Страница 5 из 8
Из-за сильных морозов и короткого лета овощи и фрукты не зреют в местных топях. Как известно, помидоры неплохо краснеют в степях Казахстана. Зато в Западной Сибири с лихвой хватает лучшего, по мнению этого новоиспеченного агронома, удобрения – торфа. «Еὕρηκα![13]» – с тюркским акцентом вскричал этот предприниматель от бога. Нужен бартер. Сибирь Казахстану – торф. Последний взамен будет поставлять на север томаты. Все в выигрыше. И счастливы по самые помидоры! Осталось уладить только небольшое недоразумение – выстроить новый «шелковый», точнее «томатный», путь. Проложить прямую дорогу от казахских овощных грядок до Самотлорских болот. Какие-то 2000 километров…
Дальний потомок Чингиз-хана решил закончить то, что не удалось его знаменитому предку: соединить Западную Сибирь и Среднюю Азию. Доморощенный экономист путем вычислений, известных только ему и Аллаху, пришел к заключению, что для строительства «помидорного» пути необходимо задействовать: 6 кранов, 19 бульдозеров и 134 КамАЗа. Возвести три моста. К этому плану «ГОЭРЛО–2» новый Адам Смит приложил собственноручно сделанные расчеты, небрежно набросанные рукой маэстро на вырванном из школьной тетради листочке «в клеточку».
О своем открытии это гений болотной экономики поспешил уведомить «Ну ударной стройке!». Главный редактор сиял. Наконец-то на страницах нашего заурядного издания вместо рутины появится материал, меняющий мир! Растроганный литературный начальник плакал от радости в предвкушении всеобщего внимания к газете и роста тиража на 30–40 экземпляров.
Вытирали слезы и сотрудники редакции, но уже от смеха. Весельчак и дамский сердцеед спецкор Казарян, с трудом сдерживая смех, то и дело живо интересовался деталями «большого проекта». Почему именно три, а не четыре моста? Точно ли хватит 19 бульдозеров? Не остановится ли прокладка «помидорного» пути, если под ружьё встанет на пару грузовиков меньше, чем запланировано?
Горе-экономист побаивался и всячески избегал своего редакционного визави. Поэтому ответы на эти вопросы оперативно от него получить не смогли. Находиться в неведении тоже не было сил. Главред уже было направил сандыковские тезисы в печать. Но вся редакция встала на дыбы. Не хотелось работать в издании, которое после публикации этих «философских писем» сибирского конкурента мысли самого Петра Чаадаева неминуемо бы превратилось в филиал тогда популярной телепередачи «Смехопанорама». Решили пресечь путь неучу с помощью экспертов от науки. Направили это «рацпредложение» для оценки в Тюменский институт экономики.
Ответ не заставил себя долго ждать. Читали всей редакцией. На фирменном бланке этого уважаемого научного учреждения хорошо просматривались пятна-разводы. Ученые писали и плакали. Плакали и писали…
С трудом подбирая цензурные фразы, кандидаты и доктора наук резюмировали, что «проект, мягко говоря, нецелесообразен». Читали и плакали. Плакали и читали.
Рубен торжественно внес в кабинет главреда запретительный документ из Тюмени и прибил его кулаком к столешнице. Лайтер вынужденно снял «гвоздевую» статью десятилетия и от расстройства заболел.
Воспользовавшись отсутствием работодателя, нырнули в летний отпуск остальные корреспонденты. На хозяйстве в полном одиночестве оставили самого молодого – вашего покорного слугу.
Но предприимчивый дух Сандыкова не могли остановить ни болезнь главреда, ни письмо экономистов, ни даже жаркое лето.
Однажды в дверь редакции постучали. Открываю, вижу на пороге и не узнаю недавно изгнанного с позором местного аналога экономиста Джона Кейнса в сопровождении какого-то верзилы.
Куда пропало видавшее виды замызганное пальтишко с лоснящимися рукавами? Вместо него дорогой, хрустящий от новья кожаный плащ – хит десятилетия. Где стоптанные, вечно чумазые башмаки? Вместо них по полу редакции, как по плацу, гарцуют блестящие модные туфли.
Не узнать и хозяина обнов. Куда пропала поза просителя? Где вечно блуждающие глаза пациента, описанного Чеховым в «Палате № 6»?
Гость с достоинством излагает просьбу. Предлагает сделку. От меня требуется немного: несколько статей в поддержку очень важного для продовольственной безопасности региона проекта. Того самого – «помидорного пути».
Моё замешательство визитер оценил по-своему.
«Не беспокойся, хорошо заплачу. Первый транш из бюджета уже получен!» – Сандыков повелительно поманил пальцем стоящего у него за спиной громилу-телохранителя с дипломатом. «Открой», – небрежно приказал хозяин.
