Рубежи

Прошло уже больше недели, как Мила пришла в себя, и события должны были сгладиться в памяти, ведь перед этим она провела несколько дней во сне. Но гул все равно стоял, а мысли роились и не давали переключиться на что-нибудь, кроме последних событий.

Лин Вей рассказал ей про руну, с помощью которой можно заключить в себя богиню Воды, и Мила послушала его. Она — Ключ Воды, а значит, темница из нее выйдет не хуже пронизанных силой подземелий Шамбалы. Если вообще не лучше, даже без Пальцев смерти — блокирующих магию Искры браслетов, давно считавшихся потерянными. И Мила заперла богиню в себе. Не потому, что рвалась геройствовать, не потому, что кто-то навязал ей этот путь — просто выбора не было. Богиня одолела Дэна, чуть не убила Яна, и рисковать его жизнью Мила не могла. Сейчас вспоминая те события, она отдавала себе отчет в том, что не мешкала. Ни на мгновение не задумалась, стоит ли идти на крайний шаг или нужно попробовать предпринять что-нибудь еще. Мила понимала, что стоит. И тогда, и сейчас. И до сих пор была жива сама и спасла жизнь Яну. А значит… Значит, все еще можно исправить.

С этими мыслями она подошла к окну, поправила шаль на плечах, в которую куталась словно в защитный плащ, что не спас бы ее от атаки, но успокаивал, как теплые дружеские объятья. Замерла у стекла, оперлась тонкими пальцами о край подоконника. Стояла и смотрела вдаль, почти не видя ничего впереди. Рой мыслей и облака тревоги создали непробиваемый барьер, не позволяющий воспринимать реальность такой, как она есть.

«Кажется, Ян приходил меня навестить… Или это мне приснилось?» — подумала Мила и прижалась лбом к холодной оконной раме.

Первые дни, что она провела в забытьи, слились в тугой комок из фантомов и реальности. В моменты, когда она оказывалась на грани сна, вот-вот готовая из него выйти, ей слышались знакомые голоса и даже видились силуэты за сомкнутыми веками. Но чаще ими оказывались иллюзии, которые потом перерождались в смесь странных абстрактных сюжетов. Или может, она действительно что-то видела и слышала, но Морфей опять затягивал ее в свой парк развлечений, не давая вырваться на свободу.

«Но почему Ян больше ко мне не приходит? Почему не навещает меня?»

Мила закусила губу от обиды и вернулась к журнальному столику, забралась с ногами на диван, прислонилась щекой к кожаной спинке. Ей нравилось, как тут все обставлено и оформлено. Вычурно, конечно, но вещи красивые, удобные, от некоторых веяло стариной. Не старомодностью, а качеством и надежностью. Ей как раз необходимо было почувствовать нечто подобное, хотелось ощутить опору, и она нашла ее в самом прямом и нехитром смысле — в том, чтобы уткнуться в большой кожаный диван и передать ему часть своих печалей.

Мила всегда тонко чувствовала вещи, на них оставались хотя бы крохотные отпечатки того, что происходило вокруг, даже не нужно было применять руны, чтобы это ощутить. Диван был добротным и уже «в возрасте», и как старый добрый дедушка умел подбодрить одним своим видом.

«Если это затянется, я просто сойду с ума от скуки. И от тревоги…» — Мила поймала себя на этой мысли и тут же заставила собраться. Все-таки, она тут по своей воле, так как понимает, что это надежное место. Нигде больше ей не удастся сдержать богиню Воды. Поместье Густафа — единственное стабильное место Силы Земли, где она может быть в безопасности… Чтобы остальные не были в опасности из-за нее… Да, к сожалению, дела обстояли именно так, но это даже хорошо. Тут ей удастся одержать верх над той, кого она заперла!

Мила задумалась. Так странно… Раньше она даже вообразить не могла, чтобы кто-то без принуждения запер в себе чужую сущность. Каково это? Похоже на то, как будто два человека делят один спальный мешок? Или это нечто, раздирающее изнутри: двойственное и неумещаемое.

