно не отделаешься. Но и ехать на такси, а уж тем более на метро, мне ничуть не улыбалось, и я непроизвольно вздрагивала, с одинаковым ужасом вспоминая как толпы потных сограждан, так и болтающих без умолку водителей. Стремление к комфорту перевесило все контраргументы, и я всё же решила на свой страх и риск воспользоваться личным автотранспортом. Вытрепать себе остатки нервов я еще успею, а сейчас мне было важно сохранять олимпийское спокойствие, а не срываться на бытовые конфликты из-за оттоптанной ноги или несходства музыкальных пристрастий. Если не терять концентрации, не считать ворон на оживленных перекрестках и не создавать аварийных ситуаций, то у меня имелись внушительные шансы избежать неприятных инцидентов, и я искренне надеялась, что сгонять туда и обратно мне сегодня удастся без происшествий.
Погода между тем продолжала портиться. Для сентября в Столице стоял почти аномальный холод, а к безостановочно моросящему дождю присоединился пронизывающий ветер. Серый небосвод нависал так низко, что казалось, мог в любую секунду обрушиться на город всей своей многотонной тяжестью, и застигнутые на улице прохожие инстинктивно втягивали головы в плечи. В прогретой машине было тепло и уютно, а непрерывно работающие «дворники» успешно справлялись с бьющими в стекло каплями, но я бы не очень удивилась, если бы ранняя осень внезапно ознаменовалась самым настоящим снегопадом. Мрачную, гнетущую атмосферу усиливали налитые свинцом тучи, и несмотря на достаточно раннее время, над Столицей неумолимо сгущалась тьма, впрочем, даже близко не сравнимая с окутавшим мою душу мраком. Я ехала в полной тишине, и в какой-то момент вдруг поняла, что не могу больше выносить это жуткое безмолвие. Любимая радиостанция порадовала меня легкой ненавязчивой мелодией, и я немного воспрянула духом, но на сердце по-прежнему было донельзя муторно. Я старалась себя не накручивать, но царящий в мыслях сумбур мешал мне справиться с волнением, и по мере приближения к пункту назначения мне становилось все тревожнее.
С парковками в историческом центре всю жизнь было из рук вон плохо, а с увеличением количества автомобилей проблема встала особенно остро. Старые дома не были оборудованы подземными паркингами, и жильцы в основном ставили машины на огороженной дворовой территории, поднимая и опуская шлагбаум с помощью личного пульта управления, а о визите гостей обязательно предупреждали охрану. Меня в гости никто не ждал, и я благоразумно оставила автомобиль на платной парковке торгового центра – большого удовольствия пешая прогулка под ледяным дождем мне по очевидным причинам не доставила, но других вариантов у меня не было, и расстояние до нужного здания я преодолела практически вприпрыжку. Я захватила с собой зонт, но от резкого порыва ветра он незамедлительно вывернулся наизнанку, и положения дел, увы, не спас. Куртка с капюшоном защитила меня от дождя, и вымокнуть до нитки я, к счастью, не успела, зато промерзла изрядно. С быстрой акклиматизацией у меня упорно не клеилось, и в этой промозглой сырости мне толком не верилось, что еще вчера я изнывала от жары под жгучим солнцем Невады и даже предположить не могла, с какой изощренной жестокостью накажет меня судьба, и ладно было справедливое возмездие обрушилось лишь на меня одну. Ян не заслуживал такой горькой участи, и я готова была на что угодно, только бы вырвать его из цепких лап смерти.
