Страница 64 из 107
я бы сам его здесь придушил
только поздно - мы все на вершине
и теперь только вниз босиком
Бек притулился в углу с гитарой на удивление тихо, едва перебирая струны.
- Так, чего я ещё не объяснила?.. - она прокашлялась. - Ладно, по Сети спишемся. Компы заберёте, я маму предупредила уже... Юлька, здесь скоро море будет! Иванова, и ты туда же, блин!
- Алиска, там же всё время стреляют... - беспомощно прошептала Иванова.
- Я тоже по телевизору видела... бой был... - подхватила Юлька, сморщившись, - я теперь все новости оттуда смотрю, по всем каналам...
- С ума сошли? - подскочила она. - Делать нечего, что ли?!
Бек со вздохом поднялся, отставив к стене бренькнувшую гитару:
- Вежарий и йижарий (братья и сёстры)! Мы... мы вернёмся, честно. Мы ещё сто раз сюда приедем! Честное слово! А вы - к нам, ИншаАллах!
- Уж лучше вы к нам? - пробормотала она бессмертную фразочку из "Бриллиантовой руки". - Бек... не могу я больше... спел бы, а?
на чёрный день усталый танец пьяных глаз, дырявых рук
второй упал, четвёртый сел, восьмого вывели на круг
на провода из под колёс, да на три буквы из-под асфальта
в тихий омут буйной головой
холодный пот, расходятся круги
* * *
"Наша история - это вечная война, и вечная война - это наша история. Каждый из нас может поименно назвать, в соответствии с традицией, имена семи своих предков. И ни одно поколение чеченцев, олицетворенное именем того или другого нашего предка, не избежало войны. Чеченская история сложилась так, что война стала нашим образом жизни, постоянным фоном, на котором разворачивается бытие нашего народа. Так что, война и для нашего поколения не является чем-то экстремальным, необычным. Для нашего народа необычным состоянием скорее является мир".
(Хож-Ахмед НУХАЕВ)
* * *
Гелани налетел на них с Беком, едва они вышли из полётной зоны аэропорта "Домодедово", и все трое вцепились друг в друга, как утопающие, хохоча, перебивая друг друга и ничего толком не слыша.
- Салам! - Тимурханов, оказывается, тоже был здесь, и они враз притихли. Правой рукой он потрепал макушку Бека, а левой точно таким же жестом взъерошил её волосы. - И долго мы тут стоять будем?
Малхаз возле машины сгрёб их в свои борцовские объятья.
- Стоп, а это ещё что? - Гелани схватил Бека за плечо.
Тот гордо выпятил грудь под чёрной майкой, на которой красовалась чудесная картинка - голова индейца плавно переходит в волчью морду и обратно.
- Нет, вот это! - Гелани указал на гитару в чехле за его плечом.
- Харам это (запретное), - хмыкнула она. - Бек же у нас теперь звезда пленительного счастья, хедлайнер рок-группы "Марш-да"!
- Панк-рок-рэп-группы! - уточнил Бек гордо.
нелепая гармония пустого шара
заполнит промежутки мёртвой водой
через заснеженные комнаты и дым
протянет палец и покажет нам на двери отсюда
домой!
- Панк... рэп... рок? - Тимурханов покачал головой.
- Чего, и песни сам пишешь? - изумился Гелани.
- Музыку только. Песни нам Талгатовна пишет! Матерные.
- Бе-ек! - застонала она, прикрыв глаза.
- Местами матерные, - пожал тот плечами.
Тимурханов прислонился к дверце машины и тоже прикрыл глаза.
от этих каменных систем
в распухших головах
теоретических пророков
напечатанных богов
от всей сверкающей, звенящей и пылающей х..йни
домой!
- Спою, в общем, сами услышите!.. - подытожил Бек невозмутимо. - Куда сейчас?
Тимурханов поднял бровь:
- Домой, куда же ещё. Давайте быстренько в машину! Дела у меня. А у вас поезд... - он взглянул на часы, - в семнадцать пятнадцать. Панк-рэп-рок-группа, альхамдулиллах...
Глаза его в зеркале встретились с её глазами, и он достал из внутреннего кармана сложенные вчетверо листы:
- Держи. Там, в больнице, дали... Не знаю, скажет тебе это о чём-нибудь или нет.
Она схватила бумаги, мгновенно проглядела их. Выдохнув, снова начала читать.
по этажам, по коридорам лишь бумажный ветер