Страница 10 из 15
– Иена! – воскликнула Элла, пытаясь остановить речь учителя. В её глазах засветилась тревога, будто говорить о чём-то таком здесь было нельзя.
– В округе много древних развалин, – продолжила Иена, переведя тему. – Никто точно не знает, кому и как они служили ранее.
Объявили небольшую передышку. Я огляделась. Теперь мы были на небольшой возвышенности, где росло всего несколько деревьев с редкой красной листвой и молочно-белой корой. Стражник, шедший впереди, сошёл с тропы и направился к ближайшему красному дереву, а родители начали разбредаться в стороны и доставать воду. Я и сама почувствовала, что устала и не против посидеть немного в теньке. К тому же утолить жажду это очень хорошая идея. Горло тут же начало саднить от сухости.
Иена, напившись воды, направилась на пик холма и указала в сторону поселения, которое было как на ладони.
– Обрыв Кейлин, как раз в районе «Утеса», в северной части поселения, – продолжила Иена, – около казарм и Северных Врат, через которые мы вышли – это истинная достопримечательность. – Поселение называлось бы по-другому, если бы не он.
– А почему тогда в этой достопримечательности такие плохие домики для проживания? – Одетт была возмущена тем, что жила в не очень пригодном для комфортной жизни доме.
– В течение следующих месяцев у нас достраиваются элитные дома,– вступил в разговор гордый бургомистр. – Затем уже «Утес». Он будет перестроен лучшими мастерами региона!
Эта новость была столь приятной и неожиданной, что я воспарила духом и, словно, могла думать только об этом!
– Расскажи про форты, – Элла провела рукой по воздуху, указывая на поселение.
– Когда население стало ещё больше – вместо расширения Кейлина было принято решение создать ещё несколько поселений, где ландшафт был более комфортным для проживания. Их можно разделить по месту положения. В северной части: на западе – Норс, а на востоке Рук. И в южной части: на западе – Йорн и на востоке – Вак. Эти поселения окружили Кейлин со всех сторон и их в шутку называли защитными фортами, что, как видите, прижилось. Мы, кстати, проходили рядом с тропами, которые ведут к северным поселениям.
Наша группа собралась с духом и отправилась в путь. Солнце начало светить ярче и становилось жарко. Мы снова встали строем, и вышли на тропу, где вскоре начинались джунгли, веющие прохладой из тени широких листьев.
– Существует много домиков, специфичные нашему региону, – Иена подняла голову наверх, смотря на верхушки деревьев. – Дома у Южных Врат находятся на деревьях. Они созданы из ветвей и листьев, а между собой связаны веревочными мостами, как паутиной. Кстати похожую паутину плетут вересковые пауки адианты. Оплетают паутиной цветок или листья в форме круга, а потом соединяют тонкими нитками свою ловушку с другими травинками. Уходят подальше и наблюдают, как мушки попадаются.
– Существует большое количество входов, откуда можно подняться на мосты и попасть в нужное место, – поддержал разговор мой папа.
– Также есть древнее кладбище, где похоронены тысячи человек и несколько сотен поколений. Но самое древнее нежилое сооружение из камня – склеп. Темные холодные туннели длинною несколько километров и морозящие душу помещения, – продолжила Иена, – в которых покоятся останки бывших правителей поселения, а также значимых для поселения людей. Другие люди расположены по плотным путям вокруг склепа. По словам наших предков, менее древним считается каменный алтарь поклонения, окруженный большими колонами с символичными письменами.
– Ежегодно там совершается самый важный обряд для всех детишек, – вставила своё слово Элла. – Выпускникам школы, в время таинственного ритуала, даруют метку, которая показывает, в каком регионе и области ты получил своё первое образование. Для многих преподавателей в академиях – школы для взрослых, этот знак о многом говорит. К тому же – это тоже традиция, которая досталась нам из прошлого.
– А кто не получает такого знака, того считают необразованным, изгнанником, а то и вовсе предателем государства, так как он не приложил достаточно усилий, чтобы стать полноправным гражданином страны, – закончила Иена. – Так что все стремитесь к такой жизни, которая подразумевает получение этого знака.
