Страница 13 из 16
– Идиотка.
Я пыталась ответить, но язык отказывался слушаться, мне едва удалось оторвать его от нёба. Выгнув шею, я начала елозить по подушке, пытаясь унять зуд. Платок с меня он явно снял, и сейчас что-то плотно перетягивало голову, почти до бровей. Вот и больница не нужна, наверняка он уже увидел мою разодранную голову и напишет пару рецептиков…
Склонив голову к окну, я блуждала глазами открывая рот, не в силах ничего сказать. Рыба спустил ноги на пол, поставил локти на колени и свёл ладони в замок, при этом явно не спуская с меня глаз.
– Мне кажется, ты забыла, где находишься, Вера. Ты хоть понимаешь, что по своей же дурости, чуть, – Рыба цыкнул, – Илья был готов расчленить Риту прилюдно и без всяких ножей! Из-за тебя их семью чуть не лишили талонов на еду на целый месяц! – закричал Рыба.
– Они не виноваты…
Рот наполнился слюной, я почувствовала, что моргать стало легче. Никто не тащил меня в этот клуб, не вливал насильно чёртовы коктейли. Я и вправду забыла, где нахожусь.
Рыба молча ушёл на кухню, после чего вернулся в комнату с парой табуреток. Я видела, как на одной развернулся чёрный несессер, рядом легла пара поблёскивающих ножей. Молча наблюдая, как он натягивает перчатки, я возрадовалась остаточному действию от коктейлей, иначе умерла бы быстрее, чем успела понять, что он собирается делать. Рядом с пустующим стулом опустился мусорный мешок.
Он отвязал мне сначала ноги, потом руки и притянул к краю кровати. Дышать было трудно, сердце колотилось, выбивая из горла сдавленные хрипы.
– Потерпи, через пару дней будет легче. – Рыба сел рядом на кровати. – Ещё пара коктейлей, и у тебя бы был передоз. Девчонки не рассчитали, что твоё тело почти в два раза меньше и с афродизиаком наверняка не знакомо.
Мои босые ноги безвольно свисали, удерживаться в этом положении было почти невозможно, голова кружилась. Посыпались слёзы, исчезая на белом полотне ночной рубашки, что, судя по виду, ему пришлось одолжить у соседок. Меня потянуло назад и в спину упёрла широкая ладонь.
Кулаки сжали мягкую тряпицу сорочки, задравшуюся чуть выше колен. Мне стало холодно, скрыть дрожь не удалось. Я уставилась на разложенные ножи и бритву.
– Успокойся, я не смогу тебя стричь, если ты будешь так трястись.
Я вопросительно уставилась на Рыбу и перевела взгляд на стул.
– Стричь?..
– Да, придётся брить наголо. Иначе голова у тебя никогда не заживёт.
– Зачем…
Озиралась я пока меня под руку сопровождали к стулу.
– У тебя педикулёз.
Я извернулась, впиваясь взглядом в мужика, что сейчас обрабатывал ножницы каким-то спреем и, не скрывая скорби, поглядывал на мою перемотанную бинтами голову.
– Это лечится?.. – отвернулась я к окну, пытаясь переварить страшный диагноз.
– Лечится… – с откровенной неуверенностью сказала Рыба.
Второй поворот головы дался мне тяжелее. Что я успела подхватить буквально за неделю в окраинах?! Я в панике тянула взглядом по его зелёной футболке и упёрлась в лицо, которое ну совсем не соответствовало ситуации.
Наверное, впервые я слышала от Рыбы некоторое подобие смеха. Рта он не открыл, но гулкий вздох сопроводили характерные звучные подёргивания. Заприметив мой ошарашенный взгляд, он откровенно засмеялся. Вцепившись рукой в мою голову, он отвернул её обратно к окну.
– Какого чёрта… – процедила я.
Я чувствовала, как его дрожащие от смешков руки, разматывали повязку. Он взял с соседнего стула флакон со спреем, и начал распылять по волосам. В нос ударил резкий запах химии.
– Успокойся, – сказал Рыба, – На моей памяти, от вшей ещё никто не умирал.
Муссон
– Где ты взял деньги?.. – сверлил я взглядом едва отрезвевшего мужика в синих спортивных штанах.
– Не важно, – цедил он, ужом извиваясь под пристальным вниманием окружающих.
– Я бы дал тебе денег! – шипел я. – Думаешь Марта примет твою подачку?.. Лучше бы ты молчал…
– Подачку?! – зло вытаращился на меня мужик. – Это моя дочь! – взревел он.
