Пища Мастеров

В этом классе я считаюсь одной из лучших учениц, и потому что телосложение мое идеально подходит для танца живота – у меня широкие круглые бедра и гибкая талия – и потому что я умею сливаться с музыкой, будто становлюсь с ней одним целым. В начале урока мы всегда учим и отрабатываем новые движения, а в конце инструктор – бывшая танцовщица кабаре, немолодая, но яркая дама с густо подведенными бровями и томным низким голосом – позволяет нам оторваться. Она включает очередную колдовскую музыку и говорит: «Дамы, распустите волосы, встряхните головой, рассмейтесь своим страхам в лицо, проведите руками по телу, изогнитесь, отбросьте все проблемы и переживания. Есть только вы и музыка, слушайте ее, слушайте! Она – ваша владычица, повинуйтесь ей…»

Многие девушки посещают эти занятия, чтобы танцевать в баре или на частных вечеринках, а я хожу сюда ради моментов, когда можно стать на время одним целым с музыкой – и ничто не дает мне большего отдохновения. Когда музыка затихает, я некоторое время прихожу в себя, буквально,«возвращаюсь на землю».«Кого ты представляла себе во время танца? Кого хотела соблазнить?» – спрашивают меня иногда участницы.«Никого» – неизменно отвечаю я. Они не верят, но это чистая правда. Танец живота дает необходимую нагрузку, прекрасно укрепляет мышцы и развивает гибкость – этого вполне достаточно, чтобы оттачивать мастерство. У меня нет ни малейшей потребности соблазнять кого-либо, и полагаю, никогда не будет. Жизнь полна и увлекательна и без этих глупостей.

Мое новое кольцо в виде конверта с выгравированными узорами привлекло внимание женщин в раздевалке спортивной студии. Одна из них даже попросила примерить его – я позволила, хоть и неохотно. Когда она возвращала кольцо, конвертик раскрылся – внутри оказался крошечный листок бумаги – я не заметила его раньше. Дома я рассмотрела его под лупой – там было написано «Пока старые письма не сожжешь, новые не придут». Занятное выражение. И почему Женя выбрал именно его? Хорошо бы его об этом спросить – мы обменялись телефонами и адресом электронной почты. Может и спрошу когда-нибудь.

Эти слова весь вечер всплывали в сознании – и когда я готовила ужин, и когда стояла под струями воды, и когда, закутавшись в махровый халат, пыталась читать новую книгу Марко Марича… «Пока старые письма не сожжешь, новые не придут, не придут, не придут…»

Да вот они – в кладовке, в старом чемодане, под ворохом зимней одежды. Мой самый большой страх, что со мной что-нибудь случится, и муж их найдет. Зачем же мне хранить старые письма, я ведь все равно помню каждое слово наизусть. Эти слова упрямо строятся в строчки и звучат в ушах его голосом:

«Ты обалденно красивая!»

«…Мои руки на твоих бедрах…»

«Я проезжаю иногда мимо твоего бывшего дома и забываю на мгновенье, что ты далеко… »

«В мыслях я снова поднимаюсь по твоей лестнице, ты улыбаешься мне и достаешь из холодильника замороженные ягоды».

Это было давно, очень давно, еще до моего отъезда в Америку. И этого больше не будет никогда. Никогда. Я так решила.

Утром, когда все ушли, я сложила потрепанные конверты в металлический противень и чиркнула спичкой. Все. Можно не бояться, что их кто-нибудь найдет и прочтет. Прошлое останется в прошлом.

Интересно, что процесс сжигания писем меня успокоил, от вчерашнего огорчения не осталось и следа. Как обычно, я шла на работу в прекрасном расположении духа в ожидании интересного дня.

***

Вика Молохова, первая наша с доктором Хьюзом общая пациентка, чрезвычайно аккуратно выполнила домашнее задание – она принесла заполненный дневник питания, а также составила подробный список всех имеющихся дома продуктов – в кухонных шкафах и холодильнике. Это хороший знак. Настроение у нее было намного лучше – было очевидно, что она поверила в себя. Похоже, Хьюзу все же удалось рассеять «чары».

Я поинтересовалась, как продвигается психотерапия. Вика радостно сообщила, что наш психиатр действительно снял с нее проклятье.

– Каким же образом? – спросила я из любопытства.

