Страница 34 из 53
— Мой отец одобрил идею, — говорит он мне. — Мы останемся здесь на лето. Это будет совершенно приемлемо, я обещаю, — говорит он. — Дариус и Маринетт ночуют в доме, так что мы не будем одни.
Это было самое меньшее, о чём я переживала в своих мыслях.
На самом деле, когда он ведет меня наверх, чтобы показать мне спальни, я молча надеюсь, что моя комната будет рядом с его. И потом я чувствую стыд, думая о таких вещах, но это правда. Я хочу знать, что он спит где-то рядом со мной. Мне просто нравится эта мысль, идея, что его кровать близко к моей.
Это кажется таким интимным.
Он ведёт меня в широкий коридор с портретами предков Гилиберти, висящих на каждой из стен. Все они, кажется, хмурятся, глядя на меня, как будто знают, что в моей голове крутятся нечистые мысли об их потомке.
А так оно и есть.
Когда мы продолжаем идти по коридору, я чувствую, что сотни пар глаз прожигают дыру между моими лопатками. Я оглядываюсь назад и вижу сотни пар нарисованных глаз.
И они все, кажется, смотрят на меня.
Потому что так и есть.
Это жутковато.
— Я должен, вероятно, упомянуть, что здесь не так много сотовых вышек, — извиняясь, говорит Данте. — Ты всё ещё хочешь остаться?
Опять же, я никак не могу сказать ему «нет». Не тогда, когда мысль остаться здесь делает его таким счастливым. И, честно говоря, отсутствие приема сотовой связи не так уж и важно. Мы с Беккой в ссоре, так что мне не нужно будет писать кому-то два раза в минуту.
— Конечно же, хочу, — уверяю его я. — Здесь есть домашний телефон. И есть беспроводной интернет, верно? — Он кивает головой. — Итак, со мной всё будет хорошо, пока я могу написать родителям, чтобы они не волновались.
— Я думаю, тебе здесь понравится, — понимающе говорит мне он.
— Думаю, ты прав, — отвечаю я.
А потом он открывает дверь в мою спальню.
И ОБожеМой.
Это просто девичий рай.
Сказочная кровать с балдахином стоит в центре комнаты с белыми полупрозрачными шторами, окружающими её. Кровать застелена мягким белым постельным бельём, а тяжелая мебель искусно размещена в прекрасно оформленной комнате. И у меня есть балкон.
Я пересекаю комнату и открываю стеклянные французские окна.
— Боже Мой, — выдыхаю я.
Из моей спальни открывается вид на заднюю часть поместья, и я вижу оливковые деревья на мили и мили вдаль. Они простираются ровными линиями по холмам. И всё вокруг такое зелёное, тенистое и красивое.
— Это мой балкон, — Данте указывает куда-то рядом со мной. — Чтобы мы могли смотреть друг на друга, когда пьём утренний кофе.
И вот тогда я замечаю, что в углу каждого из балконов есть небольшой столик. Я могу сидеть здесь в безмятежном одиночестве и пить кофе, завтракать, писать в дневнике или думать о Данте.
Я, наверное, буду много думать о Данте.
Особенно теперь, когда я знаю, что его комната буквально по соседству с моей.
Я люблю его.
Я вздрагиваю, осознавая это.
Потому что это ошеломляет.
Возможно ли любить кого-то, кого ты знаешь всего пару недель?
Должно быть, возможно. Потому что я люблю его.
Я люблю произносить его имя в своих мыслях.
Я люблю произносить его имя вслух.
Я люблю смотреть на него.
Я люблю в нём всё.
— Данте, — шепчу я.
Он поворачивается ко мне, такой прекрасный на солнце.
— Да?
Срань господня. Я сказала это вслух? Я пытаюсь придумать, что сказать.
— Я люблю твой дом.
Он улыбается.
— Я тоже. Я рад, что ты здесь.
Я тоже.
Глава 18
«Кому: Риз Эллис < ReeciePiecie @ thecloud . com
От кого: Бекка Клайн < I . am . a . B @ bluejupiter . net
Тема: Посылка
Риз,
спасибо за черепашку. Я уже люблю её, и она восхитительна. Однако, у меня вопрос. Разве оливковые ветви не означают подношение мира? Ты заметила, что черепаха ест твоё предложение мира? Просто наблюдение.
