Страница 17 из 62
— Яичница была. Всмятку.
— В смысле? — не понял я.
— В прямом. Они явно были дилетантами в этом деле, так что один подставился под колено, а второго я пяткой достала
Я инстинктивно прикрыл свои драгоценности рукой. У вампиров пониженный болевой порог, понижена чувствительность, в обычном состоянии. Но после кормежки, когда приливает кровь, чувствительность возвращается.
— Они минут двадцать на полу валялись, а когда поднялись, уже не в состоянии были. Так что просто поколотили.
Ногой! Она их ногой достала. Там точно все всмятку было.
— Вскоре после этого меня к тебе в камеру перетащили. Так что можешь не переживать, не порченая я.
— Я переживал, что тебе сделали больно, — искренне признался я и обнял девушку. На этот раз она поверила и прислонилась головой к моей груди.
— Дурак ты, Дункан.
Мы посидели так пару минут, за которые привлекли целое полчище комаров. Я достал из сумки пробирку с зельем от гнуса, использовал пару капель на себе и девушке, а потом потянулся за одеждой. Желудок начал урчать, требуя пищи. Я решил, что уломать девушку на сытый желудок будет легче, но у нее были свои соображение на этот счет:
— Не поняла! — заявила Эйли.
— Что?
— И ты больше не попытаешься.
— Сейчас?
— Сейчас, Дункан! Нет, знаешь, что, — девушка дернула меня за руку и повалила на одеяло. — Сейчас ты заткнешься. Без обид, Дункан, я тебя люблю, но когда ты открываешь рот, ничего хорошего не получается.
— Строго говоря, в этот раз хватило взгляда, — пошутил я.
Эйли закатила глаза:
— Вот об этом я и говорила. Поэтому ты будешь молчать! Не произнесешь и слова, пока мы не закончим. Ты меня понял?
Я неистово затряс головой, соглашаясь. Проклятье, в тот момент она могла все что угодно просить, я бы согласился: звезду с неба достать, дракона убить, даже жениться! Но она попросила другое:
— Руки на сиськи, Дункан!
Глава 9
Я почти сжег чертового бобра. С Эйли у нас все получилось слишком быстро и скомкано. Дункан Кинкейд — самый быстрый стрелок на всем Диком Западе. Господи, стыдоба какая! Хоть ума хватило не оправдываться. В голове колоколом звучали слова Эйли о том, что я порчу все, когда открываю рот. Девушка молча взялась за стирку одежды, я вот решил заняться бобром: натаскал побольше веток в костер, отрезал и бросил хвост в огонь, а потом занялся внутренностями и мясом, разделав их на тонкие ломтики и надев на ошкуренные кленовые прутики. Пока был занят этим, пережег хвост. Его надо было всего немножко подпалить, чтобы легче снять кожу, а я ее в уголь превратил. Пока возился с хвостом, не уследил за мясом и оно тоже обуглилось. Впрочем, мы его все равно съели.
— Хвост оставим на потом, — сказал я.
Эйли недовольно закатила глаза.
— Чтобы не угробить пустой желудок внезапной нагрузкой, — объяснил я. — Не знаю, как тебя кормили, мне всего одну миску каши за все время дали.
— Весьма разумный подход! — язвительно поддержала меня девушка.
— Тогда почему ты недовольна?
— Потому что первые слова, которые я услышала после потери девственности: «Хвост оставим на потом!».
— Ты же сама запретила мне говорить.
— Пока мы не закончим! Ты мог бы хоть что-то сказать. Даже если тебе не понравилось!
— С чего ты взяла, что мне не понравилось?
— На рожу твою кислую посмотрела. У меня это первый раз был! Откуда я знала, что и как!?
— У меня тоже первый раз с девственницей был! — попытался оправдаться я.
Зря… Эйли буквально сверкнула глазами перевертыша. Я думал, что снова получу пушечную пощечину, но из сияющих глаз брызнули слезы:
— Конечно, ты же предпочитаешь опытных женщин!
Девушка резко поднялась и направилась к воде, изображать водоплавающее, поскольку одежда все еще сушилась у костра.
