Страница 84 из 112
— Султан Мехмед VI Вахидеддин имел пять жен. Он был не слишком удачлив в личной жизни и совершенно неудачлив в государственной. Его третья жена Сение Инширах Ханым-эфенди родилась в 1887 году в Батуме в семье убыхского бея, еще будучи наследником престола, шахзаде, Мехмед настойчиво добивался ее руки, хотя и получил один раз отказ. В 1905 году они стали супругами. Сение получила хорошее частное образование, прекрасно рисовала, считалась красавицей, но при этом была жутко ревнива. Именно ревность стала причиной развода в 1909 году. Детей не было, после развода осталась жить во дворце султана. После бегства Мехмеда на Мальту оставалась с ним, до 1923-го года: Мехмед отправился на хадж в Мекку, а Сение перебралась в Каир, где 23 ноября 1923 года родила ребенка — мальчика, названного Селимом. Мехмед признал ребенка своим сыном 1 мая 1926 года, 11 мая этого же года султан скоропостижно умер в Италии, по нашей легенде из-за того, что у Османской империи появился наследник. Сение впала в депрессию и покончила жизнь самоубийством в ноябре 1929 года[5]. Документы, подтверждающие факт рождения ребенка, его признание отцом, свидетельства об образовании, свидетельские показание о его матери — всё в деле и не вызывает малейших сомнений. Особенно тщательно сделано свидетельство умершего личного помощника Ататюрка об отравлении экс-султана из-за признания прав Селима на престол. Нужные свидетели под контролем. Показания умерших подтверждены судьями, всё сделано лучшими мусульманскими специалистами. В их традициях и обычаях сам черт ногу сломит, пришлось вникать, разбираться, привлекать консультантов. Учтите, что у меня этим занимались всего два сотрудника! При подготовки силовой акции мы задетвовали лучших специалистов.
— Лучше бы эти специалисты убрали старого борова! А то пять попыток — все свинье под хвост! Фюрер был крайне недоволен этой ситуацией.
Недовольство шефа на Шелленберга совершенно не подействовало, он совершенно невозмутимо парировал:
— К сожалению, эти операции курировал Вилли, я до сих пор не знаю, чья это была идея, привлечь его к этому делу. Мы только оказывали консультативную помощь.
Вальтер прекрасно знал, что Вильгельму Штуккарту[6] поручил руководить британским проектом сам фюрер, а Гиммлер против этого изначально возражал. Штуккарт стал стремительно расти в своем влиянии на Гитлера, становился одним из главных претендентов на место Гесса, провал английской эпопеи по устранению Уинстона Черчилля привел к падению этой фигуры, точнее, ее отодвинули на задний план, впрочем, Гиммлер тоже ничего толкового на этом поприще не добился, предложив перенести акцент в акции на короля Георга. Так что в этой истории только Шелленберг и вышел сухим из воды.
— Посмотрите на фотографии…
Гиммлер внимательно посмотрел на представленные фото. Молодой девятнадцатилетний юноша действительно очень похож на последнего султана, очень похож! Внешнее сходство тоже имеет значение. Кивнул.
— Вальтер! Передавайте сигнал к началу операции!
Румыния. Сулина.
11 сентября 1942 года.
Ночь царила в дельте Дуная. Сулинское гирло быстро накрыла тьма, окна городских домов, прикрытые светомаскировкой, совершенно не разгоняли быстро сгущающуюся тьму. В этой тьме небольшая надувная лодка, идущая к берегу, была практически незаметной. Я сижу и наблюдаю за тем, как медленно, но неуклонно приближается низкий, покрытый зарослями облепихи, берег. Маяк остался по правую руку. Сулина — маленький порт, расположенный в гирле Дуная, не имеющий дорожного сообщения с континентальной Румынией, что очень удобно в данной ситуации. Меня интересует тот дом, у которого пришвартована яхта, вот та, одномачтовая, в защитной окраске. Это двухэтажный особняк, который даже в этом маленьком городке стоит наособицу. Почему я тут? Немного терпения, обязательно расскажу. Ну вот, мы уже подошли. Володя сигналит. Ответный сигнал. Мы швартуемся у борта яхты, оба Сережи ждут меня в лодке, а Володя поднимается за мной на борт яхты и остаётся ждать у входа в дом. Я прохожу прихожую, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где освещена всего одна комната. Свет приглушенный, комната опрятная, но оставлена в спартанском стиле: стол, два стула, тумбочка, настольная лампа, дающая этот приглушенный свет, всё! На одном из стульев сидит молодой человек с приятным волевым лицом, светлыми голубыми глазами, одетый в военный френч без знаков различия. Когда я вхожу он спокойно поднимается со стула, делает шаг мне на встречу и протягивает руку.
— Добрый вечер, господин генерал-лейтенант! — приветствует он меня на довольно неплохом русском.
— Добрый вечер, ваше королевское величество! — отвечаю зазубренную фразу на румынском. Ну да, передо мной сам король Михай Первый, номинальный правитель королевства, в котором вся власть принадлежит диктатору — генералу Антонеску. Мы переходим на немецкий, которым мой визави прекрасно владеет с детства, а я вынужден был выучить еще при подготовке к переносу в эту реальность. Быстро договариваемся обходиться без титулов, чтобы не отяжелять проведение переговоров ненужными расшаркиваниями.
Всё случилось пять дней назад, когда меня вызвал к себе Иосиф Виссарионович. Он был немного взволнован, поэтому поинтересовался у меня:
— Скажи, Алексей Иванович, рискнуть не хочешь? — спрашивает серьезно, но чёртики в уголках глаз прячутся.
— Никак нет, не хочу, но, если для дела надо — рискну не задумываясь.
— Смешной ты человек, товарищ Виноградов. Честный. Поэтому и смешной. Хорошо. По одному очень старому и очень доверительному каналу пришло приглашение на встречу. Что ты помнишь о короле Румынии Михае?