Страница 24 из 38
– Вы и впрямь прекрасны, доктор Коуфорт, но я с облегчением вижу человека из плоти и крови. Мне трудновато было бы беседовать с видением.
Она улыбнулась еще шире:
– Потребуй дело – справились бы и с этим.
Макгрегори рассмеялся:
– Вы угадали, доктор.
Он повел межпланетников к отгороженной тросами лифтовой площадке, бросив привратнице: «У нас заказан столик на четверых», – по-видимому, без всякой нужды: женщина, завидев его, сразу принялась убирать заграждение.
Лифт заполнялся, люди заходили по двое, редко по трое. Они замолкали, ступая на платформу, замолк и Эдру. Все прибыли сюда не просто развлечься, а теснота не располагает к важным деловым разговорам, ради которых посещают такие заведения.
Как только все вошли, лифт двинулся. Раэль взялась за прочный страховочный поручень и стала смотреть, как с каждым пролетом уменьшается в размере людный первый этаж. Вскоре толпа внизу уже казалась морем крохотных заводных фигурок.
Лифт-экспресс летел без остановок и так быстро, что делалось почти неприятно. Впрочем, двигался он вполне плавно, а мирным подъемом космолетчиков не испугаешь.
В следующие несколько секунд платформа начала замедляться и наконец встала вровень с полом ресторана. Межпланетники сделали шаг и оказались на широком, очень медленно вращающемся круге, на котором стояло множество столиков: одни – ближе к центру, другие – почти у края. Идея их не удивила – она стара как мир, но сохраняет популярность по той простой причине, что все так же привлекает посетителей. Людям нравится есть на большой высоте и обозревать окрестности, если, конечно, панорама того заслуживает.
Майсил должен был признать, что в данном случае строители максимально использовали возможности конструкции. Вместо обычного плоского потолка и больших окон весь ресторан заключили в огромный стеклостальной купол, толщиной в несколько дюймов, но настолько прозрачный, что казалось, его нет вовсе. Ночью, когда звезды и две крохотные луны Кануче отражаются в огнях населенного города и порта внизу, тут должно быть поистине великолепно. Сейчас вид был не таким впечатляющим: обзор ограничивали обрывистые склоны, стиснувшие узкий залив; взглядам открывался лишь серый промышленный пояс вдоль побережья и далее на крутом берегу. Положение исправлял порт. Высокие здания не закрывали картину оживленной приморской полосы, где всегда найдется, на чем остановить взгляд.
Подошел официант в смокинге.
– Мой обычный столик – снаружи, – прошептал Эдру, – но, если вам неприятно, можно поменять. Здесь чертовски хорошо кормят, и мне бы не хотелось отвлекать вас на местные причуды.
С первых его слов гости поняли, о чем речь. Ресторан выдавался за радиус нижних этажей, нависающая часть пола была сделана из того же прочного прозрачного материала, что и купол наверху. Казалось, столики висят в воздухе.
Джелико мог поглощать пищу в каких угодно условиях, но смаковать предпочитал сосредоточенно, не глазея по сторонам. С другой стороны, Раэль явно пришла в восторг, так что он не стал возражать.
– Вряд ли нам скоро придется снова есть в «Двадцать два», – сказал он, – так что давайте по полной программе.
Вскоре они уже сидели в мягких удобных креслах вокруг накрытого белой скатертью стола. Тут же подали воду и горячие влажные полотенца.
Межпланетникам было не то чтобы неуютно, скорее странно. Ноги ощущали под собой твердый пол, однако то, что глаза видели сквозь прозрачную стеклосталь, противоречило остальным чувствам. Некоторое время все трое смотрели в тарелки, но постепенно захватывающее зрелище пересилило инстинктивную боязнь и начало приносить истинное удовольствие.
За этим-то большинство посетителей и приходят в «Двадцать два», поэтому им дали любоваться спокойно. Официант тихо стоял в отдалении, дожидаясь, когда в его сторону посмотрят, и только после этого подошел.
– На первое – мясо, но, если пожелаете, можно заменить птицей, морепродуктами или овощами, – обратился он к межпланетникам, которые тут же объявили, что согласны на общее меню.
– Ну, Чарльз, что Макс нам сегодня приготовил? – спросил Эдру, подтвердив заказ.
