Песнь уходящего лета

Этому приёму обучил меня папа, едва мне стукнуло десять. Не думала, что мне когда-либо пригодится это знание, но папа, как всегда, оказался прав.

— Не для того папа ягодку воспитывал, чтобы ты её сорвал, дружок, — доверительно говорю Леониду в лицо и продолжаю двигаться в сторону вагона-ресторана.

Я убью Лизку!

Глава 2

Я испытываю даже не злость. Разочарование, может, некоторую брезгливость от того, что Лизаветта так просто предала наши совместные планы в угоду личным интересам и теперь с самым невозмутимым видом убеждает меня, как лучше поступить!

— Это всего на десять дней, Масянь, — упрашивает она. — У Глебушки тётка в Новом Свете, пустит нас пожить бесплатно. У неё и домик гостевой есть, никаких посторонних. Только мы и ребята. Две комнаты, санузел, душ.

— Нам с Лизоном, чур, спальня, — вставляет Глеб, проходясь языком по шее подруги.

Фу! Какая же мерзость! Я вовсе не ханжа, не подумайте, и даже однажды целовалась с мальчиком. Нам было лет по пятнадцать, ботаники-отщепенцы, и мы решили во что бы то ни стало научиться целоваться. Собственно, после наших опытов Никита начал встречаться с Олькой Смирновой, королевой нашего класса, и на десятом году обучения они даже вступили в половую связь. А я… Ну с моим папочкой не то, что на парней, у меня и на саму себя времени не хватало. Я вовсе не против романтики и отношений, но вот это проявление похоти на людях разве не отвратительно?

— А я и не против, — вставляет неудавшийся герой-любовник Леонид. — Глядишь, смогу захватить неприступную крепость в свой плен.

— Только в своих мечтах, мачо, — я закатываю глаза. Боже, на это реально кто-то покупается? — Лиза, у нас был чёткий план, в котором не было Глеба и Лёни, Нового Света, тётки и доступного жилья.

— Мы тут на целый месяц, Мась. У нас останется двадцать дней, чтобы добраться до Тарханкута и полюбоваться рассветами и закатами. Не будь такой эгоисткой…

— Это я-то эгоистка? — повышаю голос. — Ну, конечно, это же так эгоистично с моей стороны воспротивиться твоему стремлению угробить мою давнюю мечту из-за твоих отношений! Спасибо, что поставила меня в известность и позаботилась о компании!

— Я хотела, чтобы всем было хорошо! — кричит в ответ Лизка. — Что плохого, что мы бы повеселились с парнями? Ты же сама хотела завести легкомысленный курортный роман, я просто тебе помогла! Ты же сама бы и не решилась, будто я не знаю тебя как облупленную! Так и просидели бы на твоих скалах весь месяц! Ради того, чтобы оставаться послушной папиной дочкой, вовсе не обязательно ехать на другой конец страны!

Глаза жжёт от обиды на слова лучшей и единственной подруги. Я понимаю, что наша ссора ни о чём.

Я не могу понять её одержимости Глебом, потому что никогда ещё не была влюблена. Она не понимает моей одержимости Западным Побережьем, мысом Тарханкут, небольшим приморским посёлком Оленевка с огромным белым маяком.

Всё это стало так размыто в моей памяти, ведь крайний раз я бывала здесь больше десяти лет назад. Сразу после окончания первого класса. Потом — то у отца возникли сложности на работе и отпуск пришлось отменить, то у мамы выдалась творческая поездка на север страны, и мы рванули следом за ней. Потом случился переворот, Крым сменил статус, а моя бабушка приболела, и отец буквально за неделю уладил всё в своей манере: продал габаритные вещи и дом, забрав бабушку в Москву.

Бабушки не стало пять лет назад. Возможно, отчасти я гонюсь за воспоминаниями о своём детстве и о ней. А возможно, я надеюсь, что так же, как и мама, встречу там свою любовь.

Ей тоже только исполнилось восемнадцать, когда они с папой познакомились на танцах. На самом берегу. На закате. Возле большого костра. Под песни под гитару. Это же так романтично!

Куда романтичней лобызаний на центральной площади вокзала Симферополя посреди толпы людей!

— А тогда давай поспорим, что я встречу свою любовь за десять дней, пока ты занимаешься своей! — неожиданно для самой себя выпаливаю я вместо слов обиды.

