Лицо смерти

Имя отправителя значилось И. Мёрфи, а темой стояло «Помогите!». Такое обращения я пропустить не могла, поэтому отставила вожделенный кофе и кликнула на сообщение.

Доктор Андервуд! Прошу, не оставляйте без внимания моё письмо и дайте шанс объяснить такое наваждение на ваш офис.

Как вам, надеюсь, уже сообщила ваша помощница, меня зовут Итан Мёрфи, и мне нужна ваша помощь. Я не хочу обращаться ни к кому другому, только к вам, потому что вы лучшая в своём деле. Мне очень нужно поговорить со знающим человеком, кто компетентен в подобных вопросах.

Моя жизнь висит на волоске, поэтому, только вы в силах её спасти. Если вы всё же прочитаете моё письмо, прошу, незамедлительно дайте ответ, не могли бы вы стать моим лечащим врачом. Буду очень надеяться, что вы откликнетесь.

С уважением, Итан Мёрфи.

Я машинально откусила бутерброд и даже не почувствовала нежного вкуса булочки и сочного мяса. Послание незнакомца было довольно странным, но любопытным. Интересно, что у него на уме, и что такого он хочет мне рассказать. Мою заинтересованность и неравнодушие этот загадочный мистер Мёрфи уже получил, потому я решила: хуже не будет, если я отвечу человеку, попавшему в беду.

Мистер Мёрфи!

Я получила ваше письмо и сожалею, что нет возможности связаться иным образом. Очень многие нуждаются в моей помощи, на всех у меня просто не хватает ни рабочего, ни личного времени. К сожалению, как и сказала моя помощница, я не смогу принять ещё и вас, поэтому могу повторно выслать имена моих коллег, которые с радостью помогут в вашем вопросе. Они – лучшие специалисты своего дела, поэтому не сомневайтесь в их компетентности.

Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить.

С уважением, доктор Джоан Андервуд.

Не прошло и пяти минут, после того, как я отправила сообщение, как почта снова зазвенела.

Доктор Андервуд!

Спасибо, что откликнулись на моё послание и не остались равнодушной. Я искренне понимаю, что вы заняты, что я свалился на вашу голову лишней обузой, но повторюсь, что не приемлю никого другого в роли моего психотерапевта. Возможно, если я объясню причину, вы согласитесь мне помочь.

Манера, с которой выражался мужчина, была для меня в диковинку. Редко кто-то из потенциальных клиентов так вежливо и почтительно обращался ко мне или использовал слова «приемлю». Это наталкивало на мысль, что по ту сторону монитора находится человек с тонкой душевной и интеллектуальной организацией, а не просто ещё один сынок богатого папочки, которого направили ко мне за реабилитацией.

Год назад я угодил в ужасную автомобильную катастрофу. В меня влетел грузовик на скорости 80 миль в час прямо на мосту. Будто с разбега раздавили сырое яйцо. Мой седан превратился в неузнаваемое месиво и отлетел на десятки метров, чудом не перелетев через ограждение и не вылетев в реку. Дорожный бортик спас меня от утопления, но не от ожогов третьей степени. Всё моё тело обгорело ещё до того, как прибыли спасатели. Было так больно, что я отключился от шока. Врачи еле-еле привели меня в чувство несколько дней спустя – провели длительную операцию и удалили омертвевшие клетки кожи, в которые вгорели частицы одежды. Две третьих моего тела были поражены ожогами, из-за множественных бинтов я напоминал египетскую мумию. Чувствовал себя примерно так же.

Но самое худшее было в другом. Вместе со мной в машине была жена, женщина, которую я любил и люблю вот уже десять лет. Удар пришёлся как раз на её сторону – правое крыло смяло так, что её пришлось доставать вместе с железом. Она умерла от ран и травм, несовместимых с жизнью, поэтому не чувствовала, как плавилась её кожа и сгорала плоть.

Мурашки пробежали по всему моему телу, когда я осознала, через что пришлось пройти этому мистеру Мёрфи. За одну секунду потерять всё: любовь, надежду на счастливое будущее, смысл жизни.