– О, он меня услал в другой мир! – радостно сообщила Вика. – Я встретила там Сонечку, ту самую толстую девочку, которую дразнила в детстве. Она превратилась элегантную даму в туфлях на высоких каблуках, длинном плаще и шляпе. К тому же она писательницей стала. Неудивительно, она всегда любила сказки сочинять.

Метод лечения доктора Хьюза показался мне чрезвычайно занимательным.

– И что же было дальше?

– Ну, у Сонечки нетрудно было прощения вымолить, она всегда была доброй девочкой. Сказала, что не только не сердится на меня за обидные дразнилки, а напротив, даже благодарна, потому что именно из-за них она прекратила уничтожать по коробке пирожных ежедневно и записалась в бассейн. Так что у нее сейчас все в порядке. Видите, доктор, даже к лучшему все получилось, а если бы с ней все сюсюкали, то она так и осталась бы толстушкой. Но с тетей Лидой пришлось повозиться.

Мне показалось, что Вика и впрямь была в каком-то другом мире. Уж очень живо и образно описывала она свое общение с его обитателями.

– Повозиться?

– Ну да. Она оказалась на редкость злопамятной.

Вика вдруг спохватилась и огляделась по сторонам, как будто тетя Лида могла ее слышать. – Кстати, она ничуть не постарела, выглядит прекрасно! Она стала владелицей какой-то знаменитой кулинарной школы или что-то в этом роде.

– Школа «Карлик Нос»? – хихикнула я, но Вика была абсолютно серьезна.

– Вначале тетя Лида сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. Потом вспомнила меня, долго смеялась и заявила, что я несу кару по заслугам за свою черствость, невоспитанность и бестактность. Пришлось долго умолять, пока она не смилостивилась. Я уверена, что она сделала это намеренно.

– Намеренно?

– Ну да. У нее была возможность – она часто угощала детей своим печеньем, а легче всего проклясть кого-то во время еды.

– Во время еды?

– Да, человек открыт в эту минуту и часто бывает беззащитен. Не верите – спросите у доктора Хьюза. Это он мне сказал.

– Вот как!

– Ну да. Именно поэтому нельзя брать еду из рук недруга и преломлять хлеб с врагом. Он потом еще долго с тетей Лидой беседовал, но я не слышала о чем.

– И доктор Хьюз с тетей Лидой беседовал?

– Ну да…

Интересная терапия у этого Хьюза! Или это у Вики такое живое воображение?

Забавно, к его предшественнику, доктору Бергу, приходили в основном старушки, чтобы пожаловаться на бессоницу и одиночество. А к Хьюзу все больше тянулись молодые дамы, что уже стало предметом шуток и сплетен коллег. Почти всегда возле его кабинета крутились странные личности. Сегодня я не выдержала и спросила у администратора Линн, кто они такие. Она призналась, что ее тоже интересовали типы, которые заходят в кабинет психиатра как к себе домой даже в его отсутствие и подолгу там сидят. На той неделе она потребовала у одного из них – веснушчатого со вздернутым носом, смешного и неуклюжего как клоун – предъявить удостоверение личности. Но вместо ответа он больно зажал ее нос двумя пальцами. Линн вскрикнула, тип отпустил нос и, пока она его терла, исчез, будто испарился. Хулиган какой-то! А еще Линн вспомнила, что однажды захотела послушать музыку в кабинете Хьюза – у него же там специальная какая-то коллекция, для медитаций, что ли. Она включила магнитофон и закрыла глаза, чтобы расслабиться, а когда открыла, то обнаружила, что комната заполнена престраннейшими личностями. Они ссорились, шумели, вели себя крайне развязно и даже делали ей непристойные предложения. А потом в кабинет вошел доктор Хьюз, всех разогнал и очень рассердился, что она без спросу включила музыку. Ей, администратору, значит нельзя входить в его кабинет, а им, посторонним, пожалуйста, сколько угодно!

После рассказа Вики личность доктора Хьюза меня еще больше заинтриговала, а Линн подлила масла в огонь. Конечно, его предложение в первый же день нашего знакомства поехать к нему, якобы посмотреть его новый, построенный по особому проекту, дом, я считаю откровенно неприличным… Хорошо, что я тогда дала ему понять, что не гожусь для мелких любовных интрижек… Но мысль о том, чтобы заглянуть в его кабинет во время его отсутствия показалась мне чрезвычайно заманчивой.