Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 21



– Молодец, – махнул ей Ряховский. – Присовокупишь к материалам дела.

– Почему вы сомневаетесь, что это было самоубийство? – недоуменно спросила Марго. – Видно же, что он повесился!

Перед её мысленным взором снова предстало то фото. Крюк от люстры, к нему примотан самодельный канат из простыней, на полу виден опрокинутый стул. Отец висит в петле в полуметре от пола. Лицо посинело и опухло.

– Есть еще кое-что, – проговорил Ковальский, поглядывая на своего начальника.

Тот уловил его взгляд и молча кивнул, но с явным неудовлетворением. Ковальский взял у Алисы портфель, открыл его и достал еще пару фотографий. Он протянул их Марго. На первой был виден дальний участок стены за спиной покойника. Вся поверхность была исчерчена странными письменами. Местами обои были содраны, проглядывали участки голого бетона. Создавалось впечатление, что символы лихорадочно наносили друг поверх друга. Словно у писавшего было слишком много текста и недостаточно места на целой стене, и он стал писать одни символы поверх других. И только один из них четко проступал на фоне остальных. На втором фото он был заснят крупным планом.

– Вам этот символ ни о чем не говорит? – спросил Ковальский.

Марго с удивлением уставилась на фото и нахмурилась. Качество снимка не особо позволяло разобрать детали, но рисунок был непростой. Она задумалась на минуту. Было ясно лишь одно: ей нужно попасть в квартиру отца, если она хочет разобраться в произошедшем. Федералы просто так её туда не пустят до окончания следствия.

– Похож на египетский иероглиф. Фото не очень четкое, – проговорила она. – Я изучала символику в университете. Мне было бы проще, если бы я увидела изображение вживую. К тому же я могу подсказать, что изменилось в квартире, если это поможет.

Она не особо надеялась, что её уловка сработает. Марго корила себя, что вышло довольно топорно. Девушка внимательно следила за каждым движением сотрудников ФСБ. На секунду ей даже показалось, что это все розыгрыш и они ненастоящие: настолько странно они себя вели. Ряховский и Ковальский отошли в дальний угол и шептались, Алиса стояла рядом и молча слушала.

Через минуту они повернулись к Марго, Ряховский сказал:

– Мы возьмем вас на место происшествия. В ближайшее время туда подъедет наш приглашенный эксперт. Он расскажет нам о символе, а вы – о состоянии квартиры.

– А в ней много чего изменилось?

– Вы даже не представляете, – ответил Ковальский. – Мне кажется, вы её не узнаете.

Глава 3

Маргарита Романова не была в квартире отца на Большой Рижской улице уже несколько лет. Она прекрасно осознавала, что ввязалась в непростую игру, когда солгала федералам (так она решила звать их про себя), что сможет подсказать им, как изменилось жилище отца и что пропало. Всю поездку от торгового центра она сидела в сером БМВ, за рулем которого был Ковальский, словно на иголках, но изо всех сил не подавала виду.

Она никогда не доверяла коллегам отца по работе. Ни на йоту. Федеральная служба безопасности Российской Федерации всегда была для неё конторой таинственной и жестокой. И в один прекрасный момент её опасения подтвердились.

Это они во всем виноваты…

Эта мысль распаляла её грудь, заставляла чаще и гневнее дышать все время поездки. Марго прикладывала невероятные усилия, чтобы её лицо оставалось каменным.

Из-за них умерла мама…

Чтобы не думать об этом, она попросила у Алисы снова взглянуть на фото символа в квартире отца.

Существо с головой неизвестного животного. В руке у него то ли символ вечной жизни Анкх, то ли жезл Уаз, атрибут богов древнеегипетского пантеона. И все изображение заключено в картуш – прямоугольник с закругленными углами и горизонтальной линией внизу, означавший, что помещенные внутрь символы являются частью имени собственного.



Фотография хоть и была цветная, но определить, чем был нанесен на стену символ, Марго с уверенностью не могла. Она изо всех сил надеялась, что это просто темно-красная краска, а не кровь отца.

