Я просто хотел, чтобы всё было хорошо

Мать была в кабинете минут десять, после этого она вышла и сказала: «Эй, ты, тебя там ждут». Лера сразу все поняла, говорить не о чем, она молча вышла, не став слушать речь о том, как он ценил ее как работника, но всему есть придел, о том, что посетитель здесь король и бог, но сам он нюхать этого посетителя не пойдет.

Трудовой договор был оформлен без трудовой книжки, так что появляться здесь было не за чем, она попрощалась с работниками, которые сочувствующе ей кивали, а проходя мимо столика с семейкой, вскользь шепнула: «Надеюсь, ваши дети не будут такими моральными уродами». Взяла куртку, в которой осталась бумага, забыв закинуть ее, когда пришла, и бросилась наутек, столкнувшись прямо на входе с мужчиной, который странно на нее смотрел, а потом сказал: «Извини, но ты что, пытаешься украсть мои записи?» Она посмотрела на куртку и вспомнила, что не выложила в утерянные вещи этот чертов «шедевр».

«Извините, так вышло случайно, я не хотела, вот, возьмите», — по ее щеке прокатилась слеза. «Ну что ты, — сказал он, — неужели тебя так расстроило это? Бывает, я же просто пошутил, все в порядке». Она посмотрела на него и улыбнулась: «Скорее, меня расстроило не то, что случилось с вашим текстом, кстати, извиняюсь за то, что немного испачкала его, а то, что я прочитала его». Она хихикнула. Это было довольно мило, на такое нельзя злиться. «Тогда я уверен, что мы можем обсудить это на вечерней прогулке, ведь так?» Лера измерила незнакомца оценивающим взглядом, она пыталась поймать первое ощущение от человека, он ей понравился или нет, вот, что было важно, при этом нужно было выбросить этот черновик из мыслей, ведь он ассоциируется с тем, кто точно ей не по душе, впрочем, сказала она сама себе, работать мне сегодня точно не надо, днем я могу поучиться, а вечер теперь свободен. «Да, — ответила она, — возможно, я могу рассказать вам о паре писателей, которых вам точно надо прочитать». Тут она осеклась, возможно, это немного грубо с ее стороны. «Они могут быть полезны для продолжения вашей истории, — дополнила она, хотя это уже даже не имело смысла».

«Давай на ты, я пока не такой старый, каким кажусь, как мне с тобой связаться?» «В «Телеграме» меня зовут Рамона Цветик, буду ждать, когда напишешь», — ответила Лера и почти вприпрыжку улетела подальше от этого места.

Дома Вилл пробежал третью главу, хотя помнил ее отлично, и приступил к чтению четвертой, довольно странно читать то, что сам знаешь, но это как прощальный секс, после него он с этими воспоминаниями не увидится, по крайней мере, он так надеялся.

Глава 4

Церковь и Бог

Переходный возраст не сулил ничего хорошего, почти беспризорный ребенок, предоставленный самому себе — здесь не на что рассчитывать. Поэтому очень быстро чадо нашло отдушины в тяжелой музыке. Я слушаю ее до сих пор, какая жизнь, такая и музыка, фить-ха! Именно тогда я отрыл для себя, что музыка — это не то, что звучит на фоне, это то, что откликается внутри тебя. Команды, которые я тогда послушивал, будто бы перепевали то, что сейчас происходит в моей жизни, таким образом я чувствовал, что не так одинок на этом свете. Очень быстро в одежде появились атрибуты, соответствующие движению, но еще быстрее про них подумала бабуля и, как это обычно бывает, была против подобного увлечения. Наркоманы там одни — почти дословная цитата. В это время я начал больше рисовать, это были разбитые сердца, пистолетики, ангелы, все, что так или иначе ассоциировалось с песнями, это захватило меня, возможно, что впервые в жизни я почувствовал, что я не один. Сначала бабуля пыталась с этим бороться, проводила типа воспитательные работы, но поняв, что это бесполезно, решила позвать в дом священника.

Довольно забавно с ее стороны, ведь до этого она даже ни разу не пыталась сводить меня в церковь. Был однажды такой случай, пришли к нам люди в белых костюмах, стоят у калитки, во двор не заходят, ждут, пока кто-то откликнется, откликнулся я, выхожу. Они мне: «Здравствуйте, вы верите в бога?» А я им: «Верю, конечно, Один сотворил наш мир и ждет своих верных подданных в Вальхалле». Глаза круглые, стоят, не знают, что ребенку ответить, тут бабка подоспела, забрала меня обратно домой, не дала порезвиться, с тех пор ребята к нам не заходили ни разу, даже обидно, ко всем идут, а дом наш, словно чумной, обходят.

