Страница 7 из 15
Теперь Бубенцов в компании «Интерпродукт-Capital» был уже не генеральным директором, а только лишь единственным учредителем. Аферисты вывели себя из-под уголовной ответственности за свое будущее мошенничество в особо крупных размерах. Они, чтобы не спугнуть лоха, сосредоточились на игре с Дигоевским в бескорыстную мужскую дружбу. Хаповязов бездействовал, а сам Григорий не почувствовал фальши и не заметил подвоха. Он согласился предоставить Бубенцову и Пуншу в декабре 2001 года сразу три крупных кредита.
Хаповязов – бывший следователь, не понаслышке знающий агентурную работу, почему-то не снабдил Григория информацией о кадровых перестановках в «Интерпродукт-Capital» и о возможных причинах, почему эти перестановки проводились скрытно. Усугубляло непростое положение Григория и то, что фирмы-распорядители федерального бюджета России – «Автодор» и «Ханты-Мансийская нефтяная компания» – держали в МКБ деньги, выделенные правительством для доразведки нефтяных месторождений Ханты-Мансийска. Бубенцов и Пунш знали, что в банке крутятся бюджетные средства, и что, когда они своими действиями подорвут устойчивость МКБ, это, несомненно, отразится на нефтедобыче Ханты-Мансийска. Но, как говаривал Пунш, «тяжело всегда до принятия решения, а после него легко». Действуя по ранее утвержденному плану, махинаторы переступили через все, что стояло на их пути к миллионам долларов, и двинулись вперед.
Григорий, как обещал, так и сделал. С декабря 2001 года деньги начали поступать из МКБ на счета «Интерпродукт-Capital». Доверие Григория к Пуншу позволило аферистам даже не утруждать себя совместным оформлением кредитных договоров – такую практику они навязали Григорию. К тому же, нельзя было, пока кредиты не получены, раскрывать Дигоевскому фигуру «фунта» Дронова.
Первые две суммы кидальщики получили 7 декабря 2001 года – 181 млн. 782 тыс. рублей и 119 млн. 680 тыс. рублей. Третий кредит на сумму 163 млн. 891 тыс. рублей поступил на их счет 27 декабря 2001 года. И еще немногим больше четырех миллионов долларов Григорий передал обманщикам кэшем через Хаповязова. Используя цепочку фирм-однодневок, неизвестных Григорию, под фиктивные договора купли-продажи ценных бумаг, мошенники вывели 465 млн. 353 тыс. рублей (что составляло в то время 15 млн. 439 тыс. 714 долл. США) в оффшорные компании, а затем в швейцарские и австрийские банки на личные счета.
Кэш в четыре миллиона долларов преступники поделили пополам, оставив 200 тысяч долларов на «общак» – на случай непредвиденных расходов.
Опьяненные миллионами на своих счетах, мошенники начали допускать одну ошибку за другой. Первым, что рассорило Бубенцова и Пунша, считавших, что купить можно любого, был отказ «фунта» Дронова подписывать кредитные договора, то есть брать на себя ответственность за хищение денежных средств. Дронов понимал, что Бубенцов с Пуншем совершили крупную аферу (на фирме всем было известно о трех полученных многомиллионных кредитах), а его хотят подвести под статью за премию-подачку в 10 тысяч долларов. Он быстренько ушел в отпуск по состоянию здоровья и отключил телефон. Вместо него на договорах была вынуждена расписываться Катенька Крысина, не имевшая на тот момент права первой подписи.
Кредитные договора попали на стол к Дигоевскому за два дня до нового, 2002-го, года. Будто сбросив пелену с глаз, набравшись мужества, Григорий смог прочитать бумаги до конца, где в переводе с официально-делового на простонародный было написано: «Григорий, ты лох. Мы тебя кинули. Привет. Бубенцов и Пунш».
Григорий погрузился в состояние глубокой депрессии и какое-то время истерично повторял:
– Гниды, мрази, сволочи, твари, Пунш-скотина, чтоб ты сдох, старая крыса, выродок…
Немного спустив пар, Дигоевский сосчитал до десяти и обратно, хлебнул коньяка He
– Прочитайте, пожалуйста, это, – ехидно попросил Григорий, внимательно наблюдая за реакцией лоха номер два.
