Магия чистых душ

Пришлось спускаться и выходить во двор.

— Племянничек, ты чего сам не спишь и другим не даешь? — Прошипела я гадюкой.

— Так интересно все, теть Ань. Ты смотри, какая красота!

— Вырубай свою цветомузыку, завтра включишь.

Коля понажимал камушки, и фонтан стал тихонько журчать.

— Я столько всего сделал! — продолжил хвастать Коля. — В подвале запустил в работу охранный артефакт, подключил почту, домофон и…

— Извини, что перебиваю, я босиком, пошли на кухню, почаёвничаем.

И мы потопали на кухню. Как хорошо, что пол теперь теплый. Я поставила чайник на плиту и села слушать дальше. Тут на огонёк подтянулся и Митрич.

— Митрич, чай будешь?

— Ань, червонец давай, керосинку покупать буду.

— Чой — то? Ты не проснулся еще?

— Проснулся? Я и не спал! Пока вы мылись, я обошел наши владения по периметру. Очень интересный ландшафт. Каменный забор в нескольких местах надо править. Две калитки на дорогу, по которой мы приехали и город, висят на одной силе духа.

Участок у нас, навскидку гектаров 20. Я шагами считал, где — то 500×400 метров квадратных. Наискосок протекает река. В излучине запруда, я сеть поставил там. Можно перегородить, и получим пруд, рыбку разводить будем. Справа от дома сад заброшенный. Слева парк. Ни кусты, ни деревья не признал. За рекой огород заросший, его не мерил. Через речку мосток — гнилушка. Беседка есть, клумбы и теплица. Но все до ума доводить надо. Народ нам нужен, Аннушка.

— Понятно, покой нам только сниться, пойду деньги считать. Вы молодцы, но надо поспать. Коля, завтра покажешь почтовые шкатулки и домофон?

— Угу. Засыпаю.

Я побрела в кабинет, смотреть, что имеем на зуб положить. Посчитала. 997 золотых империков, 469 серебряных риков. Не густо.

Я осмотрелась на предмет сейфов, сокровищниц. Ничего. Убрала деньги в стол и закрыла кабинет на ключ. Завтра, точнее сегодня, будет много чужих.

Направляясь в спальню, вспомнила, что не взяла в библиотеке книгу, которую советовала Катрин. Как же она называлась? Стала лихорадочно водить глазами по корешкам книг. Вроде бы «Валент глазами целителей».

В третьем от входа шкафу я ее нашла. Стала вытягивать, туго, вынула соседнюю, про животный и растительный мир, книгу. Беру. Все беру! Нужная ни как не вынималась. Я пригляделась. Понятно. Форзац зацепился за шпенек. Аккуратно нажала на него ногтем и сбоку от шкафа открылась потайная дверь.

Книгу я схватила для обороны и держала как щит. Сердце стучало в районе щитовидки. Любопытство и страх боролись в рукопашном бою. Победила дружба. Решила кого — нибудь позвать для поддержки штанов.

Книги занесла в спальню и пошла в 101 раз на первый этаж. Коля и Митрич спали. Поскреблась к молодым. Петр открыл дверь в полной боевой готовности.

— Ты чего не спишь? — спросила я.

— А ты чего? Я только лег, белье стирал и сушил. Жаль, водопровода нет.

— Будет. Придумаете. Петь, ты не очень устал? Я там потайную комнату нашла, сходи со мной, а?

И мы пошли. Комната была большой, светлой и явно жилой. Стены отделаны светло бежевой штукатуркой с золотыми росчерками. Окон не было, но к одной из стен был приделан какой — то прибор типа подзорной трубы, но смотреть надо было не в окуляр, а на экран. Направлен прибор на центральные ворота.

Помещение поделено на две зоны, жилую и рабочую, ажурной перегородкой. В жилой части стояли небольшая кровать, тумбочка, диванчик, шкаф, столик и над ним висел шкафчик с посудой. Вся мебель медового оттенка. В рабочей части было попросторнее. Два шкафа, стол рабочий, два кресла и две двери. Я, конечно, сунула туда свой нос. Одна дверь вела к удобствам. А вот вторая привела меня в шок и я быстро ее закрыла. Хорошо, что Петр ни чего не заметил. Я даже боюсь думать, что же это значит. Это какой — то ЦУП будущего. С этой мыслью надо переспать и молчать, кричала интуиция.

