Страница 69 из 107
У народа не было ни знания, ни времени, ни веры. Только Доверие. И вот оно подорвано. И народ кинется обратно в бездну, если не ещё одно чудо. А у тысяч убитых время вышло..."
(Кайсар МОРО)
* * *
- Ну что ж, давай поговорим... - Тимурханов откинулся на скрипнувшем больничном стуле. - Лисичка, ты - иди.
Она молча встала.
- Сядь, - невозмутимо сказал Ахмад.
Она так же молча села.
во всём нужна сноровка
закалка, тренировка
Пацаны ошалело и безмолвно переглянулись.
- Ну, и где вы жить будете? - спросил Тимурханов спокойно.
Ахмад повёл плечом:
- У меня дом есть.
- От него кухня только и осталась. Твои в село уехали.
- Я помню.
- В этом доме невозможно жить!
Ахмад глянул исподлобья:
- Другие хуже живут... Я от тебя ничего не возьму, Бес!
- А я тебе ничего и не даю! Ей - даю. Она в таком доме жить не будет! - Тимурханов поднялся. - Лисичка, я сказал - выйди отсюда!
- Я сказал - сиди, - раздельно повторил Ахмад.
- Парень, мы должны вам хотя бы дом построить, ты что, не понимаешь? - Тимурханов подошёл к окну. - Ты решил, что я тебя содержать буду, что ли? На работу - возьму, когда окрепнешь. Ты что делать умеешь?
- Убивать, - отозвался Ахмад, не задумываясь. - Умирать.
ну так и я, слава Богу, не Рики, не Мартин
не выдвигался на "Оскар", французам не забивал
- Ну, это мы все умеем, - отмахнулся Беслан. - Ещё? Она вон ко мне в газету вернётся...
- С чего ты взял? Её дело теперь - муж и дети, - прищурился Ахмад. И, глядя, как вытягиваются у всех лица, впервые улыбнулся: - Я пошутил.
- Смешно... - пробормотал Тимурханов. - Однако, у вас больше общего, чем я думал.
- А тебе о ней думать незачем, - лениво откликнулся Ахмад. - Они вон - ей братья, а ты кто? Она около тебя достаточно крутилась, хватит.
Сгустившуюся тишину можно было ножом резать.
как мирила нас зима железом и льдом
замирила, а сама обернулась весной
как пойдет таять снег - ох, что будет потом
а как тронется лёд - ох, что будет со мной
- Я ей жизнью обязан, - сказал Беслан тихо. - Она мне больше, чем сестра. Она не крутилась около меня, а работала. И не на меня - на людей. На тебя, барана!
- Баран, точно, - легко согласился Ахмад. - Только сперва-то у тебя причины не было её честь блюсти.
Она прикусила пальцы, встретившись взглядом с пацанами.
- Верно! - сказал вдруг Тимурханов. - Попробовал однажды... не соблюсти. По морде получил. Осечка вышла! Единственный раз... за двадцать пять лет.
а из-под тёмной воды бьют колокола
из-под древней стены - ослепительный чиж
отпусти мне грехи первым взмахом крыла
отпусти мне грехи - ну почему ты молчишь?!
Она медленно поднялась.
- И кажется, сейчас получу ещё! - беззаботно рассмеялся тот.
Она бухнулась обратно на койку, сжала ладонями пылающее лицо:
- Вы... вы... Трепло вы, Беслан Алиевич! Не лучше Бека!
- А чё сразу я?! - воззвал Бек привычно. - Как чё, так сразу я!
- Ох, да помолчи ты, Бога ради! - Она уткнулась лбом в холодную никелированную спинку кровати. - Как вы можете, Беслан Алиевич? Не стыдно?
- Стыдно, - сказал тот неожиданно серьёзно. - Ну что, начнём разговор сначала?
Ахмад чуть коснулся её плеча.
- Воды принеси.
Он улыбался.
эх, огурчики солёны
а жизнь пошла хреново
налей-ка, миленький, накатим по второй
- Как вы мне все... - процедила она, вскакивая, - ... д-дороги! Просто до боли!
- Мы знаем, - подал голос Гелани, тоже улыбаясь от уха до уха.
Она поискала глазами что-нибудь тяжёлое - безуспешно, и, подняв взгляд к потолку, вдохновенно продекламировала:
- Пещера, где она жила! Была не что иное! Как огромная глубокая яма! На стене висела икона! С горевшей пред ней лампадой! На полу лежала ветхая одежда труженицы! И она сама, с заступом в руках! Босиком, в одной рубашке! И с распущенными волосами! Распевала звонким голосом духовные песни! Это была наша Маша! Доведённая до этого состояния! Своими родственниками!.. Конец цитаты!