Страница 8 из 23
— Боюсь, нам придётся ограничиться латынью. — развёл я руками. — Я не говорю на франкском, увы.
— Печально, печально, — скорбно покачал он головой. — Когда глава целой ветви семейства Арди не знает языка своих предков, это поистине достойно сожаления.
— C'est la vie[3], — блеснул я своими скудными познаниями французского.
[3 — Такова жизнь (
Огюст покивал головой, умело изобразив, что сердце его разрывается от печали.
— Каким же ветром вас занесло в наши суровые края, господин Огюст? — попробовал я завершить драму и перевести разговор на что-то конкретное.
— О, я здесь проездом. Я направляюсь по делам в каганат и решил воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с новгородскими Арди. Кстати, я пытался связаться с вашей сиятельной матерью и потерпел полную неудачу. Она кажется совершенно недоступной.
— К сожалению, моя мать не особенно общительна, и редко принимает кого-то не из близкого круга. Точнее говоря, никогда не принимает.
— Даже родственников? — с намёком спросил Огюст.
— Возможно, в будущем, господин Огюст, — вежливо улыбнулся я.
Как-то слишком уж он напрашивается на встречу с мамой, и это выглядит даже оскорбительно. Установление отношений надо начинать с главы семейства, а не с рядовых членов. То, что он пытался сразу встретиться с мамой, а связался со мной, только получив от неё отказ — это похоже на откровенное неуважение. Собственно, это выглядит так, будто ему плевать на наше семейство, а интересуется он исключительно нашей матерью.
— Кстати, в нашем семействе принято обращаться к главе и наследнику «мессир», — как бы между делом заметил он, возвращаясь к десерту.
В этот момент я окончательно решил, что он мне не нравится. Если обращение к матери через мою голову ещё можно списать на невоспитанность и типичную западную бесцеремонность, то здесь уже имеет место явная попытка подмять меня, заставив признать себя подчинённым главной ветви.
— В каждом семействе свои порядки, — небрежно махнул я рукой. — Но должен заметить, господин Огюст, что здесь наблюдается некоторое недопонимание. Мы не ветвь семейства Арди. Мы ветвь Хомских, причём независимая. Просто исторически так вышло, что когда моя мать разорвала отношения с моей бабкой, и в связи с этим решила сменить фамилию, взять фамилию моей прабабки показалось ей наиболее подходящим вариантом. Но мы от этого не стали вдруг принадлежать к Арди — у нас ведь даже и фамилия другая, хотя и похожая.
Фамилия у нас и в самом деле была другой. Оригинальная франкская фамилия произносилась с ударением на последнюю букву, наша же фамилия давно русифицировалась и ударение более привычным образом переместилось на первую букву.
— Однако мы ни в коем случае не отказываемся от родства, — продолжал я. — Мы помним, что родственники помогли прабабке. Кстати, раз уж мы о ней вспомнили — в каком родстве вы находитесь с Орианной Арди, господин Огюст?
— В весьма отдалённом, — признался тот. — Госпожа Орианна принадлежала к побочной ветви, а я, как вам известно, принадлежу к главной. Но у нас издавна принято, что именно главная ветвь представляет всё семейство.
— Вот и у нас семейство представляет глава, а отнюдь не моя мать, — не удержался я от замечания, и на лице Огюста промелькнула тень.
Собственно, на этом встреча плавно и завершилась, говорить было особо не о чем. На прощание Огюст пригласил меня заезжать в гости, деликатно не став упоминать маму, а я в ответ пообещал заехать при первой же возможности, которая в обозримом будущем вряд ли выдастся.
Проводив родственника, я задумался. Насчёт лотарингских Арди у меня были планы, хоть и не совсем определённые. Мне нужен был надёжный представитель в империи, и родственники выглядели наиболее подходящим выбором. После встречи с Огюстом я в этом засомневался. Возможно, с самим Норбером общение было бы более плодотворным, но в любом случае мне сейчас придётся исходить из предположения, что лотарингским Арди интересна только мама, а нас, как семью, они видят исключительно в роли вассалов.
Однако при этом Огюст навёл меня на мысль, что прежде чем делать окончательные выводы, стоит пообщаться с той побочной ветвью, к которой и принадлежала прабабка. Вполне возможно, что они не так уж рады тому, что главная ветвь говорит за них. Да и вообще, они и есть наши настоящие родичи, и отношение к нам у них может быть совсем другим.