Страница 14 из 28
– Это кто у нас такой умный? – Шестаков раздражённо посмотрел на говорившего. – Вот ты и займёшься отработкой этой версии в своё личное время!
– Да я ничего… – стушевался шутник.
– Не думаю, что там топтался влюблённый Ромео – уж больно место неподходящее, – спокойно продолжил Олег, коротко взглянув на остряка.
Лейтенант Озолиньш, как школьник, поднял руку, привлекая к себе внимание.
– Говори!
– А почему Вы уверены, что убийца не мог вести полковника от КПП? Тогда окурки и следы принадлежат другому человеку.
– Не думаю. Там открытая местность, и вести жертву почти километр нереально. В таком случае и нападение могло произойти гораздо раньше. Также примем во внимание риск быть замеченным с КПП. Нет, я уверен, что окурки и следы принадлежат убийце. Если нам удастся установить человека, их оставившего, и доказать его связь с полковником, это будет очень веской уликой.
– Самой веской уликой будет всё равно нож, – бросил из своего угла Ояр.
– Верно, поэтому запиши, – Олег обратился к Возняку. – С утра взять в частях гарнизона дополнительные силы и провести расширенный поиск. Проверить все урны, мусорные баки, незакрытые шахты коллекторов в радиусе не менее километра от места преступления. Искать нож! Кстати, а как вояки отреагировали сегодня на просьбу дать людей?
– С неудовольствием, – Кочетов недобро усмехнулся. – Дали понять, что мы дурью маемся. Ты, Олег, не бери в голову. Если надо будет, я попрошу людей у пограничников. Они не откажут.
– Добро. Значит так, судя по силе удара и оставленным следам, предполагаемый убийца – крупный мужчина, ростом примерно 180–185 см, правша, физически очень сильный. Если принять во внимание показания механика Семёнова, то это молодой человек, думаю, в пределах от двадцати до тридцати лет.
– А почему не до сорока или пятидесяти, учитывая состояние Семёнова на тот момент?
– Не думаю. Даже сильно пьяный человек обычно соображает, с молодым или старым он имеет дело. Хорошо, давайте поступим так: в ориентировку дадим возраст от восемнадцати до тридцати пяти лет, – Олег снова кивнул Возняку.
– Убийца покинул место преступления предположительно на велосипеде. Ну, что ещё? Похищены бумажник, наручные часы и кейс. Содержимое бумажника и кейса неизвестно.
– Убийство с целью ограбления?
– Как второстепенную, с большой натяжкой, могу принять эту версию, но, скорее всего, убийца пытается замаскировать действие под ограбление, причём не слишком старательно. А вот удар нанесён профессионально. Я не знаю – присутствующие могут меня поправить – никого из блатных, кто был бы способен на такое. На убийство способны, но так грамотно… Полагаю, это профессионал. Но зачем ему так подставляться? Ради каких-то бумажника, часов и кейса?
И зачем нападать на военного? Здесь, по определению, поживиться особо нечем, зато можно нарваться на серьёзное сопротивление. Проще выбрать подвыпившего моряка или рыбака, у которых и взять можно побольше. И главное, зачем убивать? Ведь можно просто оглушить…
– Может, наркоша или алкаш?
– Нет, по той же причине – удар профессионала. Да и не станет наркоман или алкоголик несколько часов поджидать жертву. Кстати, Ояр, удар тебе ничего не напоминает?
– Ещё бы не напоминал! Похоже, наш парень прилично владеет приёмами ножевого боя.
– То есть?
– То есть, спецназ или ВДВ[13]. Бывший или действующий…
– А может, спившийся спецназовец орудует? Или подсевший на наркотики?
– У кого-то есть на примете кандидатура? – усмехнулся Олег и оглядел собравшихся. – Правильно, нет таких. У нас город небольшой, и мы о таком человеке обязательно бы знали.
– А если залётный?
– Специально приехал сюда «мочить» и грабить? Чушь! Это проще было бы делать в Риге или Москве. Залётный – да, но не грабитель. У него другие цели…
– Кстати, почему ты думаешь, что преступник был один?
– Исключать ничего нельзя, хотя анализ происшествия и осмотра места преступления указывают, что действовал преступник в одиночку. Если и были сообщники, то в качестве заказчика или наводчика.
– А если это диверсанты? – лейтенант Озолиньш даже подался вперёд. – Ну, убили полковника, чтобы завладеть кейсом. Может, там было что-то важное…
Последние слова Озолиньша потонули в дружном хохоте.