Официант улыбнулся:
– Нечто небесное, мистер Макгрегори. Жареное мясо овцебыка, черные и белые клецки с подливой и молодые стручки сила в белом соусе. На сладкое – четырнадцатислойный кремовый торт.
На Кануче не подают закусок и никаких напитков, кроме воды, чтобы не перебивать и не заглушать вкус самих блюд. За десертом обычно следуют кофе или джакек.
– Звучит заманчиво, Чарльз. Спасибо.
Как только официант ушел, Макгрегори вытащил из портфеля несколько экземпляров договора:
– Это составили вчера вечером мои адвокаты. Я уже завизировал и скрепил печатью, недостает только ваших подписей.
Ван Райк взял бумаги, внимательно прочел, кивнул.
– Здесь есть все, что мы вчера обсудили, – сказал он, ставя под текстом свое имя, затем передал бумагу Джелико. Тот расписался, суперкарго взял экземпляр «Королевы», сложил и убрал в поясную сумку, остальные вернул промышленнику. – Спасибо, мистер Макгрегори.
– Пожалуйста, – довольно отвечал Макгрегори, затем перевел взгляд на Раэль. – Теперь, когда никто не скажет, что я веду переговоры за вашими спинами, мы можем побеседовать с доктором Коуфорт. Полагаю, капитан сказал вам о моем предложении?
– Сказал, – отвечала она, – вернее, упомянул в общих чертах.
– Подробности мы сможем обсудить, если вы заинтересуетесь. Я предлагаю вам серьезную перемену в жизни, так что, думаю, вам потребуется время на размышление.
Она улыбнулась:
– И больше, чем вы полагаете, мистер Макгрегори. Я оказалась в космосе не по выбору и не по стечению обстоятельств. Я родилась на вольном торговце. Звезды у меня в крови. Осесть на планете значит для меня пойти против собственной природы.
– И все равно подумайте. Не требую, чтобы вы ответили сейчас же: я бы не стал доверять человеку, способному очертя голову ринуться в совершенно новую для него область. Однако крутые повороты часто идут на пользу. Я сам в юности был неисправимым бродягой, но никогда не жалел, что пустил корни и занялся бизнесом.
Девушка медленно кивнула:
– Хорошо, мистер Макгрегори. Подумаю над вашим предложением, и подумаю серьезно, хотя, честно, не могу представить, что соглашусь. Даже если решиться и оставить звездные трассы, я как-никак врач. Мне не хочется всю жизнь продавать что бы то ни было. – Она устремила на промышленника задумчивый взгляд. – Вы не откажетесь ответить на вопрос, мистер Макгрегори?
– Наверное, не откажусь. Задавайте.
– Вы могли бы купить торнский шелк, если б захотели. Почему вы этого не сделали?
Он хохотнул:
– Не по отсутствию интереса, уверяю. Просто каждый должен знать, что ему пристало. Я – рабочий муравей, мне негоже выделяться среди бурых, черных, серых собратьев. Пестрые крылышки – удел других. Шелк выглядел бы нелепо на мне или в моем доме, который после смерти жены стал таким же неброским. Я подумал было купить сыновьям, но, знаете, я никогда не баловал их дорогими подарками и решил дальше держаться такой же политики. – Он рассмеялся. – И потом, я так веселился, глядя, как конкуренты выставляют себя дураками, – жалко было портить удовольствие, самому сунувшись в свару.
Джелико улыбнулся, но смотрел по-прежнему на Раэль. Макгрегори не зря хочет заполучить ее в отдел продаж. Раэль Коуфорт способна подать лицом любой товар, в том числе себя, ей не надо прибегать для этого к сознательным уловкам или эффектным трюкам. Достаточно умения сосредоточиться на собеседнике, словно это – самый интересный и главный для нее человек. У того непременно останется благоприятное впечатление.
В это время принесли еду, и космолетчики обнаружили, что не вид города заставляет клиентов снова и снова приходить в «Двадцать два». Все было совершенно свежее и замечательно приготовлено. Канучеане не кладут много острых пряностей, однако кушанья только выигрывают от тонкого, натурального вкуса. В распоряжении шеф-повара были лучшие продукты, и местные, и привозные; во всех его творениях чувствовалась рука мастера.