Этернум

Искомая консоль обнаружилась в точности там, где указал Рэнд, и выглядела эта штуковина не в пример солиднее своих типовых собратьев. Столь сложную аппаратуру я ранее видела только в учебниках и на трехмерные изображения взирала с полной уверенностью, что уж эти сведения мне стопроцентно не понадобятся. Административную работу я выполняла в единственной программе, интегрированной со всеми базами Галактического Союза, и так как в организации электронного документооборота давно был взят курс на оптимизацию процессов, упрощение коснулось и основного инструментария. Но в инженерном отсеке словно наоборот всё запутали до наивысшего предела, дабы сторонний обыватель расписался в своей беспомощности еще на стадии взаимодействия с интерфейсом. Но старпом не зря потратил время на брифинг – по крайней мере я знала, с чего начать и в каком направлении продвигаться, а для абсолютного нуля вроде меня наличие относительно четкого плана уже само по себе являлось невероятным достижением.

РИТЭГ создавал вокруг себя мощнейший радиационный фон, но если в двадцатом веке, когда был изобретен первый теплоэнергетический генератор, это небезосновательно считалось по-настоящему серьезной проблемой и автоматически делало данное устройство непригодным для установки на пилотируемом межзвездном транспорте, то современные технологии позволяли надежно экранировать экипаж от излучения, да и нынешние РИТЭГи постепенно стали на порядок безопасней своих далеких предшественников. Но даже столетия спустя в каждом человеке продолжал жить подспудный страх перед «мирным атомом», основанный на древнейшем инстинкте самосохранения – слишком уж много было в истории Земли черных страниц, ознаменовавшихся разрушительными катастрофами с ужасающими последствиями для целых государств. И пусть с тех давних пор научный прогресс успел достичь невиданных высот, большинство людей на подсознательном уровне боялись повторения жутких событий, хотя и понимали, что началом космической эры человечество обязано именно прорывным решениям в сфере атомной энергетики. Что касается меня, то я вроде бы не страдала предубеждениями, и меня ничуть не напрягало, что под герметичным корпусом РИТЭГа безостановочно происходит естественный распад радиоактивных изотопов, но лишь до того момента, пока вся эта заумь носила для меня достаточно абстрактный характер. Но вот я стояла перед управляющей консолью, широко распахнутыми глазами взирала, как на голографическом дисплее мелькают колонки цифр, и по спине у меня бежали мурашки – варварское вмешательство в слаженную работу идеально сбалансированного механизма, легко могло закончиться трагедией, и я категорически отказывалась верить, что коммандер Рэнд отважился на такое откровенное безрассудство. Мои пальцы осторожно скользили по объемным контурам 3D-проекции, и я до слабости в коленях боялась от волнения нажать куда-нибудь не туда, а сердце колотилось так часто и неистово, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Я, конечно, допускала, что я переборщила с крепостью кофе, но скорее всего, мое явно нездоровое состояние было обусловлено сугубо психологическими причинами.

Руки у меня дрожали настолько сильно, что я дважды сворачивала изображение вместо того, чтобы выбрать меню настроек и вывести на дисплей схему генератора, но в итоге я всё же заставила себя побороть страх фатальной ошибки, когтистыми лапами намертво вцепившийся мне в горло и не дававший мне не только сосредоточиться, но и нормально дышать. С горем пополам я разобралась с пиктограммами, вычленила из многообразия цветных иконок нужное мне обозначение и снова застыла в сомнениях. Да, старпом мне всё доступно изложил, и мне оставалось лишь поэтапно следовать инструкциям, но мои липкие ладони ни на миг не прекращали судорожно трястись. Меня не должно было здесь быть, и коммандер Рэнд напрасно ждал великих свершений от той, кто всю жизнь провел, копаясь в документах. Если бы я могла хоть на долю секунды заглянуть в будущее и наверняка узнать, что у меня всё получилось…Но я вынуждена была полагаться на удачу, а в баловнях судьбы и любимчиках Фортуны я, к сожалению, отродясь не числилась. Зато я, черт побери, умела добиваться своего, и мое поступление на службу в Космофлот это великолепно подтверждало. Однажды мне уже покорились такие вершины, о которых я ранее и мечтать не смела, так неужели сегодня я спасую перед какой-то консолью?

