Страница 99 из 106
Мы восставали из нищеты
И за свое кровь прольем мы!
Сцена 1.6 «Папаша Дюшен» (сцена-флешбек№2)
Парижские улицы – беднота в каждом штрихе, нищета, разруха, полная растерянность и ярость в лицах. Какие осколки, обрывки и клочки кругом, ошметки прошлого – так уходит все, что было прежде. Эбер, уже имеющий определенный вес в революционном обществе, появляется на улице, его узнают, кто-то хлопает его по плечу, здоровается с ним, важно кивает. Эбер приветствует всех, кто приветствует его, но торопится и идет быстро. Он вскакивает на импровизированный постамент из каких-то наполовину подгнивших ящиков и достает из-за пазухи пачку газет (1/8 листа А4, серая грязноватая бумага с плывущими строками, состоящая из 4-х листов).
Эбер (обращая на себя внимание людей).
Позвольте представить вам
Самую честную и верную
Газету перемен!
К вашим рукам и глазам,
Разоблачитель предателей и измены -
«Папаша Дюшен»
Народ заинтересованно гуди, подходит ближе. Эбер передает пачку в руки народу, всовывает в грязные липкие пальцы, тянущиеся к нему, раздает экземпляры в разные стороны…
1 (пробегая взглядом первый лист).
Как сказано верно!
Как сказано точно…
Ну вот и у нас защитник есть!
2 (громким шепотом ко всем, кто готов слушать).
Он видит измены,
И тех, кто порочен,
Кто враг здесь!
Эбер.
Позвольте представить вам
То, что правду расскажет,
Расскажет вам всем!
К вашим рукам и глазам
Каждому, граждане! –
«Папаша Дюшен»!
3 (выхватывая из чьих-то рук один из газетных листов).
«Папаша Дюшен»
Нападает на врагов,
Никого не жалея!
4 (с восторгом).
Он рассказывает всем
Про пустословых рабов
И правленье злодеев!
5 (с задумчивостью).
Не жалеет он церквей,
Не жалеет собратьев -
Не жалеет врагов…
6 (с неосторожным восторгом).
И от всех его статей
Исходят яд и проклятья,
Он стоит выше всех богов!
Эбер (пытаясь перекричать гудящую толпу, его голос срывается).
Я обличаю этот хлам!
Я обличаю все пустое!
Я призываю ветер перемен!
К вашим рукам и глазам
Всё, чего я стою -
«Папаша Дюшен»!
7 (грозно, словно бы надеясь, что кто-то с ним поспорит.
Верно, Эбер! Мы с тобою,
Мы верим и внимаем,
И пройдем сквозь пепел стен!
1,2,3,4,5,6,7 – и вся улица в едином неистовом порыве, обращаясь многоруким, многоликим, многооким чудовищем:
Свобода, жди! Любой ценою,
Мы придем! Эбер, силы собираем
Веди, Папаша Дюшен!
Сцена 1.7 «Взгляни на меня!»
Реальность. Эбер сидит в комнате, спиною к дверям. В дверях стоит Мари – такая же бледная, испуганная. Она только что уложила опять дочь и теперь пришла к мужу, чувствуя тревогу. Не выдержав, Мари бросается к Эберу, и тот вздрагивает и с некоторым удивлением смотрит на нее, будто бы впервые вообще вспоминает о ней.
Мари.
О, взгляни на меня!
Открой, что в мыслях твоих,
Не чужая тебе я!
Но чувствую хуже чужих.
О, взгляни на меня, прошу!
Сердце догадкой не терзай,
Я сомнений не выношу…
Эбер как-то неловко пытается отмахнуться, но Мари перехватывает его руку, без страха за себя, со страданием к нему.
Скажи, не скрывай!
Мыслям тяжела дорога,
Они рождают кровавую муть…
Мари, яростно, забывшись.
Взгляни же, ради Бога!
Эбер (угрожающе, очнувшись, с яростным укором глядя на жену, которая в ужасе закрывает ладонью рот и выпускает руку Эбера).
Ради…Бога? Взглянуть?
Сцена 1.8 «Где твой бог?»
Эбер (яростно, не угасая, поднимаясь, в каждом жесте тяжелая ярость).
Взглянуть…ради бога?
Это твой ответ?
На любую иди дорогу
И ищи божий свет?
Мари отступает на несколько шагов, в ее глазах ужас.
А где твой бог, когда
Умирают наши дети?
И смерть так близка,
И несправедливый ветер?
Неосознанно сжимает руки в кулаки.
Где твой бог живет,
Когда уходят рано души?
Почему он не придет,
Не утешит и не послушает?
Мари пятится еще сильнее. Эбер хватает попавшуюся по пути тарелку и швыряет ее. тарелка с громким и неприятным звуком разбивается, Мари вздрагивает.
Где твой бог молчит,
Когда голод разевает пасть?
А когда война идет среди всех плит
И несчастье забирает всю власть?
Мари закрывает лицо руками. Эбер срывается на крик.
Где твой бог? Где суд его?
Где голос в страшном шуме?
с удовлетворением
Молчит…тишина! Ничего,
Если и был он, то умер!
Мари бросается из комнаты вон, одновременно с этим плачет в другой комнате дочь. Эбер с перекошенным от ярости и гневливого удовольствия лицом, садится обратно на прежнее место и снова смотрит перед собою…
Сцена 1.9 «Предателям…» (сцена-флешбек)
Тюремная камера, переполненная, полная гниющего смрада, нищеты и отчаяния. Эбер ходит по этой камеры как загнанный зверь, вперед-назад, мечется, налетает на неосторожных сокамерников. Он полон бешенства.
Эбер.
Вы можете спрятать меня
За стенами тюрьмы, да!
Но вам не удержаться, нет!
Голос народа –я!
Но что значат слова,
Когда народи ищет свет?
В ярости пинает решетку. Стража делает ему замечание, но он только бранится в ответ и продолжает метаться по камере.
Я к предателям обращаюсь,
Призываю их отступить,
Ведь мой голос не один!
Я от войны не отрекаюсь,
Но вам надо бежать,
Против нас у вас нет сил!
Под ноги ему, прерывая метание, падает какое-то тело – нельзя сказать ни о возрасте этого тела, ни о принадлежности к полу – ощущение, что упала куча тряпья. Эбер, не задумываясь, наклоняется и руками отшвыривает эту кучу в сторону, и продолжает метание, словно ничего не прерывало путь его.
Предатели, вам не укрыть гнева,
Предатели, не посадить всех в тюрьму!
Предатели, вам не скрыться за словами!
Мы – беднота, мы требуем хлеба,
Мы требуем…пусть я уйду,
Но другой в моем лике восстанет!
Вялое одобрение в камере среди тех, кто еще имеет силы к изъявлению чувств.