Страница 24 из 28
– Товарищ полковник, разрешите доложить?
– Докладывай!
– Островецкий в Москве встретился с неким полковником Щербаковым из главного управления уголовного розыска. Как оказалось, они дружат ещё с Афганистана. Затем вместе они посетили в Жуковском отставного майора Семёнова. О чём шла речь, выяснить не удалось. Полагаю, что о Митрофанове: Семёнов служил вместе с ним в Афганистане.
– Всё доложил?
– Так точно!
– Ты отдаёшь себе отчёт в том, что произошло? Вас обвели вокруг пальца как сопливых пацанов. Пока Островецкий, изображая из себя паиньку, похаживал по кабинетам, его друг-полковник, по всей видимости, развил бурную деятельность. Ты хоть представляешь себе возможности полковника ГУУРа?
– Так точно!
– Ни хрена ты себе не представляешь! Что они за это время могли накопать? Тебе не кажется, что ситуация вышла у нас из-под контроля? И почему не удалось выяснить, о чём беседовали Островецкий и Щербаков с Семёновым?
– Наши люди попытались поговорить с Семёновым. Тот был сильно пьян и послал их…
– Майор, тебе не кажется, что ты провалил операцию?
– Никак нет, товарищ полковник! В любом случае «важняк» сообщит в свой отдел о ходе расследования и даст указание на проведение очередных оперативно-розыскных мероприятий. Вот тогда-то мы и узнаем всё, что они в Москве успели нарыть.
– Смотри, майор! Сам понимаешь, что стоит на кону. В случае чего, не поздоровится ни мне, ни тебе. Значит так, подготовь все мероприятия по переведению операции в активную фазу! И чтобы больше никаких проколов! Всё ясно?
– Так точно, товарищ полковник!
– Здорово, братка!
– Олежа, привет! Как там Москва? Накопал чего-нибудь?
– Не чего-нибудь, а, думаю, практически всё! Сейчас тебе по факсу перешлют ориентировку и фотографию. Размножь фото и немедленно организуй проверку!
– Даже фото нарыл!? Ну, ты даёшь! А у нас тут тоже кое-что проклюнулось. Одна из продавщиц в табачном ларьке вспомнила интересного молодого человека, купившего два блока «Севера». Уже сделали фоторобот.
– Вот и сравнишь его с фотографией. А наш «приятель» совершает ошибки. Ему бы по две-три пачки покупать в разных точках, а он сразу два блока – вот и привлёк внимание. Если, конечно, это он.
– А может, он не захотел засвечиваться в нескольких местах? Понадеялся, что здесь его не запомнят? Ладно, разберёмся…
– По моей фотографии немедленно начинайте отработку по полной программе: циркуляры, ориентировки – по всей республике, всем линейным отделам и таможенным постам – в обязательно порядке!
– По твоей фотографии?
– Долгоногов, ты у меня дошутишься! Ехидничаешь не ко времени! Естественно, по фотографии подозреваемого, которую я высылаю тебе. И снова: поквартирный обход, вокзал, автостанция, дальнобойщики, магазины и так далее!
– Опять?! Олежа, мужики нас проклянут!
– Не проклянут! У тебя есть другое предложение?
– Нет.
– Тогда не вякай! Теперь есть с чем ходить и что предъявлять людям.
– А ты когда домой?
– Вечером вылетаю.
– Я тебя встречу в аэропорту.
– Не надо. Занимайся делом. На последнем автобусе доеду. Остановка-то недалеко от моего дома. Всё, бывай, до встречи!
– Пока, Олежа!
Олег, Борис, Оксана и Алексей Синицын стояли в буфете аэропорта за высоким барным столиком, на котором сиротливо разместились четыре рюмки коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. У ног Олега лежала его дорожная сумка, заметно прибавившая в объёме: Оксана под завязку утрамбовала её всяческой снедью. Рядом стоял пластиковый кейс, битком набитый бумагами.
«Да, неплохо поработали, – подумал Олег. – Уезжал с тощей папочкой бланков, а сейчас кейс едва закрывается. И это не считая того, что идёт сейчас спецпочтой со всех концов страны».
«Что бы я без тебя делал, старый дружище?» – Олег с благодарностью посмотрел на Бориса.
За столом установилось обычное в таких случаях неловкое молчание: затевать серьёзный разговор в ожидании посадки – бессмысленно, а к пустопорожней болтовне никто не был расположен.
– Всё, ребята! – Олег решил прервать тягостное ожидание. – Выпьем за успешный полёт и за удачу, и я пойду. Долгие проводы – лишние слёзы!
Чокнулись, выпили. Олег забросил на плечо сумку, взял кейс.