Два месяца я лежал в больнице и видел один лишь потолок да периодически мелькающие лица медсестёр и врачей, которые заходили поменять капельницу, провести осмотр, взять анализы. Постепенно мне начали снимать бинты, по мере того как заживала кожа и ей ничего не угрожало без дополнительной защиты.

Все, кто проходил мимо моей палаты, бросали сочувственные взгляды, как будто моя жизнь была закончена. А она ведь и правда была. Но не из-за того монстра, в которого я превратился, а потому что в жизни не было смысла без неё, без моей жены. Я даже не попал на её похороны, не попрощался, не дотронулся до того, что осталось от женщины, которую я любил.

Её родители винили во всём меня, ни разу не навестили в больнице и даже не позвонили, чтобы узнать о моём самочувствии. Всего за пять минут я потерял всё в той катастрофе.

Когда меня выписали, чтобы долечиваться дома, я избегал зеркал. Почти все отправились на помойку, последнее в прихожей я же завесил покрывалом. Не знаю, что я боялся увидеть там больше – шрамы от ожогов, которые превратили меня в чудовище, или глаза убийцы, из-за которого погибла невероятная женщина.

Я не выходил из дома ровно три месяца и восемь дней. Продукты и минимум необходимого заказывал в доставке, с работы меня уволили, и я их не виню. Выплатили щедрое жалование, на которое можно прожить ещё достаточно долго, но у меня остались и кое-какие личные сбережения. Меня не волновало будущее, поэтому я не особо считал, сколько банкнот завалялось в кошельке.

Первая попытка выбраться из удручающих стен закончилась тем, что все люди обходили меня стороной, дети принимались плакать и указывать пальцем. Даже соседский пёс начал шарахаться, прячась при виде меня за забор. И я их не винил.

Время от времени ко мне заходили сиделки из больницы или медсёстры, чтобы проверить состояние кожных покровов и процесс затягивания. А может и удостовериться, что я не наложил на себя руки.

Дважды я пытался покончить с собой. Вешался на люстре и оставлял включённым газ.

Меня обдало жаром, будто кто-то поднёс горелку прямо к коже.

В первый раз выбрал неудачное время – как раз постучалась сиделка. Я долго не отвечал, поэтому она прошлась к заднему двору и увидела мою болтающуюся фигуру в окне. Вызвала помощь, а сама разбила стекло и срезала верёвку. Тогда за мной закрепили человека, который следил за моим состоянием и постоянно отслеживал мои перемещения. Я отчитывался ему каждые два часа, затем каждые четыре. Во второй раз я оставил гореть конфорку и закупорил все выходы. Я почти довёл дело до конца, но от нехватки воздуха образ жены привиделся мне на кухне. Она стала тем знаком, который вернул меня назад, заставил открыть окна и выключить газ.

Я винил себя и всё ещё виню, несмотря на то, что следователи, прибывшие на место происшествия, сотни раз повторяли мне, что водитель грузовика заснул за рулём и протаранил нас. Кстати, он-то отделался двумя переломами. Но вот от тюрьмы отделаться ему не удалось. Я пришёл на слушание. Постарался затеряться в переполненном зале, нашёл место в заднем ряду у самого выхода. Судья назначил ему каких-то пять лет. Пять лет за жизнь моей жены. Пять лет за те сорок, что она ещё могла бы прожить.

Я мог бы писать вам ещё долго. Если, конечно, вы всё ещё читаете. Я не прошу жалости или сострадания. Я лишь прошу вас попытаться помочь мне увидеть смысл в этой жизни. Почему-то мне кажется, что вы знаете, как это сделать.

Я так и отложила недоеденный бутерброд и откинулась на спинку кресла, уставившись на экран. Ко мне обращались многие. Не только избалованные и распустившиеся дети таких же родителей или люди с надуманными проблемами. Были среди них и несчастные женщины и мужчины с непростыми историями жизни, которые хотели найти себя, своё значение в этом мире или, если хотите, божий замысел, без которого явно не обходилась ни одна их беда. Но Итан Мёрфи переплюнул всех.