Страница 8 из 22
Занятно, что здесь, как она помнила, родился детский писатель из ее мира, Майкл Морпурго, автор «Маленького альбатроса». Знала бы, что сюда попадет, изучила бы топографию подробнее.
Заметив бегущих по направлению к ним трех полицейских в своих смешных объемных шлемах, Нина внутренне напряглась, а затем, понимая, что, хоть и облаченная по моде тридцатых (в отличие от своего первого литературного вояжа, когда она попала в «Братьях Карамазовых» в современной одежде, чем ввела в смущение и даже во искушение провинциального попика, попавшегося ей на пути), но с наволочкой в руке, к тому же забитой невесть чем, девушка, спрятав ношу за спину и попытавшись изобразить как можно достовернее на лице ужас, провозгласила, указывая другой рукой в сторону входа в пансионат:
– Джентльмены, сюда! О, это ужас, просто настоящий ужас! Мне надо глотнуть свежего воздуха, иначе сознание потеряю!
Один из полицейских даже поблагодарил ее, явно приняв за постоялицу пансиона («Спасибо, мэм»), а другой на ходу спросил, где произошло убийство, и Нина охотно поведала, что на втором этаже («Вам нужна медицинская помощь, мэм?»).
Проводив взглядом вежливых британских полицейских, которые наверняка стали бы не столь любезными, если бы узнали, что главная подозреваемая находится у них перед носом, Нина, минуя большой указатель «К могиле Фрэнсиса Бэкона в церкви Святого Михаила», быстро зашагала прочь.
Философ Бэкон похоронен здесь? Какая, по сути, разница где, самое важное сейчас: сориентироваться, попасть на вокзал и оттуда уехать в Лондон, потому что легче всего затеряться именно в столице.
– Вам нужна медицинская помощь, мэм? – услышала Нина вопрос и, вздрогнув, стряхнула с себя накатившие воспоминания последних дней.
Перед ней стоял один из проводников, к счастью, не тот, который читал ей нотации.
– Нет, нет, все хорошо. Все в полном порядке.
Проводник, тотчас потеряв к ней интерес, прошел мимо, а Нина посмотрела на пустой коридор. Если двинуться по нему и миновать второй класс, то она окажется в первом, где едет судья Уоргрейв.
Тот самый, который и пригласил своих жертв на Негритянский остров. Да нет же, как она теперь узнала: на остров Альбатросов.
Но почему, собственно, альбатросов?
Наверное, потому что в этой литературной вселенной в ходу считалочка не о десяти негритятах, а, как она поняла теперь, об альбатросах.
Как там продекламировал этот темноволосый синеглазый нахальный Ломбард, который так таращился на нее, будто хотел проглотить живьем, и которого Вера Клейторн должна на острове застрелить?
«Десять альбатросов слетелись пообедать, один вдруг поперхнулся, и их осталось девять».
Ну да, вот и очередное отличие литературной вселенной от самого романа: однажды сочинив его, автор больше не имел власти над выдуманным им миром, который развивался по своим собственным, невесть откуда взявшимся законам.
Но какие-то параллели прослеживались. Вере Клейторн не довелось отправиться на… остров Альбатросов, вместо этого она стала жертвой убийства, оказавшись в петле.
И это был своего рода отголосок судьбы Веры Клейторн из романа Агаты Кристи – там она тоже стала жертвой пусть и не убийства, но хитроумного и беспощадного преступника, который своими действиями довел ее до самоубийства.
Того самого, который сейчас, упиваясь своим интеллектом и наслаждаясь мыслями о предстоящей кровавой оргии, ехал в первом классе. Почитывая при этом роман Ариадны Оливер «Peril At Horse House». Тот самый, который в мире Нины написан Агатой Кристи и называется «Peril At End House».
Он наверняка бы убил Веру, если бы она не стала вешаться, а что было бы логичнее и практичнее, просто стала ждать помощи с материка, которая рано или поздно пришла бы.