Я тоже ненавижу ссориться с тобой. Я люблю тебя, как сестру. И я знаю, что ты больше не влюблена Квинна. Так, давай помиримся, ладно? Прости, что испугалась до чёртиков. Это не только твоя вина.
Вообще-то, я решила отдохнуть от Квинна. Вот почему я была так расстроена. Долгое время я чувствовала, как он ускользает от меня. Мы молоды, и ему нужно попробовать быть с кем-то ещё, кроме меня. С другими девушками. Сейчас я уже не так расстроена... я бы предпочла, чтобы всё это произошло сейчас, а не тогда.
Твоя мама сказала, что ты остаёшься там на целое лето. Какого чёрта??? А как же выпускные фотографии?
Целую,
Бекка
P . S .: О ком ты говорила, когда сказала, что тебе может быть нравится кто-то другой? Подробности , пожалуйста. И фото»
Святая корова.
Я смотрю на ноутбук, а затем вздыхаю с облегчением. Как будто с моих плеч упал груз, а я даже не понимала, что он там был.
Но какое облегчение!
Мы с Беккой никогда не ссорились так сильно, как в этот раз. И я всерьёз думала, что она никогда больше не заговорит со мной.
Но они с Квином расстались? Эта мысль заставляет меня чувствовать, что земля сошла со своей оси или что-то в этом духе. Они встречались много лет. Бекка-и-Квинн. Это как что-то незыблемое. То, что и должно быть. Бекка-и-Квинн.
Но всё меняется, я полагаю.
И как сильно.
Я сижу на своём личном балконе и использую ноутбук, который принёс для меня Данте. Мои вещи уже перевезли сюда, и это место теперь официально будет моим домом на всё оставшееся лето. Я не вспоминала о фотографиях старших классов, пока Бекка не упомянула о них. На секунду я задаюсь вопросом, можно ли найти здесь фотографа, который бы провёл мою фотосессию, потому что, ОБожеМой, было бы здорово иметь выпускные фотографии, сделанные прямо тут, в раю. Я делаю мысленную заметку спросить об этом Данте.
Я рассеянно смотрю на оливковые рощи и наблюдаю за несколькими рабочими, ухаживающими за деревьями. Не уверена, но, кажется, что они обрезают их. Они стоят там с острыми кусачками, но их движения так нежны, будто деревья сделаны из золота. Хотя, я предполагаю, за те деньги, что Гилиберти зарабатывают на оливках, они и должны быть нежными.
Я наблюдаю, как бригадир Дариус осматривает случайные деревья и проверяет только зарождающиеся оливки. Завтрак ещё не закончился. Солнце ещё не так давно взошло. Но Дариус живет ради своей работы. Так мне сказала Маринетт.
Я также наблюдаю за Данте. Он рано встал и работает с Дариусом. На нём темно-синяя футболка с короткими рукавами и шорты цвета хаки. Даже на работе он вроде как принарядился. Парни у меня дома, вероятно, надели бы обрезанные джинсы. И я должна перестать сравнивать его с теми парнями. Данте, несомненно, вне всякого сравнения.
Он поднимает глаза, ловит мой взгляд и улыбается. Его улыбка похожа на тысячу солнц, и я улыбаюсь и машу ему в ответ. А потом Дариус зовёт его, и Данте возвращается к работе.
Я вздыхаю и закрываю ноутбук
И затем кто-то стучится в дверь моей комнаты.
Я затягиваю толстый халат, который дала мне Маринетт, и открываю дверь
За ней стоит Мия с горячим круассаном, кофе и свёрнутой рубашкой.
— Вот, держи, — она бросает мне рубашку без какого-либо другого приветствия. И это немного странно, так как я не видела её с тех пор, как покинула Старый Дворец пару дней назад.
— Ну, и тебе доброе утро, — я приподнимаю брови и смотрю на рубашку. И тогда я замечаю, что она одета в точно такую же. Рубашку поло цвета зелёного леса с золотой буквой Г, вышитой на лацкане. — Что это?
— Твоя униформа, — говорит она, оставляя еду на моём комоде. — И я также принесла тебе завтрак. Добро пожаловать.
Я улыбаюсь и благодарю её. И только теперь замечаю, что у неё появились ярко-зелёные пряди в её черных волосах.