В любом случае, она сказала, чтобы гулять я завтра не шел, ко мне придут поговорить. На следующий день после школы я вернулся домой и стал ждать, надеясь на какие-нибудь жаркие дебаты со старцем. Вместо этого пришел довольно молодой попчик, на вид лет 40 отроду, с порога начал: «Вилл, расскажу тебе притчу из Библии, а ты внимательно послушай и скажи, что из нее понял, хорошо?» «Хорошо», — ответил я. И он начал: «Давным-давно жил Иделий со своей женой, жили они душа в душу, каждый день наслаждались пением птиц, смотря на заходящее солнце, но однажды пришел к ним старик, попросился переночевать, пустили они его по доброте душевной, каждому гостю в своем доме были рады, но дед тот оказался силой нечистой и напустил хворь на Иделия, да не простую, а музыкальную, стал Иделий тяжелой музыкой увлекаться, а за ней потянулись и вещества, и алкоголь, и блудницы змеиные, жену бросил и погиб, как говорили потом местные, в какой-то яме возле харчевни. Вилл, ты этого для себя хочешь?» «Конечно, нет, — ответил я, — но разрешите поинтересоваться, дело в том, что Библию я читал, хотя это было несколько лет назад, все же не могу припомнить такого, более того, разве Библия не была написала задолго до этой, с позволения сказать, чертовой музыки?» Покраснел святой отец, не знал, что ответить, выпалил: «Ну, а в Бога, в Бога-то ты веришь?»

Тогда я выдал ему монолог о сложностях своей веры, хке-кхе: «Вера, на мой взгляд, для человека, конечно, важна, она помогает ему преодолевать множество трудностей на жизненном пути, но надо понимать, что вера эта не обязательно в какое-то высшее существо, это, скорее, вера в представление надежды о будущем. Не могу лично я поверить в существование седовласого деда, который так запустил этот мир. Скажите мне, разве будет Бог посылать ребенка в такую семейку? Разве будет Бог молчаливо смотреть на то, как люди воюют, разве будет он придумывать новые болезни человечеству? Давайте тогда и о том, что мы допустим, что он есть, тогда что? Всезнающее создание, сотворившее землю, знающее будущее наперед, дает человеку возможность нарушить собственный запрет и страдать уже более двух тысяч лет всему его роду? Такому по-вашему Богу человек должен поклоняться? В голове моей давно созрела мысль, что я и рад бы поверить в наличие доброго и пушистого котеночка-чудотворца, который помогал бы мне за то, что я ему верен, а после смерти отправил бы меня в рай, но я не могу, мне сложно не верить, потому что с верой проще жить, ты знаешь, что ты фактически вечен, ты понимаешь, что тебе дают испытания только те, которые ты бы смог выдержать, ты осознаешь, что никогда не остаешься в одиночестве, но проблема в том, что я знаю, что такое одиночество, я знаю, какого это — когда дома есть люди, но это не твои люди, когда больше тебе просто некуда идти, когда ты чувствуешь, что ты один, и тебе никто, кроме тебя самого, не поможет».

Священник слушал молча, думаю, ему не раз приходилось выслушивать подобное, потому что на пути человека рано или поздно появляются такие вопросы, которые он задает своим психологам, прохожим, священникам, да кому угодно, лишь бы найти ответы, но ответов на подобное просто не существует.

«Так ты даже не допускаешь ЕГО наличие? Или все же допускаешь, но сомневаешься?» — спросил он.

«Я не знаю, — ответил я, — чувство веры и помощи веры я все же однажды испытал, несколько лет назад нас отправили на бесплатную экскурсию в Сергиев-Посад по местным церквушкам, в дороге меня сильно укачало, так что мне было даже страшно ехать обратно, ведь ощущение тошноты строится еще и на впечатлении, то есть если тебя тошнило раз, тебе будет казаться, что тошнит снова. Тогда классная руководительница посоветовала мне купить пару иконок, денег у меня не было, и я их попросил, сказав, что мне действительно очень надо, конечно, никто бесплатно мне их не отдал, но милая девушка лет 30, стоявшая рядом, любезно оплатила мне их, стоили они не так много, думаю, ее впечатлило то, что школьнику захотелось купить иконки, а не игрушку из ближайшего фастфуда. Обратная дорога, верите вы или нет, прошла в разы легче, я не испытывал чувства тошноты совсем. Что это было? Вера во что? Для меня это сложный вопрос. Повторюсь, я не отрицаю способностей веры, я скептически отношусь к тому, что верить надо именно в Бога».