Страница 9 из 15
Наблюдать за ползающими жуками и дикими цветами не так уж и интересно. То ли увидеть настоящего хищника – пятнистого ягуара с острейшими когтями и мягчайшей шерсткой, что зорко наблюдает с высоты деревьев. Или хотя бы диких оленей, которые, между прочим, являются хранителями этого региона и священным животным.
Наш путь начался с тёплого рассвета в центре поселения. Все мы собрались у колодца, где каждый набрал себе воды в дорогу.
– Нам пора выходить. Нужно держаться рядом друг с другом и ни в коем случае не разбегаться. Идти строем, – по округе раздался серьёзный и громкий голос Иены. – В джунглях обитает много диких животных. Но они не станут нападать, если мы будем идти по тропе и держаться вместе. Давайте построимся и начнём наше путешествие!
Все были воодушевлены началом похода, и построившись, все пошли в сторону Северных Врат, которые находились рядом с «Утёсом», где жила наша с Хеном первая близкая подруга. Невольно улыбка снова засияла у меня на лице, и я зажмурилась от удовольствия, подставляя лицо под первые лучи рассвета. Мысли о предстоящем так и не давали мне покоя. Мне не терпелось пройти сквозь чащу джунглей, услышать трели диких птиц, погрузиться в оглушающий шум крон высочайших деревьев и, возможно, запечатлеть рык самого ягуара! Мне было бы уже достаточно только услышать. Я поёжилась в предвкушении и сделала свой первый шаг по ту сторону границы поселения.
Идя по тропе до врат, я провела рукой по свисающим на тропу длинным ветвям деревьев. Их нежные светло-зелёные листики сладостно затрепетали, издавая тихий шелест. У меня возникло безумное чувство того, что джунгли отвечают мне, говорят со мной! Я обернулась на Хена, чтобы поделиться с ним, но он сам проделывал то же самое. В его руках уже было какое-то растение, стебель которого был таким тёмным, что казался чёрным. Хен осторожно поддерживал пальцами огромный пурпурный бутон растения, который еще не до конца распустился. Мой друг отчаянно пытался уловить запах цветка, уткнувшись в бутон носом и шумно вдыхая воздух, но у него, похоже, это не очень получалось. Он принимался снова и снова, пока Одетт не отняла у него бутон и тут же заявила, что он не пахнет. Хен разочаровано уставился на красивое растение и вздохнул.
– Если представить, что он пахнет, то он будет пахнуть… – он спрятал цветок в своей сумке, наверное, для гербария.
Мы прошли Утес, где жила Одетт, и за мостиком через речку мы могли наблюдать элитные домики, на постройку которых мы с Хеном в своё время бегали смотреть.
– Здесь раньше были заросшие кустарниками холмы, – сообщила я Одетт, которая наверняка не знала историю этого места. – Но по воле бургомистра, эти холмы были очищены и облагорожены старшеклассниками, а из других поселений нашего региона на больших животных привезены строительные материалы.
– А зачем из вообще было строить? – места вроде хватает в поселении.
– Мне сказали, что возможно скоро из старых домов, типа ваших, могут пересилить в эти новые. Так, по крайней мере говорят.
– Было бы здорово, – обрадовалась Одетт и понятно почему.
Дальше наш путь подходил к тем самым вратам, которые были массивные и украшены красивейшими узорами, напоминающие ветви деревьев. Они были прекрасны, но по большей части, это были лишь врата.
После выходя из поселения, проходя по каменной кладке мимо узорчатых гигантских скульптур, Одетт обернулась назад:
– Бабушки и дедушки на моём Утёсе просыпаются очень рано. Они направляются к краю обрыва и, облокотившись на ограждение, ждут рассвета. Они скорее всего ждут, когда начнут просыпаться пташки.
– Но птицы ведь в гнёздах, а не на краю пропасти, – возразила я ей.
– В самом обрыве тоже есть, прямо внутри него, есть множество норок, в которых живут птицы, уточнил она мне. – Рано утром они вылетают из них и начинают громко петь и кружиться в воздухе. Когда смотришь на них сверху, это особенно красиво, – объяснила Одетт, активно жестикулируя руками.