– Начитался пацан детективов!
– Да ты хоть одного живого диверсанта видел? Или только на картинке, в чёрных очках, с мешком тротила…
– Ядерную бомбу полковник в кейсе носил!
– Запретить ему видик смотреть!
Олег успокаивающе поднял руку, стараясь погасить поток острот. Он пытался стереть с лица расползавшуюся улыбку, но это у него плохо получалось.
– Хватит ржать, кони! Совсем парня за тучу загнали. Всё, успокоились! Мы здесь для того и собрались, чтобы выдвигать всякие, даже малоправдоподобные версии.
Дождавшись, пока утихнут последние смешки, Олег серьёзно продолжил:
– Зря смеялись! Такая версия вполне имеет право на существование, особенно с учётом месторасположения города и нынешнего бардака. И прекрасно вписывается в схему преступления. Хотя отрабатывать её придётся только вкупе с другими версиями. Разрабатывать её как самостоятельную у нас нет ни сил, ни возможностей.
– Нужно связаться с особистами воинских частей гарнизона. Без их помощи нам эту версию не потянуть, – Тигерис что-то черкнул у себя в блокнотике.
Олег согласно кивнул головой.
– Короче, – продолжил он, – на данный момент наиболее вероятным я считаю личный мотив. Пока у нас на примете, по меньшей мере, два человека, имевших причины устранить Митрофанова. Это военнослужащие танкового полка Татаринцев и Яковлев. Есть предположение, что жена капитана Татаринцева была любовницей Митрофанова, и капитан узнал об этом. А подполковник Яковлев был незаслуженно, по его мнению, обойдён им по службе.
Среди оперов возникло неясное брожение. Все принялись вполголоса обсуждать новость.
– А что, я видел Ленку Татаринцеву. Знойная баба, я бы и сам не прочь!
– Не про тебя тёлка, похоже, она только «полканов» уважает…
– Неужели Яковлев мог бы «замочить» за должность? Что-то не верится…
– За бабу ещё – куда ни шло, а за погоны…
– Отставить комментарии! – Олег хлопнул ладонью по столу. – Я бы и сам отмёл обе версии, но лишь по причине того, что ни Яковлев, ни Татаринцев, по всей видимости, не владеют приёмами ножевого боя. Из пушки грохнуть или танком переехать – это возможно, а ножом… – Олег, отрицая, мотнул головой. – Но дело в том, что оба уже достаточно давно в армии, и найти исполнителя среди спецов для них не составляет труда. А, возможно, и сами посещали какие-либо закрытые секции или курсы. Мы ведь про них ещё почти ничего не знаем, а должны знать всё! Короче, пиши, – Олег кивнул в сторону Возняка. – Отработать обоих по полной программе! Алиби – в первую очередь! Связи, друзья, круг знакомств – в общем, всё, что положено по подозреваемым в убийстве.
– А что, ревность или оскорблённое самолюбие – сильные мотивы, – Тигерис задумчиво потеребил ус. – Но и тут без помощи военных нам не обойтись. Только от них мы быстро сможем получить развёрнутую информацию по фигурантам…
– А они что-то не горят желанием сотрудничать, – закончил фразу Олег. – Прошу прощения, господа начальники, взаимодействие с военными – за вами.
Кочетов и Тигерис согласно кивнули.
– Володя, не нужно забывать и о наших возможностях, – повернулся Олег к Шестакову. – Соседи, друзья, сослуживцы – особенно. Они же не окопались у себя полку. Все живут в городе. Вот и надо подкатить к ним как бы в частном порядке, используя личные связи. То же самое и по личности погибшего. Кстати, при осмотре квартиры его бумаги вдова полковника выдала нам. Там ещё предстоит покопаться, но уже ясно, что придётся отрабатывать всех, кто в этих бумагах всплывёт.
– Кстати, почему никто не подумал о теракте? – вновь подал голос из своего угла Ояр. – Сейчас всякая шушера повылазила под знамёна националистов. Земессарги[14] разные объявились. Там бывших уголовников – пруд пруди. Все нынче – пострадавшие в борьбе с Советской властью. И, между прочим, эти ребятки при оружии…
13
ВДВ – воздушно-десантные войска.
14
Земессарги – члены отрядов охраны края (националистических военизированных формирований, возникших в Латвии в начале 90-х годов по образцу довоенных полуфашистских организаций айзсаргов).