Страница 28 из 41
Тут у меня закололо сердце, его будто сжимало, и оно пульсировало, я сказал, что, похоже, мне нужна скорая помощь. И вот сидим мы у кабинета врача, который должен был уже прийти, но его до сих пор не было. Я смотрю на Леру, а она плачет, я пытаюсь шутить, говорю, не переживай, если я помру, можешь забрать мой телефон. Она злится. Ее затошнило, и она побежала в туалет. Когда она пришла, я спросил — что случилось?
— Нервы, я переживаю за тебя, — ответила Лера.
Она села рядом и держала меня за руку, я смотрел на свою грудь и видел, как сердце стучится, было очень страшно. Нет, проблемы с давлением у меня были всегда, я даже помню первый случай, который я списал на истощенность. Мы познакомились, когда я учился в 11 классе, точнее, уже заканчивал, и вот я приезжаю в Тверь, а она сразу зовет к себе, я соглашаюсь и еду к ней на трамвае. Как сейчас помню, в наушниках ВВ, настроение чудесное, тогда я еще не готовился к своим первым проблемам с давлением. Было 31 августа, завтра нужно было в универ, но думал я только о девушке, которая позвала ночевать к себе. Я приехал и был накормлен потрясающим ужином, признаться честно, из всех дам, с кем мне приходилось знакомиться, лучше всего готовила именно она. А к ночи ближе, я понял, что у меня будет сегодня первый секс, подобно паучихе, эта опытная барышня расставила сети, в которые я попался. Но она не ожидала, что облажаюсь по полной, не то чтоб я сейчас во всем этом преуспел, но тогда я потерпел полное фиаско. Я очень расстроился, и она утешала меня всю ночь, причем, как бы это сказать, орально утешала, а на утро, когда я вышел из ее подъезда, меня повело, и я понял, что голова кружится, и я не могу контролировать свою ходьбу. Дошел до остановки и молился, чтобы не умер прямо здесь и сейчас, потом сел на заднее сиденье трамвая, где-то через полчаса меня отпустило, я до сих пор не знаю, что это, но похоже, тогда нужно было сходить к врачу, а не ждать, когда пройдет.
Пришла кардиолог, сказала проходить, мне измерили давление, было 160, сделали ЭКГ, вроде все в норме, сказала, какие таблетки купить, и отпустила.
Позже, когда мы были дома, Лера сидела на кухне, а я записал в листы: «Если я когда-нибудь соберусь жениться, это будет или она, или девушка, которая по характеру будет похожа на нее». В тот день я окончательно удалился из приложений для знакомств, в которые уже давно и не заходил, но они все же висели в мобиле.
— Лер, я вот тебе рассказываю про себя, истории какие-то, а ты как-то неохотно делишься.
— А чем делиться?
— Чем хочешь, а если не хочешь, давай посмотрим какую-нибудь комедию или фильм ужасов, попугаю тебя на острых моментах.
— Нет уж, спасибо. Я когда в Казахстане жила, у меня был пирсинг на губах, симметрия.
— У меня тоже такой был когда-то.
— Так вот, шла я с троллейбуса домой, а навстречу мне толпа пьяных, увидели меня, преградили дорогу.
— Так-так.
— Один подошел и давай смотреть мне прямо в лицо, рассматривать, прямо вплотную подошел и ничего не говорил, будто я ему какой-то музейный экспонат, мне тогда было не столько страшно, сколько неприятно, а потом как засмеется, неестественно, натужно, и пошел мимо, за ним и вся его бригада ушла.
— Такие люди часто встречаются, странно, что не вымерли где-нибудь в 2010 году, но как тут вымрешь с таким-то телевидением и воспитанием. У меня было нечто подобное, но пожестче. Я тогда прилетел из Британии.
— Ты и в Британии был? Расскажи, люблю Британию, Шерлок, дворец, королева, расскажи, расскажи.
— Сейчас, дай дорасскажу эту историю, зашел в ТЦ, чтобы купить продуктов, и тут меня кто-то вроде как окликнул, а я в наушниках, ничего не слышу четко, так что снял и поворачиваюсь, мне ли это вообще и кто там. А там стоит мужик возле банкомата и говорит мне: «Чего это у тебя за х***я на губах?» Я отвечаю: «Эта? Это мой документ о высшем образовании». Вставил наушник и пошел дальше. Он там что-то орать продолжил, но я уже понимал, что победил, и нет смысла продолжать.
