Страница 15 из 92
— Пошли, мятежники. Не жилось вам в мире, ну так получайте войну.
Глава 6
Глубокой ночью в тени деревьев холодный ветер пронизывает до костей. Напряжённая тишина царит над нашим лагерем. Мы расстилаем спальные мешки вокруг костра, чтобы было теплее, и делим меж собой остатки хлеба и сухого солёного мяса. Саида заваривает травяной чай из ирвены. Два дня. Ещё два дня нам предстоит скрываться в Рысьем лесу, пока к нам не придут. Столько всего может произойти за это время. Марго отправилась разведать обстановку и вернулась с вестями, что соседние города Саградатерра и Алеха пострадали от королевских набегов. Чистильщики распространили плакаты о розыске меня и Деза за награду.
Два дня, чтобы не попасться.
Два дня, чтобы вновь и вновь прокручивать в голове всё, что я сделала не так в Эсмеральдас.
Если бы я нашла камень раньше. Если бы я вынесла мальчика до того, как пришёл чистильщик. Если бы я контролировала свой дар лучше. Если бы я хорошо владела кинжалом или хотя бы вовремя увернулась…
Если бы, если бы, если бы.
Иногда я задаюсь вопросом, может ли человек утонуть в своих сожалениях.
Вспоминая Селесту, то, как я доставала камень-альман из её рта, я близка к тому, чтобы выдать обратно всё то, что съела ранее. Но я не смею — еды и так мало. Кто знает, сумеем ли мы добыть что-нибудь завтра. Я пью больше воды, чтобы отогнать тошноту.
— Как твоя голова? — спрашивает Саида Эстебана.
— Уже лучше. Раньше это было похоже на удары кувалдой, теперь скорее как правый хук Деза… Много правых хуков, — он делает большой глоток из своей фляги. Взгляд тёмных глаз направлен вверх. За кронами деревьев не видно звёзд, но в их ветвях, стволах, корнях обитает много разных тварей. Эстебан предлагает флягу Саиде, та отказывается.
— В скором времени ты сможешь видеть сквозь расстояния, — говорит Марго, отщипывая кусочки хлеба пальцами. Она запивает водой из бурдюка, широко улыбаясь Эстебану, — будешь передавать сообщения, как посыльный.
— Я вам не почтовый голубь, — с уязвлённой гордостью говорит Эстебан.
Саида и Дез фыркают от смеха. Я отламываю кусок жёсткого козьего сыра и кусаю его. Мне хочется рассказать Эстебану, что когда он использует свой дар и общается с Илланом на расстоянии, это выглядит так, будто он разговаривает с призраком. Не уверена, что он воспримет это с тем же юмором. Мне трудно участвовать в их разговорах, поэтому я молчу. Пью. Ем. Здесь так жарко, что у нас скоро закончится вода, и мы будем пытаться вытрясти хоть каплю на наши пересохшие языки.
— Нам нужно пополнить запасы воды, — говорит Дез, снимая свой кожаный жилет и развязывая шнуровку рубашки. На миссиях, бывало, мы видели друг друга в разной степени раздетости, но сейчас я всё равно отвожу взгляд. — Я расставлю ловушки вокруг лагеря.
— На стражников или на завтрак? — спрашивает Марго.
— На всё сразу, — улыбается нахально.
— Не уверена, что стражники будут вкусными, — говорит Саида, морща нос.
— Надеюсь, отряд Ястреб принесёт нам банку маринованных перцев, — мечтательно произносит Эстебан.
— Костас съест их ещё в пути, — говорю я. Костас, один из самых молодых шепчущих, известен тем, что съедает всё в поле своего зрения. Только Саида хихикает на мои слова, Дез сочувственно улыбается.
— Эстебан, Марго, сходите за водой?
— Я могу сходить, — поднимаюсь, стряхивая с себя пыль.
— Ты ранена, Рен. Пусть сходят другие, — говорит Дез. Не хочу, чтобы он смотрел на меня таким взглядом — будто бы я хрупкая и вот-вот сломаюсь. Стоит напомнить ему, что я тень в ночи и как там ещё он называл…
Марго тихонько ворчит про мои привилегии, но вместе с Эстебаном берёт пустые бурдюки. Он зажигает масляную лампу, и они вдвоём исчезают в темноте. Реку несложно найти по шуму течения, и земля сегодня в лесу более проходимая, чем была вчера.
