Страница 20 из 30
Вот вам личное наблюдение: М. возбуждалась на противопоставленных пороках. Ей нужен был постоянный бунт с искрой. За неделю такого общения я достиг больших успехов. Чем больше я говорил про свою подругу, тем больше она лезла ко мне в трусы. Мы начали с петтинга друг другу на балконе, а закончилось тем, что она брала в рот, пока я читал ей стихи собственного сочинения.
В какой-то момент мотивация в виде одной lesbuhi пропала (к слову они действительно начали встречаться), но мы не переставали видеться. Для получения желаемого разрушительного кайфа, я придумал крайнюю меру: сказал, что влюбился в одного парня, и что он учится у нас.
Да, дорогие присяжные, на что не пойдешь ради дикой ebli. Интерес снова возрос. Когда она узнала кто это – то сразу же схватила меня за din-don. Мы заперлись в комнате её бабушки и viebaly друг друга до полубессознательного состояния. Дальше уже она стала связной, начав налаживать общение с тем поцом (я, кстати, знал, что он гей, так как он входил в список друзей моей подруги). К моему сожалению, он был заинтересован, и мне предстояло свидание с ним. Я продолжал играть роль gomoseka. Ситуация становилась всё страннее.
Голубок отвёл меня в кино, прихватив при этом своих взрослых друзей натуралов. Представил он меня просто как друга.
Пока шел фильм, он гладил моё бедро. Я молился, чтобы он не трогал меня между ног. Пришлось отыгрывать роль скромного gomoseka, который стесняется своих чувств, но только ради будущего пересказа М., пока та будет полировать мои balls.
У нас четверых сложились странные отношения. М. trahalas’ со мной и подругой, товарищ gey хотел меня, но trahalsya с подругой, я trahalsya с М. и подругой, подруга trahalas’ с товарищем geem и со мной. И каждый не знал про другого, клянусь. Это был глухой телефон, с которого я дико угорал!
Должен признаться, мне все-таки пришлось поцеловать этого парня, да. Я вошел в роль, заигрался, был романтичный вечер. Многие нормальные люди (под словом «нормальные» я имею ввиду gomoфobov) услышав это – начнут плеваться, называя меня больным. Хорошо, пожалуйста. Зато знайте, что я получил взамен? Я получил двухчасовую eblyu с М. сразу в три дырки в последовательностях, которые определял сам по наитию. После того гейского свидания она позволяла делать с собой все, что я только захочу. После подробностей, которые я ей предоставил, она готова была отдаваться сутки напролёт. Больное общество сумасшедших малолеток, взращенное на фанфиках! Извиняюсь, вырвалось.
Так долго не могло продолжаться. Очень быстро начал уставать от всей этой лжи. Я начал игнорировать pedika, хоть нечаянно уже и влюбил его в себя. Плевать. Из-за этого М. очень быстро потеряла ко мне интерес, найдя потом мнимый повод для нашего расставания.
В какой-то момент вся правда вылилась наружу. Каждый узнал про третьего и все мы дружно рассорились. Только я и подруга нашли быстрый способ примирения; Мы встретились для разговора; Вместе пришли к выводу, что у нас такая природа – быть blyadyami. Отсмеявшись и обсудив все эти хитросплетения, где теперь виднелась вся картина целиком – мы расстались добрыми товарищами, пообещав больше никогда о подобном не утаивать. И хоть главным зачинщиком считаюсь я, мне pohui, я очень рад, что всё закончилось хэппи-эндом. Ещё я был рад, что теперь могу хоть какое-то время пожить спокойно без интрижек.
Телефон завибрировал. 11 часов ночи. Huli кому надо? Звонит Е. Говорит, что хочет поотвисать, и что у него есть прикольное der’mo. Чтобы вы знали, дорогие присяжные, Е. – мой кореш, а в придачу барыжит запрещенкой. Этот не тот кореш в классическом понимании. Мы не так, чтобы близки. Я даже не знаю, где он живёт и все такое. Он никогда не рассказывал мне о своём детстве, никогда не говорил, есть ли у него родители. Это просто chelik со странностями.