— Мой герррррой, — она сказала это нарочито с примесью дикой кошки. Потом прильнула и обняла меня. Я почему-то от этого рассмеялся и обнял в ответ.
— Давай про Британию скорее, понравилось?
— Еще бы нет, это мое любимое путешествие, там каждый город — произведение искусства, уютные улочки, чудесные люди.
— Чего тогда там жить не остался?
— Тяжело без родного, говорил же, а британский коренной язык — это вообще то, что хрен поймешь.
— Ду ю не спик?
— Спик, да на русско-английском, такой для аристократов не прокатит, они тебя просто не поймут, а ты их и подавно.
— Что запомнилось больше всего?
— Бескрайние просторы Уэльса, большая гора и паровозик, который, как по волшебству, уходит в самое небо, как в «Гарри Поттере».
Она ущипнула меня за попу.
— Ты чего?
— Шалость удалась.
Сложно поверить, но круг наших интересов очень хорошо соприкасался, я вообще очень ценю людей, которые с полуслова могут понять, о чем речь, которые могут продолжать цитаты из фильмов, говорить о книгах и шутить так, что понимать будут только те, кто в теме, а значит, знакомы с произведением, на основе которого ведется диалог.
На ночь она осталась у меня, утром уехала домой, позвала мама делать свои дела.
В соцсети мне написало несколько знакомых, моя мать скончалась в пансионате. К горлу подступил ком. Нужно было ехать. Пансионат находился в 20 минутах езды. Как только я стал зарабатывать, перебросил туда старушку, мне было жалко оставлять ее наедине с собой и, конечно, наедине с бутылкой, так что еще несколько лет назад я заплатил за место здесь. Тут было хорошо, надеюсь, на старости лет она хотя бы немножко пожила. На берегу Волги раскинулся лес, сосновый, все, как она любит, и тут же, буквально в 100 метрах, было советское здание, переоборудованное под современный пансионат. Он был платный, поэтому условия в нем были хорошие, не как в доме престарелых. Здесь у каждого был свой номер, если пожилые хотели, они могли съехаться, в столовой шведский стол, врачи, Интернет, свет, вода, люди могли встречаться, играть, общаться, в общем, доживать свой век без хлопот. По-моему, кому-то даже разрешили разбить небольшой огородик прямо на территории учреждения. Я туда ни разу не ходил, наверное, теперь я буду себя в этом винить, но я был обижен на мать, она предпочла бутылку мне. Однако бросать ее совсем мне не хотелось, все же я чувствовал ответственность, поэтому и оплачивал ей достойное существование. Тут она могла дотянуться до рюмки только по праздникам и то под контролем. Сейчас я сожалел о том, что не смог простить ее, думал, что людям нужно меньше обижаться, ведь жизнь коротка, но чужой пример этому не научит, а свой, когда придет, слишком поздно будет. Прощать вообще — все же свойство сильных людей, я прощать не умею, умею сожалеть. Да, она была плохой матерью, но было же и хорошее что-то, хотя его и было очень мало. Знаете, разговор в голове похож на то, что во мне живут несколько человек, каждый со своим мнением, они регулярно спорят, как Голум и В.В., и пытаются прийти к общему знаменателю, выходит очень плохо, оба стоят по разную сторону баррикад. Одно точно — сейчас в голове сожалело все живое, дело даже не в прощении, а в том, что я ее не видел, не навещал. Начальник сообщил, что они уже вызвали попа, чтоб он пришел и выдал место на кладбище. Я сказал, что не нужно. Он ответил, что такова здесь процедура, нужно заранее указывать, что делать в случае такой ситуации! Но откуда я мог знать. Пришел поп. Как давно я их не видел, этот похож на типичного, пуза больше, чем веры.
— Сударь, вы что, не хотите хоронить эту женщину? Кто она вам? — спросил поп.
— Нет, не хочу. Это моя мать.
— Позвольте узнать, что же вы с ней собираетесь делать?
— А вам какая разница?
— Я сейчас борюсь за душу этой усопшей.
— Боритесь лучше со своими демонами, с чревоугодием, например, а в чужие дела лучше не лезть.