ГЛАВА XIV

За неимением поблизости желающих вправить мне мозги, я сама устроила себе краткую, но интенсивную взбучку, невыносимо устав от постоянных сомнений и непроизводительного сетования на свою горькую долю. Заехавшие за ролики шарики на удивление быстро вернулись в исходное положение, и я торжественно поклялась больше не поддаваться панике. Руки перестали трястись, бешеное сердцебиение постепенно прекратилось, и после импровизированного сеанса аутотренинга мне даже просто дышать стало гораздо полегче, как если бы я наконец избавилась от застрявшего в горле кома. Определенный импульс к ускорению мне придала шальная мысль, что пока я тут самоотверженно сражаюсь со своими комплексами и страхами, коммандер Рэнд, наверное, совсем потерял покой. Думаю, старпом уже сто раз пожалел, что отпустил меня без сопровождения, и если я и дальше продолжу тянуть резину, мне впору ждать появления ригорца в генераторной. Позора мне тогда будет точно не избежать, но вовсе не для того я с фанатичным упорством рвалась в космос, чтобы в моем личном деле красовалась обличительная запись о неполном служебном соответствии, а именно на данную формулировку я по сути и напрашивалась.

Смутное ощущение чьего-то незримого присутствия за спиной возникло у меня уже довольно давно, но я списывала это тревожное чувство на общую взвинченность и сознательно игнорировала холодок между лопаток. Я придерживалась мнения, что на нервной почве мне мерещится всякая чушь, и такими темпами мне недалеко для голосов в голове, сладкоречиво агитирующих схватиться за бластер и безжалостно изничтожить всё живое в радиусе поражения, поэтому я принудительно глушила настойчивый зов интуиции и целенаправленно продвигалась к финальной точке. Но сейчас, когда я неуверенно совершала «магические пассы» над голодисплеем, мне постоянно казалось, что за мной ведется пристальное наблюдение. Внутреннее чутье душераздирающе вопило мне сразу в оба уха, я в ужасе оборачивалась, готовая к самым жутким открытиям, и в очередной раз констатировала, что призраки обитали не в инженерном отсеке, а в моем больном воображении, хотя лейтенант Эшби, возможно, со мной бы принципиально не согласился…

Мало-помалу я перевела интерфейс консоли в «режим для чайников», и как только схематичные изображения «заговорили» на универсальном языке условных обозначений, а затем и вовсе обзавелись текстовыми пояснениями, моя самооценка резко взлетела до небес, и я снова обрела надежду. На этой мажорной ноте я не мешкая вошла в меню регулировки электропитания, облизнула пересохшие губы и перед тем, как на шестьдесят секунд обесточить корабль, обвела подстанцию настороженным взглядом. Душа на мгновение отчаянно устремилась в пятки, но быстро опомнилась. Время бояться еще не наступило – через мгновение «Этернум» окутает тьма, искусственная гравитация пропадет, и я воспарю к потолку. Главное теперь, фонарик случайно не выронить и обратный отсчет вести, а по истечению оговоренной минуты не напортачить с параметрами. Фотографической памятью матушка-природа меня, увы, не наградила, однако, к заучиванию наизусть мне было не привыкать, а учитывая, что я все равно ничего не понимала в этом нагромождении цифр и символов и разбираться в нем не планировала, необходимые значения я предпочла просто вызубрить. Полагаться на регулярно выкидывающую непредсказуемые кульбиты технику я не рискнула – коммуникатор более не казался мне надежным способом сохранить информацию, особенно ту, от которой напрямую зависела судьба звездолета и его экипажа.

Старпом честно предупредил, что резервного питания хватит на полчаса, и если за этот период мне по каким-то причинам, не удастся восстановить подачу энергии, команда будет обречена на мучительную смерть, так что замотивирована в успехе я была на двести процентов. Но, как известно, на одном лишь голом энтузиазме каши не сваришь, и прежде, чем обнулить параметры, я несколько раз удостоверилась, что с мнемоническими способностями у меня все в порядке, а буквенно-цифровые сочетания буквально отскакивают от зубов. Лимит отсрочек исчерпался, и хотя я была совсем не прочь предаться рефлексии и даже с удовольствием сгоняла бы к пищевому агрегату за чашечкой кофе, а затем еще долго прокрастинировала бы в тайных мечтаниях, что все само рассосется, медлить было нельзя. Я выставила компактному прожектору максимальную яркость, и, бесконтрольно передернув плечами от нехорошего предчувствия, решительно перевела бластер в боевой режим, а затем с усилием подняла резко налившуюся свинцовой тяжестью руку. На робкое прикосновение моих пальцев сенсорная панель откликнулась еле уловимой вибрацией, и я едва не отпрянула назад, но быстро сумела превозмочь малодушный порыв и с неподдельной гордостью за свое беспримерное мужество развила успех. Ноль. Ноль. Ноль. И опять ноль… Уже больше половины ячеек в сетке параметров горели красным, и я с невероятной отчетливостью понимала, что обратный путь отрезан – до полного отключения питания осталось всего три нажатия, и в тот момент, когда я обреченно ткнула в последнее зеленое окно, меня натуральным образом прошиб ледяной пот, но сообразить, что происходит, я не успела, так как еще через миг «Этернум» провалился во мрак, а я взмыла вверх.