– Литлейн тоже летает с ними? – спросила я, ища глазами лучшую подругу Одетт. В начале путешествия она всё время сидела на плече своей хозяйки. А сейчас я заметила мелькающую по головам детей и родителей маленькую тень. Я подняла голову и увидела ярко-голубое пятно, парящее в небе. Цвет перьев этой птицы и правда стоит восхищения.
– Я не знаю, – Одетт задумалась. – Я в это время обычно сплю.
– И как тебе теперь живётся? – задала я свой желанный вопрос.
– Возможно, для некоторых «Утёс» – это странное место, но для моей семьи – это всё уже естественно, в любом случае, – пожала плечами моя собеседница.
– Да, в поселении и вправду быстро ко всему привыкаешь, – подтвердила я. – Каждое место по-своему таинственно. А когда ты начинаешь понимать его, то не можешь потом жить без этого.
– Все мы любим секреты, – вклинился в наш девчачий разговор Хен.
Я осмотрелась по сторонам. Поселение теперь скрылось из глаз за зеленью. А мы шли в самой гуще кустарников и деревьев с длинными и толстыми ветвями, раскинутыми в разные стороны. Некоторые ветви нависали над тропой, что взрослый мог бы легко достать до них. Сама же трапа была изрядно заросшей. То тут, то там были кустики зелёных побегов, а иногда и цветы, на коротком стебле. Стебли растений отчаянно порывались встать каждый раз, когда на них наступит тот или иной неосторожный прохожий. Их длинные лучевидные лепестки были необыкновенно белыми, а в центре, словно солнышко горел красный нектар.
После осмотренного вокруг, я, наконец, обратила внимание на нашу колонну. Впереди шёл стражник, облачённый в грубую ткань. На его груди было несколько жетонов, означающих более высокий ранг, чем у его коллеги. За стражником шло несколько родителей, которые любовались окружением, как и дети. Затем учительницы Элла и Иена, отвечающие детям на все вопросы. И там, особенно вокруг Иены, строй ребят рушился, и дети шли уже группой, разинув рты и внемля каждому слову учителя.
Хен, я и Одетт шли совсем близко к ним, поэтому нам было хорошо слышно, что они там обсуждают. Также мне хорошо было слышно, как хохочут и дразнятся дети сзади. Замыкали цепь учеников другие родители, а за ними и Ямао с бургомистром. Заканчивал строй второй стражник.
Одноклассники сзади начали так вопить, что все звуки джунглей исчезли. Теперь и это место не отличалось от нашего класса. Им было настолько скучно, что они хотели что-нибудь послушать. Просто идти и восхищаться природой, им было мало!
– Расскажите что-нибудь, – крикнул особенно громко один из мальчишек.
Тогда Иена начала:
– Хорошо, ребята, расскажу вам немного об истории нашего поселения. Первым людям, которые хотели здесь жить, всегда имели трудности с добыванием еды. Добыть пищу очень сложно в здешних местах неумелым людям. Мало территории для культивирования. Выкорчевывать джунгли куда сложнее, чем какие-нибудь хилые леса. Рыбу сначала добывали, выходя в открытое море через залив, который начинается в нашем поселении, но по достоверным источникам, там их постигали неудачи. А всему виной были жуткие морские существа, способные переворачивать лодки с рыбаками. Это сейчас залив огорожен глубоким забором, через которое может попасть только необходимая для нас рыба. А охота здесь всегда была запрещена из-за возможного исчезновения некоторых редких животных, таких как ягуар.
– Ко всему этому – большая влажность и частые дожди вперемешку с жарким солнцем. Было бы тут высокогорье, выращивали бы чай и некоторые зерновые, – вздохнула Элла.
– Но как вы все заметили, здесь можно жить, – Иена, казалось, не обратила внимания на слова своей коллеги и продолжала. – Наше поселение находится на юго-восточной стороне государства и, как сказано в официальных записях, служило для удержания здесь преступников. Их держали в каменных домах, в заболоченном районе поселения. В самых неприхотливых условиях, от чего те часто гибли. Поселение тогда было еще маленькое, а ссыльных было очень много, поэтому смерть от болезни была всем на руку.