Зачем ему рисовать древнеегипетский символ на бетонной стене собственной квартиры? Почему именно египетский? Марго пыталась вспомнить, увлекался ли её отец Древним Египтом когда-нибудь, но в памяти было пусто. Или это как-то связано с его нынешней работой?

Вскоре автомобиль остановился во дворе дома, где располагалась квартира Владимира Романова. Ковальский, Ряховский, Алиса и Маргарита вышли из автомобиля и поднялись на нужный этаж сталинского кирпичного дома. У двери их встретил полицейский, проверил наличие у федералов корочек. Ряховский приказал ему пропустить Марго внутрь.

Полицейский отошел в сторону. К удивлению Марго, дверь в квартиру с легкостью открылась. Её вскрыли, взломав замок.

– Вы сказали, что мой отец покончил с собой, – проговорила она, обращаясь к Ковальскому.

– Да, поэтому пришлось ломать дверь, чтобы попасть внутрь, – он пожал широкими крепкими плечами. – Мы надеялись, что он явится на работу, но Владимир так и не появился. Вам об этом что-нибудь известно?

– Со мной он тоже давно не общался, несмотря на все мои попытки, – пробормотала Марго.

Они оказались в длинном темном коридоре. Справа за первой дверью скрывалась комната, прежде бывшая спальней. В проеме не было двери, вся комната завалена всяким барахлом. В квартире было затхло и воняло протухшей едой. Маргарите даже на мгновение показалось, что они пришли не в ту квартиру, а в какую-то заброшенную коммуналку, коих раньше в этом доме было полно.

Двое мужчин из бригады скорой протиснули мимо пришедших каталку с черным мешком из прочной ткани. Маргарита содрогнулась и проводила её взглядом. Ей не нужно было говорить, кто был внутри мешка. Несмотря на то, что она испытывала к отцу при жизни, Марго пришлось приложить усилия, чтобы подавить подступавший к горлу комок.

Во второй комнате картина была совершенно иной. В ней практически ничего не было. Посреди комнаты валялся опрокинутый стул. С крюка в потолке свисала петля, сплетенная из простыней. Рядом виднелись обломки сбитой люстры. Почти весь пол комнаты был усеян осколками стекла или зеркала.

Все четверо прошли внутрь. Марго пришла в недоумение, смешанное с ужасом, когда оглянулась вокруг. У входа в комнату лежали на боку опрокинутые разбитые напольные часы, к стене было прислонено большое зеркало, так же разбитое. Она не могла этого толком рассмотреть из коридора, но сейчас увиденная картина её потрясла. Стены были абсолютно голые: отец содрал все обои и наверняка высыпал получившиеся лоскуты в другой комнате. Нижняя половина стен по периметру комнаты была сплошь покрыта египетскими письменами. Их наносили хаотично, порой друг поверх друга. Но в глаза ей бросился тот самый злополучный символ.

Ему словно отвели отдельное место во всей композиции. Огромный картуш с одним единственным иероглифом.

– Ковальский показал вам фото, – заговорил Ряховский, кивком набок давая знак криминалистам, чтобы они заканчивали обработку места преступления. – Так что для вас тут не должно быть сюрпризов. Можете осмотреться, Маргарита. Но ничего не трогайте.

– Держите, – сказала Алиса, подавая Марго пару латексных перчаток.

– Благодарю, – ответила она и натянула туго поддававшуюся резину на руки. – Разумеется, я все помню совершенно иным.

– Значит, вы не приезжали сюда после того, как ваш отец взял… самовольный отпуск? – спросил Ряховский, смерив её оценивающим взглядом.

О каком отпуске он говорит, черт побери?

Отец слишком любил эту свою проклятую работу, чтобы уходить в отпуск. Тем более самовольный: он всегда добросовестно соблюдал дисциплину. Порой, даже слишком.

– Нет, не приезжала, – вынужденно призналась она. – Выглядит так, будто он сошел с ума…

– Это самый очевидный вывод, – согласился Ковальский. – Но есть и некоторые нестыковки.