Опытных женщин? Да у меня всего одна была! И, честно говоря, я не думал о том, девственница она или нет. Хотя, надо признаться, именно благодаря Бетти в свой первый раз я не успел почувствовать себя неудачником. Очень быстро она позволила мне реабилитироваться. Но у нас тогда было противозачаточное зелье.
Отдых в лесу… Рай, да?
Это будет ад!
К черту, мне нужен отдых, если я хочу добраться до цели за отмеренные два дня. Наплевав на все, я растянулся на одеяле, набросил свободный край сверху и отключился. Проснулся уже ближе к вечеру. Полностью одетая Эйли дремала, прислонившись к соседнему дереву. Меня немного покоробило, что она не легла рядом, но я подавил раздражение и стал одеваться. Девушка проснулась от шума.
Я натянул на себя комбинезон, пошел к воде напиться, взял порцию нанизанного на прутья хвоста, а вторую молча протянул девушке.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Не за что. Собирайся. Если поторопимся, к ночи будем у первого поля.
— Ты твердо решил следовать его инструкциям?
Я кивнул. Эйли вздохнула и стала скатывать одеяло, а потом обернулась ко мне.
— Может, накинешь? Ты без рубашки остался.
— Спасибо отказался я. — Температура на улице пока еще позволяла ходить без рубашки. Возможно, ночью похолодает, но это будет позже. Что меня больше всего сейчас беспокоило, так это проклятые комары. Действие зелья от гнуса закончилось, я снова капнул на тело пару капель и позвал Эйли. — Иди сюда. — Дурочка смыла зелье, когда в гневе пошла купаться, так что пока я спокойно спал, ее донимали насекомые.
К ночи мы так и не успели подойти к полю. Несмотря на отдых и еду, мой организм восстанавливался не так быстро, пришлось делать привалы и использовать зелья. Но не полностью, я принимал их по паре капель, чтобы вернуть себе тонус и осилить дорогу, но не перегрузить организм. Последнюю пару километров леса мы прошли в полной темноте, спотыкаясь о ветки на земле, цепляясь за кусты и шарахаясь от каждого шороха. Ночью в лесу было почти так же темно, как у вампиров в подземелье, но лунный и звездный свет немного пробивался сквозь густую листву. Ровно настолько, чтобы я мог рассмотреть силуэты деревьев в окружающих нас тенях и скорректировать курс взглядом на тонкие материи. Эйли пришлось зажечь свои глаза и использовать зрение перевертыша почти всю дорогу.
К полю мы вышли уже далеко за полночь и немного не там, где должны были. Я на скорую руку соорудил опасный фонарик запитав световой шар магией молнии и сверил нашу дорогу по карте и компасу. Нам не повезло выйти к пшеничному полю. Местный сорт имел неприятно высокий стебель, больше метра и тяжелый колос, что сильно замедлило бы скорость движения. Идти через поле напрямую не было смысла. Я не знал, были ли в округе другие: будь это север, мы с высокой вероятностью наткнулись бы на картофель или пастбище. На юге можно было встретить цветочные поля, но центральный Дутхай выращивал в основном пшеницу, ячмень и овес. И если уж идти напрямик, лично я бы предпочел овес, ячмень был слишком кусачим. Но только в крайнем случае. Поля не бескрайни, чтобы следить за ними крестьяне и землевладельцы часто разбивают их на участки, прокладывая грунтовые дороги, которых может и не быть на карте. Мы потратили некоторое время на поиск такой, и нашли ее недалеко от того места, где должны были выйти из леса.
К восходу мы прикончили первую пробирку зелья выносливости и половину лечебного, но так и не одолели обозначенное на карте расстояние. Слава Богу, за следующие пару часов, мы так никого и не встретили. Добрались до небольшой рощи, углубились буквально на несколько минут пешего хода и отключились под ближайшим кустом шиповника. Просыпались в обнимку, и это было приятно. Эйли лежала на моей груди, я поддался эмоциям и чмокнул ее в лоб. Девушка сонно улыбнулась и потянулась к моим губам, а через минуту мы уже избавились от одежды и сплелись телами. Я продержался немного дольше и на этот раз не забыл сказать Эйли, что люблю ее, после того, как все закончилось. Девушка буквально расцвела от трех простых слов и даже порывалась повторить весь занимательный процесс.