Страница 6 из 21
То ли всхлипнув, то ли зарычав, он неразборчиво выругался и приподнял её над полом, ещё сильнее вжимая лопатками в стену и задирая свитер до самого горла.
И тут у него в кармане зазвонил мобильник.
Король зажмурился и прижался пылающим лбом к её лбу, дыша так, будто пробежал марафонскую дистанцию.
- Ма-ама... - прохрипел он голосом умирающего гладиатора, лихорадочно шаря по карманам в поисках источника звука.
Жучка сползла по дверному косяку, зажимая рот ладонями, чтобы хохот не прорвался наружу.
Король облизнул губы и откашлялся.
- Да, мама. Музыку слушаем. Пришёл? Понятно. Понятно. Да. Хорошо.
Снова сунув мобильник в карман, он разъяренно и жалобно поглядел на неё, хохочущую теперь взахлёб:
- Не смешно!
Она смотрела на него сквозь выступившие от смеха слёзы - злющий, растерянный, взъерошенный, в этой расхристанной рубашке, расстёгнутой до самого пупа, он был... просто как подарок под ёлкой.
Новогодний подарочек.
- Умойся, что ли, - посоветовала она прерывающимся от смеха голосом. - И рубашку смени, чтоб не палиться. У тебя есть другая такая же?
- Навалом, - проворчал Король, скрываясь в ванной.
Кто бы сомневался...
Из ванной он вышел уже без рубашки, вытирая лицо кипенно-белым полотенцем и искоса посматривая на неё - оценивает ли.
Она оценила. Сложен он был не хуже гладиатора: мускулы так и перекатывались под загорелой кожей.
- Оденься уже, хорош мне стриптиз демонстрировать, - усмехнулась Жучка, легко поднимаясь и одёргивая свитер. - Что твоя мама сказала? Контролирует?
- Какой же это стриптиз... - хмыкнул он, вытаскивая нужную рубашку из битком набитого гардероба. - Мама? Мама сказала, что Серёга явился наконец. Пошли, познакомлю, а то опять... увлечёмся.
Она вскинула брови, но промолчала, выходя за ним в коридор.
Дверь в комнату напротив была распахнута настежь. Света там не было, и оттуда, из темноты, доносились гитарные аккорды.
И песня.
- Музицировать изволит, - непонятно усмехнулся Король.
А её сердце почему-то дрогнуло.
Это не были ни Цой, ни "Чайф", ни Высоцкий, ни Трофим. Такого она никогда не слышала - раньше.
- Я буду твоим альтер-эго,
Я буду твоей зарёй.
Под чёрными лужами снега
Я буду твоей весной.
Я буду резиновой маской,
Я буду колёсами сна,
Стакан с нерастраченной лаской
Моею ты хочешь до дна.
Ты можешь почувствовать привкус
Нектара секущихся вен,
А ветер уронит гибискус
В деревьев цветущую тень.
Ты знаешь, сегодня под утро
Я думал забавную мысль -
Наш город - всего лишь точка,
А я в нём - всего лишь пыль.
И в жёлтом окна огонёчке -
Кто свёл силуэт наших тел?
Совпал до квадратного метра
Вселенской рулетки предел.
Совпал до доли минуты
И мыслей счётчик завёл.
Я буду твоим атрибутом,
Я буду твоей зарёй.
- Что это? - пробормотала Жучка полушёпотом.
- Тебе нравится? - хмыкнул Король.
Она не ответила.
Слово "нравится" тут вообще не подходило.
Не дождавшись ответа, Король нетерпеливо крикнул:
- Эй, Серёга!
Музыка оборвалась.
- Чего тебе?
Щурясь от света, в коридор вышел парень с гитарой в руках.
Он был совсем не похож на старшего брата - хотя и высокий, но худой и узкоплечий - видимо, не считал нужным изнурять себя гантелями и тренажёрами. Лицо у него было бледным, с тонкими чертами, а чуть раскосые глаза - не голубыми, как у Короля, а серыми. Только цвет волос был таким же - пшеничная грива, небрежно собранная сзади в хвостик.
- Песня пришла, а гитару дома забыл, - пояснил он виновато, но с вызовом.