Пока Дез берёт железные ловушки и уходит в лес, Саида и я счищаем пыль и грязь с вещей. Не только наших личных. Жизнь с шепчущими сильно отличается от времени, что я провела во дворце. Я научилась делиться, даже если совсем не хотелось. Я поняла, что если убираться в комнатах и чистить оружие вместе, то можно управиться быстрее. Нас учили быть одной семьёй, неважно, чья кровь течёт по венам. Но часть меня так и не смогла вписаться. И, выливая грязную воду, я задумываюсь, зачем я продолжаю пытаться.
Я умываю лицо и чищу зубы пастой из песка, которая предотвращает гниение дёсен и плохой запах изо рта. Вода ледяная, но я растираю полотенцем руки до красноты. Иногда мне кажется, что я никогда не буду чистой. Распутываю волосы из тугой косы, сразу исчезает натяжение, и я чувствую облегчение в висках.
— Если не можешь расслабиться, присоединяйся, — предлагает Саида.
Она сидит у костра и медитирует, чтобы держать эмоции под контролем. Старейшины призывают всех мория заниматься медитацией, но я терпеть не могу проводить столько времени наедине со своими мыслями. Её руки свободно свисают по бокам, пальцы зарылись в землю, как будто она черпает из неё силы.
Я мотаю головой, а потом понимаю, что она сидит с закрытыми глазами.
— Как-нибудь в другой раз.
Тихий свист из-за деревьев извещает нас о возвращении Деза. Волна облегчения проходит по мышцам в плечах, и я выдыхаю, когда вижу его. Шнуровка его рубашки распущена до груди. Он ухмыляется, когда замечает мой взгляд, затем кивает и осматривает лагерь.
— Эстебан и Марго ещё не вернулись? — задумчиво спрашивает он.
Саида открывает один глаз, лениво улыбаясь, как кошка:
— Дай им погулять.
— Как я могу? — Дез подмигивает мне. — Вдруг они вернутся счастливыми.
Он подходит к краю лагеря, прислоняется к дереву, как часовой, и вбивает в землю у своих ног украденный меч. Он мне говорил когда-то, что Рысий лес — это его любимое место. Листья здесь вечнозелёные, а кора настолько толстая, что удерживает жидкости и может быть полна сладкого сока. Давным-давно здесь было много рысей, но на них так часто охотились, что уже десять лет здесь не видели ни одной. Поэтому Дез и решил назвать наш отряд Рысь.
Костёр потрескивает и искрится, согревая кожу после захода солнца. Я думаю о том, как Дез проводил большим пальцем по моей щеке, о лёгком изгибе его губ, о золотых крапинках в его глазах. Когда я замечаю, что Дез смотрит на меня, что-то во мне хочет выпрыгнуть вперёд. Я отвожу взгляд в сторону и занимаю руки, заворачивая вяленое мясо в вощёную бумагу, закупоривая оливковое масло, подбрасывая веток в огонь. Я смотрю куда угодно, но только не на него, потому что знаю, что человек не может принадлежать другому человеку… Я должна знать это лучше, чем кто либо ещё. И всё же, когда Дез так смотрит на меня, мне хочется верить, что он может быть моим.
Неожиданно Саида наклоняется к моему уху. Её медитация уже закончена.
— Нам стоит переименовать отряд в Белку. Вместо орехов наш командир собирает мечи и кинжалы.
Я, честно, пытаюсь сдержаться, но всё равно смеюсь.
— Не думаю, что нашему командиру понравилось бы сравнение с мохнатым грызуном.
— Он бы позволил тебе называть его как угодно, и ты это знаешь, — в её голосе заговорщические нотки, — Хочешь, проверим?
Я мягко толкаю её, но движение отдаёт болью в моих напряжённых руках.
— Будь серьёзней, Саида.
Она смеётся в ответ, так звонко и заразительно.
— Над чем смеётесь? — спрашивает Марго.
Они с Эстебаном скидывают раздутые от воды бурдюки в кучу и устраиваются на ночь. Губы Марго слегка припухли, и рубашка Эстебана надета наизнанку.
— Просто вспоминали жизнь в Анжелесе, — Саида старается удержать уголки губ на месте.
— Скоро мы вернём земли Мемории и тебе не придётся вспоминать, — с пылом произносит Марго, и мы уже забываем про нашу глупую болтовню до этого.
— Если мы доживём, — добавляет Эстебан.
— Сколько оптимизма! — говорит Дез, — Ну-ка поведай нам, Марго, улыбается ли он, хотя бы когда вы целуетесь?