Ничего такого она не ощущала. Наверное, защитные руны помогали контролю, и богиня Воды просто дремала внутри нее. И поэтому, как бы ни хотелось уйти, уходить нельзя, иначе ситуация может сильно осложниться. Нужно потерпеть и все образуется. И хоть Густаф далеко не самый приятный человек, у которого она предпочла бы погостить длительное время, место было надежным. Пусть в обычной жизни хозяин дома нелестно отзывался о непотомственных творцах и целителях, к ней самой не проявлял ни грубости, ни открытого негатива.

И специальные защитные руны, наложенные помимо тех, что оплетали поместье, в качестве стандартной защиты, стали еще одним доводом, что о ней здесь заботились. Так что противиться и подвергать опасности себя и других она позволить себе не может.

Но так хотелось узнать, где же Ян. Почему-то никто не говорит, в каком он состоянии и чем сейчас занят. Конечно, после заточения богини Воды каждому есть чем заняться, но…

Мила вздохнула и взъерошила волосы. Мыслям было тесно, и ей тоже.

«Неужели Яну плевать на меня? Я спасла ему жизнь, а он даже не зашел, чтобы поблагодарить. Да что там поблагодарить, даже не узнал, как я!»

Она встала, скинула шаль и прошла к книжному шкафу, раскрыла стеклянную дверцу, коснулась кончиками пальцев корешков нескольких книг в хороших переплетах. Убрала руку. Занять мысли книгой было хорошей затеей, но сейчас она все равно не сможет сосредоточиться на буквах, лучше все-таки полистать журнал. Она визуал, она сможет занять себя яркими глянцевыми образами.

Закрыла дверцу, сделала шаг назад и на долю секунды увидела свое улыбающееся отражение. И это даже была не совсем улыбка. Оскал. Вот самое подходящее слово.

Приблизилась. Присмотрелась.

Обычное лицо, грустное. Волосы растрепаны, шелковая сорочка перекрутилась.

Она ведь даже не переоделась, когда встала с постели. Скоро принесут обед, а она до сих пор ходит растрепанная, занятая внутренней борьбой с тревожными мыслями и неприятными воспоминаниями. Разговаривает со старым кожаным диваном и медленно идет к тому, что скоро даст ему имя. Например, Уилсон — как звали мяч в старом фильме с Томом Хэнксом, когда он попал на необитаемый остров. Поэтому нужно срочно привести себя в порядок и перекинуться хоть парой слов с тем, кто принесет еду. Это будет обычный живой человек, с которым можно пообщаться без опасений за свою психику.

Мила прошла к старинной резной стенке из темного дерева, где на вешалках висело несколько кофт, а внизу лежали стопочками сложенные брюки и шорты. Осмотрела скудные пожитки и отошла. Большой почти пустой шкаф выглядел удручающе. Захотелось влезть внутрь и закрыть за собой дверь, оставив все неприятности позади. Вот только богиню Воды это одолеть не поможет. Да и нет там внутри никакой Нарнии. Там только темнота и запах лакированного дерева.

«Эх, Мила, Мила… Бежать некуда. Ты уже забралась так далеко, как только смогла. Спасла всех, а все от тебя отвернулись».

Мила поправила лямочку сорочки, упавшую на плечо, и подошла к зеркалу туалетного столика. Наклонилась почти вплотную.

— Где ты? — сухо спросила вслух. — Я поняла, что ты делаешь, но тебе не победить в этой схватке.

Внутри раздался холодный колючий смешок.

«Думаешь? А что, если я уже победила?»

Мила отстранилась и сцепила руки на груди.

— Это я тебя заперла, а не ты меня.

Голос внутри молчал, а потом, с едва уловимым ехидством произнес: «Кажется, это ты сидишь в комнате, и даже в столовую пообедать выйти не можешь, ведь тебе не дали на это разрешения».

Мила фыркнула и поправила выбившуюся из-за уха рыжую прядь.

— Ты не возьмешь меня на слабо. Я могу выходить, но для моей же безопасности, я решила, что лучше сидеть тут.

Глаза в отражении хитро сверкнули, и Мила поежилась. Богиня Воды, которую она считала спавшей, все это время молчала, выжидая удобного момента, и все это время тихонько, незаметно подтачивала шаткое равновесие изнутри.

«Они заперли тебя, потому что боятся. Потому что им страшно от того, на что ты способна. На что мы вместе способны. И как только им представится возможность избавиться от нас обеих, они незамедлительно это сделают».