Тайны Эдема

Следуя лучшим практикам военного дела, они также частенько организовывали союзы, существующие до той поры, пока тема конфликта себя не исчерпывала или приз не доставался победителю. Похоже, сейчас как раз настало время формирования альянсов. И по неведомой причине, вдовы решили, что я могу быть им полезна. До какого-то времени, конечно же. Потом мне, словно глупому цыпленку, надлежало свернуть шею легким движением изящной ручки.

Я почесала нос и, в стотысячный раз задумалась, как слепы бывают мужчины… Вся эта бесконечная междоусобная война происходила под самым носом Давида. А он с наивностью школьника верил, что его любовницы столь чисты душой и помыслами, что вполне мирно уживаются друг с другом. А возникающие то и дело стычки – часть женской натуры. Их стоит простить и не обращать внимания.

Я села напротив, давая Ольге возможность высказаться первой. Она обвила взглядом кухню и спросила с усмешкой:

– Не предложишь мне кофе?

– Ты пришла не за ним.

– Мне всегда нравилась твоя прямолинейность.

– Она бесила тебя не меньше, чем я сама. Как все вокруг. Итак, зачем я тебе?

Ольга ухмыльнулась. Побарабанила острыми ноготками по столу и, решившись, сказала:

– Я предлагаю тебе тридцать процентов.

– От звездного неба?

– Лучше, – улыбнулась она и в глазах ее вспыхнула злость. – От наследия Давида. Всего наследия. Киностудии, всех счетов, авторских прав, недвижимости и так далее, и так далее, и так далее…

– Щедро.

– По рукам? –оживилась она. Я покачала головой.

– Ты обещаешь то, чем не владеешь.

– Только пока.

– Разве? Ты ему не жена, не родственница. Наемный сотрудник. Не больше. И оставил он тебе…Что? Ах, да…непонятную монету. И любой адвокат-недоучка скажет тебе, что ни на что другое ты претендовать не можешь.

– Вопрос времени.

– Частный случай «никогда».

– Ты стала на редкость разговорчивой, – хмыкнула Ольга.

Я перегнулась через стол и сказала тихо и оттого особенно внушительно:

– Приходи, когда тебе действительно будет что мне предложить. И тогда, вполне возможно, я поддержу тебя. Ну а пока, твое предложение мне нисколько не интересно.

Следующей была Стелла. Переступив порог, она громко чихнула. Поморщилась и заявила недовольно:

– Ольгиным парфюмом только свинаркам обливаться.

– О вкусах не спорят. Голодна?

Посмотрев на котлеты, аппетитно лежащие на сковородке, спросила с подозрением:

– Невинно убиенные животные?

– Они самые. Желаешь?

Стелла испробовала множество магических и мистических практик, изучила талмуды книг по религии и философии, не раз и не два уходила в дальние походы в поисках смысла жизни. Однажды даже пересекла Сахару. Но во вкусной еде так и не научилась себе отказывать. Вегетарианство и вовсе стало для нее неподдающейся вершиной.

Я вручила ей тарелку и предложила ни в чем себе не отказывать. Она и не стала. Кстати, хороший аппетит и неменяющаяся пропорции фигура, были одной из причин, почему вдовы верили в ее магические способности (даже, если не желали признавать собственную веру).

Утолив голод, Стелла заметно подобрела. Я поставила перед ней чашку горячего чая и блюдце с огромным куском пирога.

– Если хочешь, есть еще ванильное мороженое. С пирогом будет вкусно.

– Хочу! А можно два шарика?

Уплетая десерт, она сияла как ребенок. Но вдруг нахмурилась и посмотрела встревоженно.

– Как ты думаешь, чем мы провинились перед ним?

– Боюсь, у меня нет ответа.

– Но ты тоже считаешь, что Давид ушел недовольным нами? – не отставала Стелла. –Считал, что мы подвели его?

Я предпочла, чтобы она не видела моего лица. Повернувшись спиной к гостье, подошла к окну. Стелла не торопила.

Однажды я поняла банальную истину – смерть и жизнь едины. Как и рождение, она часть нашего пути. Этого не изменить. Она может быть милосердна и добра, как любовь. Жестока и мучительна, как месть. Я поняла это очень давно. Но принять не смогла по сей день.