Познакомились мы при странных обстоятельствах. Как-то я стоял в подъезде у Р. Мы просто болтали о всяком. Домой я не собирался заходить, его батя опять ужрался, буяня на всё и всех.
В очередной раз домофонная дверь запищала. Некто зашедший начал кататься на лифте. Нам это точно стало понятно, так как никто из него не выходил, но лифт продолжал гонять, останавливаясь на разных этажах. Нам стало до usrahki интересно; мы точно знали, что на этаже Р. лифт рано или поздно тоже остановится, так как проглядывалась некая логика остановок. Сначала девятый, затем второй; седьмой-третий, дальше восьмой. И вот, наконец, дверь открылась на шестом этаже Р.
В кабине стоял молодой парень (хотя внешность у него непонятная), у которого в ноздрю была воткнута купюра. Когда он увидел нас, то не струхнул, а просто произнёс: «Да вот пацаны, катаюсь туда-сюда, нюхаю и мне ahue
На следующем круге Р. смог уломать его выйти и побазарить. Парень сказал, что он частично под кристаллами и частично под транками. Затем, не сбавляя темпа разговора, он начал втирать про то, как он со своей сожительницей подсыпает её дочке кристаллы в лимонад. Он сказал, что приучает девчушку быть спокойной и довольной к жизни. Мы смеялись, но понимали с Р., что это полное, не смешное der’mo. В каком-то смысле – трагичное. Но что мы можем сделать? Ещё Е. рассказал о занимаемой им должности государственного служащего. И я ему почему-то верю.
Пора было двигать домой, Е. мне был сначала не очень симпатичен. Но я смекнул, что через него можно доставать запрещёнку. Мы обменялись номерами, и так он стал моим дилером, а затем и досуговым другом.
Как выяснилось при дальнейших встречах – у меня и Е. много общего. Мы оба считали, что живем в выдуманном иллюзорном обществ, а раз одни навязали эти иллюзии, то почему нельзя жить по своим? Это вполне логичный и честный аргумент. Как и Е., я любил наркотики за то, что можно просто отвиснуть. Мы не сидели на игле; Мы не занимались варкой govna; Мы оба любили шабить всё, что жглось, и глотать колёса различных свойств.
Сначала мы встречались только по делам. Я забирал товар, кидал ему на карту деньги и мы расходились. Со временем завязывались более продолжительные беседы. И вот теперь мы имеем то, что имеем.
Когда Е. позвонил, первым желанием было просто слиться. Уже поздно и pizdecki лениво. Но желание проветриться все же превозобладало. Когда я спросил, где мы встретимся, этот наркоша ответил, что уже стоит возле моего подъезда. Отлично. Говорю маме, что пойду прогуляться по аллеи, она не против, а даже если и да, то ничего не может с этим поделать. Я уже слишком большой ребёнок….
Е. встретил меня с улыбкой. Он такой же одинокий, как и я. И это главное наше сходство, которое немного да роднит.
Сразу покидаем пределы моего проживания. Первое правило для асоциальных mudakov: если делаешь какую-то huynyu, не делай её там, где живешь. Поэтому первым делом сваливаем на несколько кварталов в сторону.
Темно. Люди почти не встречаются. В этом городе в это время можно встретить только определенные сегменты, такие как: алкоголики, бомжи, наркоманы, подростки-хулиганы. Иногда попадаются персонажи, что идут на ночную смену, или людей с питомцами, но это не считается. Ночью город наполнен всеми теми, кого не заметишь в толпе среди обычных работяг.
Я вроде полукровки, да и Е. тоже. Мы прилично выглядим, никого не трогаем. Умеем вполне культурно разговаривать, но в тоже время наши физиономии отлично вписываются в ночную среду, среди всех этих dolboebov, среди шакалов – мы свои.
На пути к лавке на детской площадке, Е. достает пластмассовую упаковку из-под витаминов. Откручивает крышку и глотает пилюлю. Упаковка перебрасывается в мои ладони – глотаю сразу три. Глаза Е. бешено смотрят на меня, но губы его не произносят ни слова. Мы садимся. Закуриваем. Ждём прихода молча.