Воздух был свежим, значит, есть приточная вентиляция. Здесь явно кто — то жил какое-то время, наверняка прятался от ищеек короля.

— Ладно, Петя, пошли спать, комната не убежит, а нам через четыре часа вставать. И спасибо, что поддержал.

Петр просто махнул рукой, видно очень устал. Стыдно, мать, стыдно! Рухнув в кровать, отрубилась, не долетев до подушки.

Утро, как всегда, наступило неожиданно и без предупреждения. Глаза решительно отказывались открываться, поэтому я ещё несколько минут занималась аутотренингом. «Есть такое слово, Аня, Надо!» — в результате решительно встала, но как же не хотелось, и двинулась к удобствам на первом этаже. Приведя себя в порядок, пошла на кухню. Война войной, а завтрак по расписанию.

Проходя мимо комнаты молодых родителей, услышала тихое пыхтение и причмокивание, Маруська завтракала. Нет, надо срочно приводить в порядок комнаты на втором этаже, молодым здесь тесно.

С завтраком решила не мудрствовать, банальная яичница с домашней колбасой, что мы вчера купили, должна насытить как минимум до обеда. Нашла сковородку, она была, почему — то прямоугольная, с бортиками, но тяжёлая, на противень не похоже, поставила ее греться на плиту.

Интересный вариант работы — на поверхности плиты три круга, сейчас белого цвета. Провела над одним кругом ладонью вправо — круг стал наливаться красным, и потянуло заметным теплом, провела влево — круг остыл. Все просто. Духовку пока не нашла. Пока нагревалась сковорода с маслом (слава земным супермаркетам!), быстро пошла проверить наш «холодильник».

Травка немного подвяла, но пока держалась молодцом. А продукты, что мы вчера уложили в ларь, выглядели свежими, даже зелень бодро торчала из кружки, куда мы её вчера поставили, за неимением другой тары. Достала колбасу, весь десяток яиц и оставшиеся лепешки (опять поход на рынок!) и вернулась в кухню. Там масло уже нагрелось, порезала два кольца колбасы — гулять, так гулять! у нас трое мужиков и мать кормящая, положила ее в шипящее масло.

С некоторым трепетом приступила к яйцам. Небесно — голубые, идеально круглые, до сих пор вызывали лёгкую оторопь. Перевернув аппетитно скворчащую колбасу, осторожно разбила первое яйцо. Желток был, как и положено, жёлтым, а вот белок… скорее можно было назвать голубок. То есть он вроде и белый, но с явным голубым оттенком. Оригинально.

На такой аппетитный запах быстро подтянулись и остальные, за исключением мелкой, та, накушавшись, уже мирно спала. Запах яичницы с колбасой и голод сподвигли мужчин, без моей просьбы, быстро накрыть стол и принести сковороду. Водрузив ее в центр стола, шустро поделили на порции. Вкус был ммм… парадолический, не просто яичница — амброзия!

Дожевывая задумчиво последний кусок, Коля выдал в пространство:

— А если нам прикупить этих курочек? Живьём? И будет у нас и мясо и яичко…

Я замахнулась на него салфеткой.

— С ума сошел? Ты же видел ту птичку, она же с кабана размером!

Погоди, Анна, не шуми — это Митрич вступил. — Надо точно узнать, как их содержат, разводят, чем кормят. А размер не так и страшен. Хлев для живности есть, почистить и все.

Я отступила:

— Вот вам и карты в руки, птицеводы и животноводы, я самоустраняюсь.

Мужчины опять удалились во двор, о чем — то бурно рассуждая и размахивая руками. Пока мы мыли посуду, размышляла, что на кухню необходимо изготовить мойку и провести воду и слив. Ох, планы, планы… Подойдя к подоконнику, я обомлела — вчерашний пятикилограммовый сетчатый мешочек с картошкой лихо топорщился во все стороны крепкими розовато — фиолетовыми ростками. Но вчера же картофель был абсолютно гладким, без намека на проростки! Это как?

На мой изумлённый возглас подошла Варя.

— Да вчера, когда ты ушла в библиотеку, я зашла на кухню, посмотрела на картошку, она же без ростков, долго всходить будет. Вот я погладила клубни и очень — очень попросила ее помочь. Вот и получилось. Сама не верю.

— Коля, друг мой дорогой, ты свободен?

— Ну, полчаса есть. Я хочу найти способ заряжать мобильники. Да и с машины надо насосы снять, не все время нам воду на себе таскать.