Страница 11 из 107
- Ты при нём про военных никогда не говори, поняла?
Она растерянно кивнула:
- Так что ж делать-то?
- Антибиотики надо.
- А где их достать? Где здесь аптека?
- Смеёшься, что ли? У солдат на базаре бывает... меняют на еду, на водку... На ханку. И наши... оттуда... - он запнулся. - В общем...
- В общем, ясно... - она с упавшим сердцем прислушалась к доносившемуся даже сюда кашлю Артура. - Сейчас я посмотрю, что ещё продать можно...
Оказалось, что продать можно почти всё оставшееся содержимое её чемодана.
благодарные губы запечатал гвоздь
как бы что нечаянно не прорвалось
обречённой рвоты непокорный пульс
это небо рвётся изнутри кишок
Пока мальчишки бегали на базар, она осторожно присела у постели Артура, взяла его тонкие шершавые пальцы в свои, вздрогнув от жара. Разлепив ресницы, он едва пошевелил ссохшимися губами, и она тотчас поднесла ему питьё в эмалированной кружке.
- Тебе тут не надо быть... Пусть Люция придёт... - прошептал он почти неслышно. - Пацаны... где?
- За лекарством пошли... А Люция Карловна - с маленькими. Ты не бойся, ты скоро поправишься... Спи, спи...
Его губы, обмётанные коркой лихорадки, вдруг странно скривились:
- Я не боюсь... я поправиться... боюсь...
- Что? - ошеломлённо переспросила она.
Но Артур уже снова провалился в забытье.
Она повыше подтянула одеяло у него на груди и вдруг тихонько запела давным-давно слышанное, невесть откуда всплывшее в памяти:
- Остался дом за дымкою степно-ою, не скоро я к нему вернусь обратно... Ты только будь, пожалуйста, со мно-ою, товарищ правда, товарищ правда...
Допев до конца, она увидела, что Артур смотрит на неё своими огромными глазами.
- Ещё...
Она глубоко вздохнула, припоминая:
- Забота у нас простая, забота наша такая, жила бы страна родная, и нету других забот...
Допев последний куплет, она наконец оглянулась. Пацаны молча застыли возле двери.
- Принесли?
Бек протянул ей свёрток с брякнувшими внутри ампулами и поллитровку:
- Вот... всякая убойная фигня! И снотворное. А это вместо спирта... Всё продали. А ты потом ещё эту песню споёшь?
пока я ходить умею
пока глядеть я умею
пока я дышать умею,
я буду идти вперёд
* * *
"И я уверен, мы поймём - эта война была невиданной политической ошибкой. И что она должна быть завершена. Она не нужна была ни русским, ни чеченцам. А нужна была тем, кто сидит в отдельных кабинетах Москвы.
Надо принести свои извинения тем, кто потерял сыновей, и с одной стороны, и с другой, ибо это все кровь народная.
И мы будем нести крест за ту войну ещё долго. Ведь так получилось, что когда женщины жили в солдатских холодных палатках, а мы, русские, думали, что мочим кого-то в сортире, то это была невиданная ошибка. Ибо мы шахидок воспитывали.
Еще пройдет время, и мы многое переоценим. И я буду рад, если все народы Кавказа будут требовать одно - прекратить войну, ибо война плодит только новую войну, новые смерти и новые потери".
(Николай КОНДРАТЕНКО)
* * *
Она уже почти подошла к интернату, готовясь свернуть в знакомый проулок, когда сзади зарычало. Три БТРа вспарывали улицу рёвом моторов.
встань, казачка молодая, у плетня
проводи меня до солнышка в поход
Плетень, точнее, полуразрушенный забор, вдруг как-то сразу оказался у самых её лопаток.
Второй БТР прошёл совсем рядом с ней. Молодые лица сидящих на броне солдат под зелеными касками были непривычно оживлены. И только приглядевшись повнимательнее, она заметила рядом с парнями в камуфляже трёх молоденьких девчонок, тоже вовсю таращивших на неё глаза. Одна из них что-то весело ей крикнула, тряхнув чёрными длинными волосами, остальные засмеялись, но из-за шума моторов она не поняла, почему.
- КахIпа! - процедил кто-то из-за её плеча, и она испуганно обернулась.
Гелани.
без трех минут - бал восковых фигур
без четверти - смерть
с семи драных шкур - шерсти клок
как хочется жить? не меньше, чем спеть
свяжи мою нить в узелок