Мерзкие боги

Покои Властного отличилась особым убранством. В них имелось большое количество весьма древних предметов, сделанных с величайшим искусством, о назначении многих люди даже не подозревали. По углам комнаты стояли высокие напольные вазы разных форм, такие тонкие, что сквозь их расписанные удивительными рисунками стенки проникал солнечный свет. На полках пестрели разноцветными обложками фолианты, а среди них помещались фигурки людей и животных, вырезанные из камня, дерева и удивительных невиданных в округе материалов. Занавески на окнах – работа неместных прях, невесомые, словно сотканные из тумана. Но самым замечательным предметом этой коллекции, несомненно, выступала совиная маска, сделанная из чистого золота. Теперь её место на стене пустовало, лишь вызывая воспоминания, а сама она в ларце перекочевала в Храм с останками бога Аки.

Увидев появившегося на пороге Дооку, женщины стали поспешно собирать свой инвентарь. Он прошёл мимо, не обращая внимания на их глубокие поклоны, и сел за стол напротив Оты. Две из них торопливо юркнули испуганными серыми мышками в дверь, но одна задержалась на пороге, ожидая возможных распоряжений своего господина. Властный, как обычно, читал. Он лишь поднял указательный палец левой руки, давая понять, что вот-вот закончит, и Дооку ждал, удобно устроившись в занятом кресле.

– Итак, доброе утро, – поздоровался Ота, поднимая голову от книги. – Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, благодарю, – ответил Мудрый, и за его спиной последняя из трёх прислужниц быстро вышла из помещения. Тяжёлые двери стукнулись о порог, закрывшись за ней.

– Как пожелаешь, – Ота пододвинул к себе чашку. В её содержимом сомневаться не приходилось – запах цикория наполнял помещение.

– Тебе прислуживают всегда одни и те же люди? – поинтересовался Дооку.

– Это уже часть допроса?

– Нет, мне просто любопытно, – он качнул головой, и подвески в его длинных волосах звякнули.

– Разумеется, – Ота слегка улыбнулся. – Мне нужны рядом проверенные, надёжные люди, умеющие работать.

– Они из последовательниц Аи?

– Нет, что ты. Она воспитывает молоденьких девушек, а те совершенно не умеют прислуживать должным образом. Суетятся, шумят, – он прервался, чтобы отпить из чашки цикория. – Я всегда самостоятельно отбираю людей.

– И среди них есть Зрячие?

– Это всё-таки уже допрос, – Ота кивнул. – Нет, среди моих последователей нет Зрячих.

– Меня интересует твоё личное отношение к ним в связи с предстоящим расследованием, – пояснил Дооку.

– Да какое тут может быть отношение, – Властный встал и направился к окну. Некоторое время он наблюдал из него за людьми, проходившими мимо. – Люди, они и есть люди, неважно, могут они смотреть на нас или нет. Хитрые и ленивые. Ты помнишь, как когда-то они сопротивлялись нашим попыткам приучить их к гигиене? Помнишь, как пытались прятать грязные ладони в рукавах, чтобы только мы не заставили их в очередной раз мыть руки? Ничего не изменилось. Может, за столько лет они, наконец, научились умываться, но в остальном всё по-прежнему.

– Не уверен, – возразил Дооку. – Разве появление у Аки ученика не говорит о том, что люди изменились?

– Да брось, это старая история, – отмахнулся Ота. – Не первый же ученик, не только у Аки. Ты сам ведь обучаешь лекарей и знаешь, каково это. Выбираешь наиболее способного, на твой взгляд, из людей и пытаешься передать ему хоть сколько-то знаний, преодолевая его лень и нежелание что-либо делать. Этот мальчишка…

– Крапивник, – подсказал Дооку.

– Да. Он привлёк моё внимание только в связи с исчезновением чертежей. Хотя я не считаю, что он способен что-то задумать. Скорее всего, он либо чья-то пешка и выполняет чужие поручения, либо прихватил их по глупости. Ведь он и разобраться в них самостоятельно не смог бы.

– Откуда ты знаешь?

– Аки сам говорил, что ни разу ему не удалось обучить ни одного человека разбираться в планах. Строители всегда лишь слепо выполняли его указания, – Дооку слушал, утвердительно покачивая головой.

– Если люди так глупы, как ты говоришь, в том числе и Зрячие, откуда возникли твои подозрения в заговоре и в покушении на Аки?