Лейла испугалась вскрика отца и вжалась в обшарпанное кожаное сидение ржавой развалюхи.
– Рита, придержи её, – усаживался я поудобнее, предвкушая скорый выезд на Вознесенский район, – ну и чего ты? – посмотрел я на Лейлу. – Сама хотела на экскурсию?
– Нихочу… – надулся ребёнок.
– Надо, нас уже ждут.
Глава 7. Этонера
Пакет с шорохом закрылся, пряча атакованные мошками волосы и бинты. Весь час я просидела в оцепенении разглядывая плывущие за окном облака, ощущая, как подобно их мягкому скольжению по голове разгуливает холодное лезвие. Я умирала со стыда.
Наверняка я подцепила эту ерунду у Марты в первый же день… Не удивительно, что никто из её детей не носит длинных волос. Про вшей я знала немного, но предполагаю, выуживать гнид из моего гнезда было просто невозможно. Так что теперь голова ощутимо полегчала и с платком я не расстанусь ещё лет десять…
– Сходи в душ. Рубашку в стирку. На, – дал мне Рыба какие-то тряпки, и принялся стягивать с кровати, что наверняка притащили из моей квартиры, постельное бельё.
И в какой душ мне идти?..
Я неуверенно поднялась и зашлёпала к коридору. Тапки бы… ноги сводило от холода. Только подумав об этом, сразу чихнула. От внезапного содрогания живот стянуло острой вспышкой боли.
– Пластырь с ноги не снимай. На полочке стоит бутылка с желтым шампунем, сначала она, потом можешь брать что хочешь. – Смотрел мне в спину Рыба.
Розовые стены ухнули на меня свою яркость. Да это самые тяжелые шаги в моей жизни… Дверь в ванную была открыта, к моему счастью и удивлению, плитка в ней красовалась голубого цвета. Как-то слишком примитивно для этого жилища…
Стягивая ночнушку, я отметила, что пластырь на ноге новый. Силиконовая поверхность просвечивала рану, но запекшейся крови, не было.
– Ц…
Да он мне комплексный приём провёл. Я развернулась в сторону душа, что прикрывала белая шторка, исчерченная серыми зигзагами, и зацепилась взглядом за маленькое зеркальце над раковиной.
Я думала, что раскраска, оставленная Андреем на моём лице, была верхом искусства, но круто ошиблась. Сейчас мне попросту было страшно на себя смотреть. Лицо осунулось, полуприкрытые глаза раскраснелись от слёз, бесцеремонно прервавших засуху, череп бы наверняка блестел, если бы не воспалённые ссадины, пятнами покрывающие голову. За ушами кожа и вовсе покрылась коркой. Неужели, в отключке я была больше, чем ночь?..
Шампунь сильно щепал, пришлось выключить горячую воду, и быстро работать руками, чтоб не заледенеть окончательно. Но как бы я не мучилась, со стороны наверняка было похоже на замедленную сьёмку.
Рыба дал мне свою одежду. Мою бы не плохо продезинфицировать или вообще сжечь. Узел на резинке алых шорт мне удалось завязать только с третьего раза. На мне они смотрелись слишком пышно и издали походили на юбку. Черная футболка с какими-то надписями и того повисла до середины бедра.
Я окинула себя взглядом в зеркало.
Сдохнуть было бы куда приятнее, чем созерцать это сгорбленное, обессиленное тело. При каждом повороте головы меня отчётливо вело в стороны. Волосы наверняка весили не мало, и по инерции я прикладывала к элементарным действиям слишком много усилий. Не говоря уже, что я чувствовала, как с ними потеряла добрую часть жизни. Сейчас мне казалось, кудри были единственным, что связывало меня с городом. Я усмехнулась. Под нож к Рыбе я теперь наверняка не попаду.
Стоя у двери ванной я никак не могла сообразить, что делать дальше. Идти домой? Может кровать он притащил из другой квартиры? На этаже их аж четыре… Большая часть моей одежды осталась в типографии, еды дома не было вовсе. Попросить у Рыбы? От мыслей о спуске с двадцатого этажа голова закружилась, про подъем и думать не стоило. Такой забег я осилю, только если выпью упаковку батареек.
От мыслей о борще свело живот. Есть не хотелось.
В дверь пару раз стукнули, и она открылась. Под ноги упали тапки.