Сама Нина так и поступила бы, да и с пожилым судьей, неизлечимо больным раком и находящимся не в лучшей физической форме, она бы в итоге справилась, тем более, в отличие от Веры, уже знала, кто на острове уничтожает одного «негритенка» за другим.
Ну, или, пользуясь реалиями этой литературной вселенной, одного альбатроса за другим.
И альбатросы, сменившие негритят, были вовсе не данью политкорректности, о которой в Британской империи года 1936-го никто и слышать не слыхивал, а просто тамошней топографической данностью.
Был остров Альбатросов, и все тут.
Мысли Нины вновь вернулись к судье Уоргрейву, который, как она представляла себе, в данный момент читал приобретенный в книжной лавке Паддингтонского вокзала роман Агаты Кристи «Загадка Хорс-хауса», являющийся местным вариантом «Загадки Энд-хауса».
Этот роман был очень даже неплох, хотя в нем Кристи впервые использовала криминально-литературный трюк, к которому позднее прибегала неоднократно: убийцей оказалась та, на которую якобы совершались ею же самой инсценированные покушения.
Ну да, подобное было потом, правда, десятилетия спустя, и в «Объявлено убийство», и в «Зеркало треснуло». Интересно, что убийцами, которые на первый взгляд являлись жертвами, во всех трех романах являлись женщины.
Почему Агата была так пристрастна к слабому полу и снисходительна к сильному? Как будто мужчины не могут прикидываться жертвами и инсценировать покушения на себя.
Как Нина уже успела заметить (а прибыв тогда без приключений в Лондон, благо что Сент-Олбанс располагался недалеко от него и поезда ходили бесперебойно, она если не первым, так вторым делом отправилась в самый большой книжный магазин), все романы Агаты Кристи в этом литературном мире были написаны Ариадной Оливер и носили иные, хоть часто похожие, названия.
По опыту предыдущих вояжей Нина знала, что это своего рода подсказка. Потому как она сама угодила в детектив, причем, вероятно, в такой, где, несмотря на то что убийца известен изначально, все было далеко не так, как на страницах книги.
Потому что если кто ей и мог помочь, так это создательница детективных литературных миров, частью одного из которых она, наверняка этого не подозревая, сама и являлась. Но Агату Кристи в этом мире никто не знал, а вот как обстояли дела с ее местным литературно-криминальным клоном Ариадной Оливер? Агата Кристи, как Нина знала, жила в Девоне, отлично зная те края, поэтому могла живописать их в той же самой «Загадке Энд-хауса» и «Десяти негритятах», действие которых и разворачивалось именно там.
Как и в некоторых других романах, к 1936 году еще не написанных.
А любительница яблок и эксцентричных причесок миссис Оливер, кажется, постоянно обитала в Лондоне.
Нина обратилась в издательство «Collins Crime Club», которое имелось и тут, а в ее мире издавало все романы королевы детектива, и, представившись немецкой журналисткой Ниной Дорн, осведомилась о возможности взять интервью у миссис Оливер.
Но оказалось, что миссис Оливер жила не в Лондоне и даже не в Девоне, где у нее в самом деле было поместье, а вообще вне пределов Британии – в целях сбора материала для новых романов она два месяца тому назад укатила в Японию.
Далековато.
Поэтому пришлось действовать своими силами, но к этому Нина привыкла. И тогда она отправилась на поиски судьи Лоренса Уоргрейва, который уж точно к тому времени должен был сидеть в Лондоне.
Так и оказалось, и Нина два дня следила за ним, а потом наступило восьмое августа.
8.8. Нину как током ударило – две восьмерки, знаки математической бесконечности: одна в ее мире, а другая в здешнем.
Как и перевернутая восьмерка на перстне убийцы Веры Клейторн.
Впрочем, Верой Клейторн была теперь она сама.
– Мисс Клейторн! – донеслось до нее, и Нина увидела Филиппа Ломбарда, также вышедшего в коридор.
Только вот его ей еще не хватало! А может, в самом деле не хватало?
Ну нет, не нужен ей никакой синеглазый Филипп, у нее есть ее Женя, и только ее, такой теплый, уютный и в пенсне.