* * *
Дорога правда была интересной, но утомительной. Местами тропа сужалась, и листья деревьев постоянно загораживали взор. Да и на самой тропе часто выступали корни и валялись ветки, о которые можно было бы легко запнуться. Хорошо, что жара почти не чувствовалась из-за тени этих самых деревьев. Но зато появилось много назойливых мушек и жучков. Хен часто останавливался на пути и вглядывался то в одно насекомое, то в другое. Также он часто подбирал особо интересные листья и цветки, внимательно осматривал и складывал в сумку.
«Его коллекции изрядно пополняется» – подумала я.
Единственное животное, которое я видела – Литлейн. Одетт время от времени отпускала её поохотиться. И сейчас Литлейн снова отлучилась на охоту.
Я скучающе вздохнула, но вдруг послышался шум. Над головой громко захлопали знакомые крылья голубой птицы.
Моя подруга на вытянутой руке держала Литлейн, вцепившуюся в её плечо с непривычной силой. Одетт пыталась успокоить птицу, но она мотала головой и раскачивала хвост из стороны в сторону.
– Что случилось? – перепугано спросила Одетт.
Птица явно нервничала и не находила себе места. Слыша изменившийся голос хозяйки, она издала протяжный утробный звук.
– Одетт, что с ней? – недовольно спросил её отец. – Она опять наводит страх на детей.
Все начали оборачиваться и смотреть на них. Их пугало поведение Литлейн. А дети и вовсе стали прятаться друг за дружкой, ведь многие еще боялись её когтей. Господин Хано смог договориться с бургомистром и родителями о птице и убедил, что она опасна лишь, когда защищается.
Через несколько минут навстречу к нашей группе выбежал человек. Я немного разглядела его. Высокий и широкий в плечах мужчина. Он был бы серьёзным противником, но его взгляд и одежда портили впечатление. Потрепанный и пыльный, с обкромсанными волосами, словно дикарь, смотрел на нас исподлобья одним глазом, и, казалось, сейчас издаст злобный рык. Второе его глаз был навсегда закрыт и изуродован жутким шрамом.
Наша группа тут же остановилась, а стражник впереди выставил руки в стороны, пытаясь закрыть детей.
Мужчина остановился и медленно начал подходить к нам, блуждая глазами по толпе. Сначала он был изрядно удивлен, увидеть столько людей, но теперь он искал то, зачем изначально вышел на тропу. Вдруг его взгляд остановился на Одетт. Мужчина выпрямил спину и стиснул кулаки. Его брови резко сошлись на переносице, а глаза покраснели.
Это опасный человек, – представил его Бик, один из родителей. – Браконьер, которого я встречал, работая проводником.
Сбоку послышался шелест. Сквозь джунгли к нам пробиралось ещё несколько людей. Я еще не увидела новоприбывших, как с другой стороны тоже кто-то появился. Нас стали стеснять от тропы к лесу широким фронтом.
Литлейн захлопала крыльями и снова издала отчаянный крик. Одетт попыталась её успокоить, но сама тоже испытывала страх и нее могла справиться. Господин Хано обнял дочку за плечи, успокаивая обеих.
К этому моменту к нашей группе подошло уже шестеро взрослых мужчин. У некоторых в руках были веревки и сети, другие стояли с огромными сумками, в которых было видно много странных коробок и футляров. Мой папа вышел вперед, закрывая собой учительниц и детей.
– Хорошая птица! Я никогда такую не встречал, – ехидно заметил один из браконьеров. Его мерзкая улыбка бросала в дрожь.
– Она должна быть очень цена на черном рынке, в «Водном царстве» её можно дорого продать, – поддержал второй, растягивая в руках сетку, намереваясь поймать в неё птицу.
– Рэн, – крикнул Бик. – ступай своей дорогой. Ты ничего не получишь от нас.
Должно быть, Бик знал Рэна, как не самого опытного браконьера и думал, что он не навредит такому количеству людей, поэтому просил уйти.