– Не всё так просто, – вздохнул Ота. Он прикрыл ставни и прошёл к своему месту за столом. – Как мы ни пытались, нам так и не удалось создать сообщество равных. Сначала Нат, наплодивший толпу избранных детей. Потом последователи. Споры о том, кто важнее, пахари или охотники, и кому положено сидеть на совместной трапезе ближе к раздающему. Наконец, Зрячие, такие же дикие, как соплеменники, но совершенно ничего не боящиеся. Они способны видеть нас, быть рядом, прикасаться, а значит, чувствовать своё равенство с нами. Представь, однажды кому-то из них в голову пришла идея избавиться от нас, чтобы занять место.

– Слишком рисковое предприятие, ты не находишь? Никто из людей даже не предполагает, что мы можем умереть. Никто и никогда не видел нашей смерти или даже болезни. Почему им должна была прийти в голову такая идея.

– Откуда мне знать, – развёл руками Ота. – Пришла, и всё. Мне давно известно, что люди шепчутся о смертности богов.

– Верный Мара рассказал, – догадался Дооку.

– Я знаю твоё скептическое отношение к нему. Но именно Мара помогает поддерживать порядок в поселении.

– И заодно клеймит Зрячих, – услышав эту фразу, Ота вздохнул и сделал ещё один глоток из чашки. Мудрый не спускал с него взгляда. – Ты ведь знаешь об этом.

– Знаю, – ответил Властный. – Это превентивная мера. Когда человек у всех на глазах, ему гораздо сложнее нарушать закон.

– О чём ты?

– Дооку, тебе вряд ли известно, сколько неприятностей за эти годы случалось по вине Зрячих, потому что это не твоя зона ответственности. А мне постоянно приходится решать, что делать с этими людьми. И это весьма неприятное занятие. То очередная любовница попытается опоить чем-нибудь Ната, чтобы он не спешил расстаться с ней. То по чьей-нибудь просьбе Зрячий заберётся в покои одного из нас, чтобы прихватить интересный артефакт или полезную вещицу. То напросится в ученики, чтобы потихоньку таскать Искрянку и выменивать на неё у односельчан желаемое. И это неполный список хулиганств и безобразий. Обычные люди не решаются на такое. Им страшно и больно даже приближаться к нам. А Зрячие чувствуют себя вольготно.

– А тебе не кажется, что клеймение только усугубляет ситуацию? Озлобляет людей и настраивает друг против друга?

– Не в данный момент. Я понимаю, о чём ты, но сейчас мы имеем дело с недисциплинированными, неосознанными, невоспитанными людьми. Пройдёт ещё не одно поколение, прежде чем они начнут что-то понимать. Сейчас у них стадия вольнодумства и непослушания, которую необходимо пережить с наименьшими потерями.

– Похоже, скверные из нас учителя, – подметил Дооку, насмешливо прищурив глаза.

– Напротив, учитывая то, какую работу мы уже проделали. Просто нужно больше времени.

– А что ты знаешь об исчезновении первых учеников из Зрячих, которые были у Аки и Аи?

– Ничего особенного, – Ота покачал головой. – Мы искали их, но так и не нашли.

– Аки или Ая обсуждали изначально с тобой эту затею?

– Нет, это была их инициатива. Я, конечно, знал о ней и не возражал. Ая тогда была не в лучших настроениях, и мне показалось, что работа с новыми учениками отвлечёт её. К тому же её поддерживал Аки. Поначалу всё шло хорошо, Ая заметно воодушевилась. А потом ученики исчезли.

– Ты можешь предположить почему и куда?

– Мне не нужно предполагать, я знаю. Мне ничего не хотелось говорить, чтобы не расстраивать окружающих ещё больше, но, похоже, ученики просто сбежали. По секрету Мара провёл для меня ревизию всех наших запасов и насчитал недостачу некоторых вещей, продуктов, предметов быта. Вероятно, они готовили побег заранее. Я не стал об этом распространяться, чтобы избежать ненужных проблем, но среди людей пошли слухи. Они боялись, что мы всех накажем за случившееся, винили Зрячих. Через жрецов мне удалось их успокоить, но оставшиеся в поселении Зрячие уже не хотели лишний раз показываться нам на глаза и отказывались учиться у Аи и Аки.