Упавшее небо II

Глава 11 без правок

— Александр, ты случайно вместе с тайной подключения октов к невидимой розетки секрет омоложения не открыл?

Мне потребовался весь самоконтроль, чтобы не подавиться той водой, что я как раз успел набрать в рот.

— Выглядишь лет на двадцать моложе, чем когда мы в первый раз встретились, — не дождавшись моей реакции, хмыкнул Синицин, опираясь спиной на дверной косяк. Ну да, конечно, другого места поговорить со мной с глазу на глаз он выбрать не мог.

— Я побрился и подстригся, — выплюнув, наконец, воду в раковину, я сунул зубную щетку под струю чуть теплой воды из-под крана. — И теперь стараюсь повторять эти нехитрые действия при каждом удобном случае. Рекомендую!

На самом деле, условия по теперешним меркам у меня сегодня были едва ли не королевские: этим санузлом кроме меня пользовалось человек этак двадцать пять максимум. Все ж штаб всея метрополитена. Которым командует аж целый маршал! Авиации, правда, но тут уж особого выбора не было.

Адекватный, кстати, мужик, оказался. Отнесшийся к принесенной мною информации максимально по деловому. Нужна боевая операция против тварей, причем под землей и прямо завтра? Будет. Мне потом сказали, что он в Сирии в каждое свое посещение Хмеймина боевые вылеты делал. И ни одна, цитирую, “опогоненная жопа” не смогла его на земле удержать.

— За ночь удалось отобрать одиннадцать человек среди согласившихся принять участие в организации эксперимента и, гм, как ты сказал, лабораторной фиксации результатов. Девять из них преподаватели вузов с тех или иных кафедр физики, еще один — работник профильного НИИ. И профессор-атомщик из Дубны, — перешел к делу генерал-майор. — Все они или вернулись на действительную, или выразили желание пройти службу после объявления военного положения. Еще полсотни кандидатур пришлось отвергнуть по тем или иным причинам — это из почти полутора тысяч подходящих записей в нашей базе данных по московскому метро.

— Одиннадцати вполне достаточно, — заверил я Синицина. — А по оборудованию что?

— Саша, ты же дал задачу по подготовке всяких нестандартных железок армии России! — развеселился мой собеседник. — Конечно мы тебе родили все, что требовалось. Даже если это было невозможно!

Мужчина посерьезнел и объяснил:

— В целом пришлось организовать три срочных вылазки на поверхность за недостающими приборами и материалами, причем ночных. Не без проблем, но все прошли успешно.

— Я обеспечу, чтобы пострадавшие пострадали не напрасно, — твердо пообещал я, глядя ему в глаза.

Хотелось сказать совсем другое, ведь мое участие хотя бы в одной из этих “срочных вылазок” могло серьезно повлиять на расклад потерь. Снизив их, вполне возможно, до нуля. И я бы не рассыпался одну ночь побегать вместо сна — успел уже наодыхаться. Но…

— Тебе сейчас придется здорово рискнуть головой, — непонятно каким седьмым чувством старший офицер понял, что у меня на уме. — Да еще и с одной нерабочей рукой. Уже жалею, что дал Хорёву так легко отделаться!

— Я уже говорил, что гипс не помеха… — отмахнулся я.

— А то, что тебе приходится подставляться под тварей только для того, чтобы тебе, профессору и член-корру РАН поверили — это типа, нормально? — сжал зубы мой визави. — Единственный, скорее всего, человек в мире, сумевший расколоть физические принципы работы оружия врага, даже частично и ограниченно научившийся перехватывать над ним контроль — должен идти в бой! Да, под охраной, которая будет тебя страховать — но это же бой, мать его! Все что угодно может выйти!!!

Он чуть помолчал, и внешне спокойно добавил:

— Ты не представляешь, как это бесит. Я отправил парней в ночной город, потому что умирать за Родину, если потребуется, как ни крути, тоже часть их работы. Профессиональный риск. И часть моей работы тоже. Ни одного мобилизованного там не было, шли только профи. А вот твоя задача и таких, как ты — сковать в обеспеченной нами безопасности щит и меч, чтобы умирать нам требовалось как можно реже!

— Есть ситуации, когда взять в руки оружие должен любой, у кого это оружие под руками оказалось, а не тот, кого учили это делать. Не мне тебе объяснять, — мы опять встретились взглядами. — А что касается смерти… Наша цивилизация просто успела слегка забыть, что ученые раньше тоже пачками на тот свет отправлялись, пытаясь сделать новые открытия. Газы, радиация, яды, удары током, отравления токсинами, известные и неизвестные болезни — раньше первыми лекарства и вакцины обычно пробовали на себе сами врачи. Так что я всего лишь верен славным традициям своего призвания. И тоже очень хорошо понимаю, на что иду.

Спецсостав, поданный к станции “Проспект Мира-кольцевая”, значительно больше напоминал поезд, чем короткие сцепки, на которые сейчас легла основная логистическая нагрузка в метро. Чем вызвал немалый ажиотаж среди размещенных на перроне по той же схеме, что и на “Площади Ильича” гражданских. Впрочем, большинство солдат и офицеров тоже оставались не в курсе спецоперации штаба метрополитена — в армии по-другому не бывает. Потому тоже с любопытством рассматривали платформы с оборудованием с уже привычным пулеметным гнездом на головной, несколько самоходных дрезин в качестве тяговых агрегатов и прицепленные в хвосте пассажирские вагоны от фирменных составов “Москва”.

“Москву” спроектировали лет десять назад, вроде — это был первый состав, через который в движении можно было пройти из конца в конец. Получался этакий вытянутый и гибкий в местах сцепок зал на колесах. И сейчас он был полон людей и заставлен ящиками. Если бы не одинаковый полевой камуфляж армейских комплектов, можно даже было бы на секунду представить, что состав вырвался прямиком из мирных будней до вторжения.