Челюсти кейса послушно распахнулись, и на меня насмешливо уставились тучные пачки денежных банкнот.
От взятки в особо крупном размере тот семнадцатилетний юноша отказался…
Из-за моего юношеского максимализма, а может, были правы тюменские эксперты, но Сибирь и Казахстан до сих пор так и не удалось соединить посредством трех мостов, 6 кранов, 19 бульдозеров и 134 КамАЗов.
Как говорят казахи – когда нет людей, лягушка кричит: «Озеро мое!»
Слишком много таких квакунов пришло тогда к власти и деньгам на волне перестройки.
Сандыков – символ смутного времени.
Сандыковщина неискоренима…
Университетская каллиграфия
Студенты – активный класс, утверждают классики науки о политике. Не врут. Проверено на собственном опыте.
Учился одновременно на факультетах «Журналистика» и «Политология». Специализация накладывала отпечаток на образ быта сокурсников. Летом на практике будущие «акулы пера» заколачивали «длинный» рубль. Зимой вели жизнь беззаботную, больше проявляя интерес к богу виноделия Дионису, чем к его сводной сестре мудрой Афине.
Объявления типа: «Требуется политолог!» не увидишь на заборах. Такую рекламу никогда не печатали в газетах. Но и будущие профи публичной власти проходили практику без отрыва от учебного процесса.
Иду по университету. Вижу – сокурсники сгрудились в коридоре. Кто на парте, кто на коленке – что-то старательно пишут. Не скрою, заволновался. Товарищи к экзамену готовятся, а я ни ухом, ни рылом!..
Подхожу, интересуюсь. Ложная тревога. Сдают письменный зачет не кандидатам наук, а кандидатам в депутаты. Подписи «рисуют». Для непосвященных поясню.
Для регистрации претендентам на публичные должности в зависимости от региона и статуса выборов необходимо собрать от нескольких сотен до нескольких миллионов автографов избирателей. Выдвигаемого должны поддержать один-два процента граждан, проживающих на соответствующей территории. Была и еще лазейка для оппозиционеров поучаствовать в выборной гонке на основании внесенного залога. Если за выдвиженца проголосует меньше 4 % участников этого шоу, то такой взнос остается в распоряжении государства. Отличный способ пополнить бюджет за счет амбиций страдающих манией величия! Но потом залог отменили, чтобы «непрошеные» во власть случайно не прошли. По подписям оппозиционеру сегодня зарегистрироваться кандидатом – что свой локоть укусить.
Кажется невероятным, но в конце ХХ-го века в России даже губернаторов реально выбирали. В Свердловской области, к примеру, претендентам на эту должность в сжатые сроки было необходимо собрать порядка 40 000 рукописных согласий избирателей в свою поддержку!
Это целая история. Представить для проверки подписные листы, по особой форме. С паспортными данными и автографами зарегистрированных непосредственно в округе. По иронии законодателя, ничего не решающие граждане обладают активным избирательным правом, а кандидаты – пассивным.
«Серьезные» политики с бланками подписей по улицам за прохожими не бегают. Это удел профессионалов: партфункционеров, консалтинговых агентств, политтехнологов. Хорошо, когда есть «административный ресурс». Тогда в подписных листах избиратель ставит закорючку со своей фамилией одновременно с расчетной ведомостью по зарплате. Что называется, не отходя от кассы.
В остальных случаях в «поля» за автографами обладателей активного права отправляют студентов. Вдоволь настучавшись в закрытые двери, на общавшись с «приветливыми» собаками-сторожами и их рычащими от злости хозяевами, сборщики технологизировали процесс. Копируют и продают подписные листы с прошедших выборов. Такая «база» – ценный товар. Идёт нарасхват на «базаре» технологов. Обыватель бы очень удивился, узнай, что одновременно подписался под выдвижением соперничающих между собой за депутатский мандат каких-нибудь Сидорова и Петрова. Стоит однажды неосторожно чиркнуть свои инициалы за кандидата «N», и они автоматически попадут «в базу». Можете потом сменить место жительства, фамилию, пол и даже «сыграть в ящик». Но год за годом память о вас будет жить в «базе». Ваш вензель и паспортные данные в подписных листах непосредственным образом продолжат участвовать в предвыборных кампаниях. Не знаю про душу, но участие ваших персональных данных в избирательном процессе может сделать вечным. Это колесо сансары личных данных и автографа гражданина может прервать только эксперт-графолог. Но студенческая каллиграфия подписей – невинная шалость по сравнению с административным ресурсом, заставляющим являться к урнам «мертвые души». Прекрасный сюжет для Гоголя!
13
Эврика! (греч.)