Хаповязов сел за длинный, видавший всякое на своей поверхности, стол и начал внимательно читать договора.
– Это же кидалово! – завопил он.
Дигоевский спокойно произнес:
– Я знаю. Меня интересует, что вы собираетесь делать для того, чтобы вернуть деньги.
Хаповязов сказал, что ему нужно подумать, и ушел к себе. На его звонки ни Пунш с Бубенцовым, ни Катенька Крысина не отвечали. Такого раньше не было никогда. Дозвонившись до секретаря Бубенцова Галины, Хаповязов узнал, что шеф с Пуншем улетели в Австрию и вернутся только после Нового года.
Первым до Пунша дозвонился Дигоевский. Поздоровавшись, он сказал твердо и враждебно:
– Владимир Михайлович, встречаться надо, разговор есть.
– О чем разговор? – поинтересовался Пунш.
– О жизни пока, а там будет видно.
– Подожди, Гриша, у меня вторая линия. Слушаю.
– Пунш, Вова, я тебя с башмаками схаваю, я тебе печень вырву, это Хаповязов говорит, не молчи, мразь, я тебя на части порву.
Пунш ничего не ответил Хаповязову и вернулся на первую линию:
– Да, Гриша, говори.
– Встречаться надо, Владимир Михайлович, а то как бы чего раньше времени не вышло, – угрожающе продолжил Дигоевский.
– Ладно, Гриша, после 15 января, раньше не получится, – ответил Пунш.
– Хорошо, – согласился Григорий и добавил:
– Ванечку не забудьте привести.
– Договорились, – зашуганно согласился Пунш и отключил телефон, не забыв вытащить аккумулятор, как советовали друзья из ФСБ.
Набрав с другого телефона номер Бубенцова, Пунш спросил:
– Тебе звонили?
– Да, – ответил Бубенцов. – Но я не поднимал трубку. Пусть отдыхают.
– Как бы нам не пришлось отдыхать, – подавленно пробормотал Пунш, не успев прийти в себя после угроз.
– И вам звонили? – заинтересовался Бубенцов.
– Да, Григорий с Хаповязовым.
– И что говорят?
– Ничего хорошего. Угрожают, требуют встречи. Я согласился на встречу после 15 января. Григорий сказал, чтобы я и тебя привел, – тускло промямлил Пунш.
– Я ни с кем встречаться не буду, – с фальшивой самоуверенностью заявил Бубенцов.
– Давай, пока. Потом созвонимся, – неожиданно быстро теряя силы от осознания наступающих проблем, свернул беседу Пунш.
Хорошо отдохнув несколько дней, покатавшись на горных лыжах, Пунш окончательно отошел от неприятного разговора с Григорием и Хаповязовым. Размышления о возможных последствиях обмана привели его к мысли, что все не так плохо: ни в каких документах, которые могли бы повлечь за собой ответственность за мошенническое завладение кредитами, он не расписывался – это первое. Второе: случись что серьезное, он скажет, что Иван его подставил, воспользовавшись его доверием, вел у него за спиной свою игру. Третье и самое главное: у него есть миллионы долларов, есть большая квартира в Вене, где он может отсидеться, пока его друзья-эфэсбэшники будут решать вопрос с Григорием и Хаповязовым. Не зря же он стучал на всех, когда работал в министерстве радиопромышленности СССР.
Ближе к середине января Пунш встретился с Бубенцовым и начал его инструктировать, что говорить на встрече с Дигоевским. Он убеждал подельника, что рано или поздно встретиться все равно придется, и очень важно уверить Григория: ничего страшного не произошло, деньги работают, согласно их предварительной договоренности, а Дронова он давно хотел поставить вместо себя на должность генерального директора «Интерпродукт-Capital». А то, что вместо Дронова в кредитных договорах расписалась Крысина, объясняется его отпуском по болезни.
– Главное для нас – выиграть время, а дальше будем действовать по обстановке. Если начнется что-то серьезное, то подтяну тяжелую артиллерию, генералов ФСБ, – самодовольно, потому что ни в каких бумагах не «засветился», сказал Пунш.