— Ты же не всерьёз, Маська, — обеспокоено смотрит на меня подруга. — Не гони. Отдохнём с парнями, а потом…

— Нет, всё решено. — отрезаю с улыбкой. — Мне нужно выйти из зоны комфорта и перестать быть папенькиной дочкой, ты права. А значит, мне просто необходимо провести десять дней наедине с собой… Вот увидишь, ты встретишься с абсолютно другой версией меня! И я обязательно с кем-нибудь познакомлюсь.

— Ты сошла с ума, — качает головой Лизка.

И даже Глеб поддакивает ей.

— Я просто знаю, что мне нужно туда, — неоднозначно машу рукой примерно в западном направлении. — Не через десять дней, а именно сейчас.

Лизка бросается мне на шею и чуть ли не рыдает.

— Масянь, пожалуйста, не надо. Хочешь мы с тобой поедем? Сразу туда? Ну найдём жильё побюджетнее, хрен бы с ним, с Новым Светом.

— Лизунь, всё в порядке, честно. Ты проведёшь время с Глебом, Лёнька закрутит курортный роман с какой-нибудь фифой, а я приведу мысли в порядок, не напрягая вас.

— Если что-то пойдёт не так…

— Я сразу приеду к вам! — обещаю подруге. — Или вы — ко мне. Словом, ничего страшного не произойдёт. Если мне наскучит, или, когда ребята уедут, мы встретимся и продолжим наше путешествие согласно плану. Но эти десять дней я хочу провести там, как и рассчитывала.

Я не позволяю Лизке расклеиться, умоляюще взирая на Глеба, и он подхватывает её чемодан и уводит в сторону стоянки такси.

Я не буду столь расточительна. Тем более, что до Евпатории можно вполне удобно доехать на электричке.

Дневное солнце припекает вовсю, и я подхватываю ставший вдруг тяжёлым чемодан и следую к пригородной кассе.

— Здравствуйте, мне билет на ближайшую электричку до Евпатории, пожалуйста, — отстояв длинную очередь в духоте, наконец произношу в окошко.

— Сто двадцать восемь рублей будет стоить билетик. Ближайший электропоезд через пять часов.

— Как это — ближайшая через пять часов? — округляю глаза.

Мне кажется, что электрички должны ходить примерно как МЦК. Пусть не раз в десять-пятнадцать минут, но хотя бы раз в полчаса. Хорошо, пускай раз в час! Но не через пять же часов!

— Билет брать будете? — злится кассирша.

— Попытаю счастье на автостанции, — широко улыбаюсь в ответ, и она усмехается:

— Ну-ну, попытайте!

Я отхожу от окошка, тащусь с чемоданом обратно мимо очереди и вдруг слышу:

— Девушка, быстрее только на такси будет. Ближайший автобус только в полночь.

Чудесно, просто чудесно! Ждать на вокзале я не хочу, поэтому остаётся только один выход.

И я иду на стоянку такси.

Разномастные мужчины у разномастных машин с шашечками стоят и точат лясы, но оживляются при моём приближении.

— Здравствуйте, до Оленевки кто согласится поехать? И во сколько мне обойдётся это счастье?

— Три пятьсот, и поехали, красавица, — вызывается только один.

— Блин, — вырывается у меня. — А чего так дорого?

— Не в ближний свет по пеклу самому тащиться, — говорит мне таксист. — А больше никто не поедет, это только тачку гробить.

От досады кусаю губу. Расстаться вот так сходу с весьма и весьма ощутимой для меня суммой я не готова, но и торчать на вокзале не хочу. Мне хочется скорее окунуться в бескрайнее синее море, скинуть тяжесть поездки и расслабиться. А ещё мне нужно найти жильё. И делать это на закате дня будет крайне проблематично.

Я не знаю, как поступить. В другом случае я бы позвонила папе, и он обязательно нашёл бы выход. Или просто оплатил бы мне это чёртово такси.

Но раз я решила быть самостоятельной, то и решение должна принять сама. Да и не могу же я сказать ему правду!

Я уже открываю рот, чтобы согласиться на предложенную сумму, когда позади меня раздаётся смущённое покашливание.

— В Оленевку едете? — тихо спрашивает мужской голос, и я оборачиваюсь.

Мужчина взрослый, вполне респектабельный, ну по моим меркам, высокий подтянутый брюнет, телосложение, скорее, спортивное, но не атлетическое, одет прилично, на лице щетина и солнцезащитные очки.