– Мне бы хотелось сказать тебе, что он ушел с миром. Что там, где он сейчас, ему лучше, чем где бы то ни было. Более того, мне и самой хотелось бы в это верить. Но…Разве уходящий с миром человек оставляет близким неразгаданные послания?

– Мы все виноваты перед ним, – сказала Стелла и голос ее дрогнул.

– Мы перед ним, он перед нами. Вами.

– И тобой.

– Нет. Никогда. Мне не в чем его винить.

– Даже в том, что он ушел и ты одна?

– Все уходят. Уйдем и мы.

– Не ожидала от тебя подобной банальности.

– Физиологический факт. Старение и гибель организма неизбежны.

– Ох, не начинай. Этот твой рационализм сводит меня с ума.

– А меня неразгаданные головоломки.

– Я чувствую беду.

– Надеюсь, ты ошибаешься. Но в том, что шуму будет много, сомнений быть не может.

– Ты останешься с нами?

– Я не та, кто может вам помочь. Я даже себе помочь не способна.

– Это не так, – приблизившись ко мне, сказала Стелла. Положила ладонь на мое плечо и сказала ласково. – Ты сильнее, чем думаешь. Он выбрал тебя.

Усевшись в кресло с книжкой, я принялась ждать очередного визита. Но за последующий час дальше первой строчки не продвинулась. Мысли мои были где угодно, но не здесь.

Сестры явились вдвоем. Уже не спрашивая, я молча достала тарелки и велела им подкрепиться. Мне с утра кусок в горло не лез, но некая польза от моей стряпни все же была.

Утолив аппетит, они перешли к делу. Партию первой скрипки взяла на себя лже-супруга Давида:

– Ты можешь оставить себе Эдем.

– Попробуй еще раз.

Усмешка показалась и на губах Лики, накрашенных яркой помадой. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на меня, будто на одну из своих ассистенток на съемочной площадке. Нотка надменного презрения вровень с превосходством появилась в голосе:

– Сколько ты хочешь?

– Последняя попытка.

Со времени нашего знакомства, Лика имела возможность не раз и не два убедиться в том, что терпением меня бог не наградил. И, если раньше, будучи супругой моего работодателя, она имела возможность поиграться и помотать мне нервы, то сейчас все кардинально изменилось. Она понимала это отлично. Как и Лена, мышкой затихшая в углу, уступив поле битвы (или переговоров) сестре.

Сменив амплуа, она сказала доверительно:

– Ты же прекрасно понимаешь, что эти чертовы бабы сожрут меня и не подаваться. Особенно сейчас.

– Понимаю. Но это дела семьи – не мои. Я уволилась, забыла?

– Помоги мне и работать тебе до конца жизни не придется.

– Давид был щедр ко мне. Посему, не напрягаться я могу уже сейчас.

– Ты ведь не собираешься продавать Эдем? – бросив на меня быстрый взгляд, спросила она.

Похожа такой вариант развития событий даже для прожженной карьеристки Лики Шайн был невозможен.

– Я пока ничего не решила.

– Если кто-то из них пообещал тебе золотые горы, то я заплачу в два раза больше и…

– Не траться на слова. Я никому ничего не обещала.

Очередной быстрый взгляд и вежливая улыбка вслед за ним. Лена превратилась в статую, выдают только бегающие от меня к сестре глазки.

– Интересный расклад, не правда ли? Меньше недели назад ты была чуть выше прислуги. Тебе не трогали, поскольку не видели угрозы. Никто не воспринимал тебя всерьез. Да и Давида сердить не хотели…А теперь? Мы выстроились в очередь прося тебя о помощи. Каждая отлично понимает, что, чтобы не затеял Терновцов, ты одна сможешь понят его замысел. Разгадать чертову шараду.

– Ветер перемен.

– Он самый. Совсем не ласков.

– Пожалеть тебя?

– Обойдусь, – хмыкнула Лика. – Лучше помоги мне найти деньги.

– Что их искать? Давид хранил их в сейфе в кабинете. Шифр тебе известен.

– Сколько с тобой общаюсь, а так и не поняла. Дура ли ты или нас таковыми считаешь?

– Все сказала?

– Давид не оставил распоряжений о своем имуществе, – проигнорировав мой вопрос, по-деловому заговорила Лика. – Поскольку завещать оказалась нечего. Киностудия, права на все его работы, отойдут сыну. Лисовский об этом не знал. За оформление всех бумаг Давид обратился к другому адвокату.