Неожиданно Оксана прильнула к его груди и, едва сдерживая слёзы, вымолвила:
– Олежка! Переезжай к нам. Боря говорил, что может устроить тебе перевод. Переезжай! Что ты там будешь в такое неспокойное время один с ребёнком на руках? А здесь мы рядом, опять же за Светланкой присмотрим…
– Спасибо, Ксюха! – еле сдерживая подкативший к горлу комок, Олег поцеловал её в щёку. – Но я там не один. Хотя… Знаешь, я подумаю, – впервые Олег не ответил прямым отказом.
– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! – Борис широко улыбнулся. – Надо было сразу Ксеню засылать!
Олег и Борис на мгновение посмотрели друг другу в глаза, крепко обнялись, и Островецкий зашагал к служебному проходу, около которого Синицын уже о чём-то оживлённо беседовал с дежурными милиционерами.
– Ну, бывай, Лёха! – Олег крепко пожал ему руку. – Может, ещё и свидимся!
– Обязательно свидимся, товарищ майор! Земля-то – она круглая!
Олег прошёл мимо козырнувших милиционеров и направился в зал ожидания. Оксана, уже не сдерживая слёз, перекрестила его вслед.
Самолёт прибыл в Ригу по расписанию. Олег не сдавал вещи в багаж, поэтому сразу же после посадки через служебный выход покинул здание аэропорта. На рейсовом автобусе добрался до центрального автовокзала. До отправления его автобуса оставалось ещё сорок минут. Олег присел на скамейку и достал из кейса два снимка. На одной фотографии был изображён улыбающийся парень лет двадцати пяти, в бронежилете и с АКМ на груди. Это было увеличенное фото со снимка, изъятого у Семёнова. На другой – ксерокопии – был тот же парень, но на несколько лет моложе, в курсантской форме. Эту ксерокопию привёз ему Синицын прямо в аэропорт.
«Так вот ты какой, Сергей Павлович Сирота, – Олег мысленно перебирал в памяти всю информацию о нём. – Детдомовец, отсюда и фамилия. О родных никаких сведений нет, военное училище, недолгая служба в Пскове, Афганистан… Да, негусто, негусто… Что ещё? Из ташкентского госпиталя в бессознательном состоянии был переведён в краснодарский госпиталь. Оттуда пока ответа не поступало. Ах да, очень важный момент: правый клык сколот – занимался боксом в училище, был даже кандидатом в мастера спорта. Хорошо, что один из сокурсников вспомнил эту мелочь. Хм, «мелочь». Из таких вот «мелочей» и состоит наша работа. Теперь осталось только найти подтверждение тому, что это именно он был в нашем городе, и всё, Сергей Павлович, – ваша песенка спета! Задержим – ещё много чего нароем…»
Олег закрыл кейс и встал навстречу подъезжающему автобусу.
Была непроглядная темень, когда Олег подходил к своему дому. Обитатели крупнопанельной «пятиэтажки», видимо, уже крепко спали – во всяком случае, ни в одном окне света не было.
Олег открыл дверь в подъезд и замер на пороге… Скорее чутьём, чем разумом, он понял: что-то не так. В подъезде темно, не горит лампочка, хотя Янка Пуриньш с первого этажа внимательно за этим следит с тех пор, как по пьянке в темноте разбил себе голову. Машина у соседнего подъезда, военный «уазик» – в доме живёт много военных, но служебные машины на ночь не остаются, им положено в это время находиться в части…
Олег постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Рука машинально потянулась к подмышке. Чёрт! Кобуру с пистолетом оставил в сейфе перед отъездом… Олег переложил кейс в правую руку и весь обратился в слух, напоминая сейчас готового к прыжку зверя. Он осторожно поставил на пол дорожную сумку, правую руку с кейсом подтянул к животу, как бы прикрывая его. Набитый бумагами пластиковый кейс может служить хорошей защитой не только от ножа, но и от пули. Левую, согнутую в локте руку, Олег поднял вверх, прикрывая голову, и бесшумно скользнул вперёд. Он скорее почувствовал, чем увидел кого-то перед собой. Тяжёлый пластиковый кейс с алюминиевыми окантовками в умелых руках может мгновенно превратиться из орудия защиты в грозное орудие нападения, наподобие кистеня. Олег резко выбросил руку с кейсом снизу вверх. Кейс, описав дугу, подобную апперкоту[27], с хрустом врезался углом в чьё-то тело. Раздался дикий вопль. «Челюсть «ушла» у кого-то!» – промелькнуло в мозгу. Не убавляя хода, Олег резко повернулся вокруг своей оси. При этом, зажатый в руке кейс, превратившийся в мощное оружие, описав почти полный круг, вновь врезался во что-то мягкое. К то-то вскрикнул от боли. Олег в два прыжка преодолел лестничный марш и на площадке между этажами развернулся, прижавшись спиной к стене и защищая кейсом живот. Он вновь был готов к отражению атаки…
27
Апперкот – удар снизу вверх, в челюсть или солнечное сплетение (бокс).