В процессе многократного форсирования луж я заметно промочила ноги, и хорошего настроения сей весьма прискорбный факт мне совершенно не добавил – в ботинках противно хлюпала вода, и меня начало знобить. Второпях я нацепила первую попавшуюся обувь, более или менее соответствующую нынешнему сезону, и теперь пожинала плоды своей безалаберности, но как бы там ни было, никакие природные катаклизмы не могли заставить меня отказаться от своего плана. Я поглубже натянула капюшон и зябко ежась от пробирающего до мозга костей холода, двинулась по тротуару, а еще через пару минут вдруг обнаружила, что ампирные пилястры на примечательном фасаде бывшего доходного дома покрыты густым слоем черной сажи. Даже сплошная пелена дождя была не в состоянии скрыть от моего взгляда следы крупного пожара, бушевавшего на верхних этажах. Обугленные ставни, зияющие провалы разбитых окон, осевшая на старинной лепнине гарь – судя по масштабам разрушений, огненная стихия буквально уничтожила две квартиры, расположенные одна над другой, и меня запоздало осенило, что дотла выгорела в том числе и пресловутая коммуналка. Ошибки здесь быть не могло – именно у этого окна с видом на бульвар, зловеще оскалившегося жуткими остовами закопченных рам, Интарс задумчиво курил, пока я говорила с «Хитменом» по телефону, но представшая перед глазами картина красноречиво свидетельствовала о том, что безжалостное пламя не пощадило уникальный памятник архитектуры, и слава богу, если в пожаре не пострадали люди.
Я завороженно взирала на изуродованный огнем фасад и не могла поверить в реальность этого страшного зрелища, а дождь уже не просто лил, а скорее хлестал, как из ведра. В полузабытьи я пересекла двор, зашла в подъезд, и когда пожилая консьержка вопросительно вскинула выщипанные в тонкую ниточку брови, слова вдруг намертво застряли у меня в горле.
– Здравствуйте! Вы к кому? – осведомилась женщина, – вам в какую квартиру?
– В восьмую, – выдохнула я, проигнорировав первый вопрос, – но, похоже, от нее осталось лишь пепелище. Простите, я была в заграничной командировке и ничего не слышала о пожаре. Что тут произош ло?
–Вы что, действительно не в курсе? – выразила искреннее изумление консьержка, – это же по всем новостям передавали! Видели бы вы что здесь в ту ночь творилось! Мне до сих пор кошмары снятся, я даже уволиться хотела, но деньги нужны, а куда меня еще возьмут? Пять часов тушили, только чудом весь дом не сгорел. Еще чуть-чуть и огонь бы на кровлю перекинулся! Такая трагедия! Семь человек погибли, из них двое маленьких деток, дошколята еще!
ГЛАВА III
– Прошло почти две недели, а вы чувствуете, в подъезде по-прежнему пахнет гарью, и, честно говоря, мне начинает казаться, что этот запах ничем не вывести. Что уже только не делали – стены от копоти чистили, специальными растворами по десять раз опрыскивали, выветривали, проветривали, но всё как будто без толку! В левом крыле еще терпимо, дышать можно, эту часть огонь не сильно зацепил, а вот в правом так полыхало, что даже лестницы сгорели. Все гудело, ревело, трещало, а когда перекрытия обрушились, меня чуть удар не хватил. Думаю, всё, сейчас дом обвалится, но нет, выстоял, строили-то раньше на совесть, не то что в наши дни – тяп-ляп и готово. Пламя распространялось настолько стремительно, что пожарные рукава развернуть не успевали. Мне потом сведущие люди рассказывали, что такие дома, они со временем в пороховую бочку превращаются. Деревянные опоры за сотню с лишним лет, естественно, высыхают до предела, а древесная пыль вспыхивает за считанные секунды. Внутри эти балки полые, и благодаря пустотным перегородкам огонь моментально охватил огромную площадь, тысячи три квадратов, не меньше. Теперь смотрите, в каждой квартире, в каждой комнате, на каждом этаже имеется печная труба, ведь раньше-то центрального отопления не было. Представили, какая в этих каналах тяга? Пожарные через пять минут примчались, а из окон уже вырывались языки пламени, и полдома пылало. Мы с жильцами на улицу повыбегали, хорошо еще, что тепло было, а если бы, не приведи господь, зима? К рассвету пожар кое-как потушили, и при разборе завалов спасатели обнаружили восемь обугленных тел. Эксперты установили, что погибшие отравились угарным газом, а после того, как прогорели перекрытия, падали на третий этаж, где уже вовсю бушевал огонь. Говорят, что температура пожара намного превышала обычные 600-700 градусов, вот и представьте, что стало с телами!