Подмосковный туман

– Ничего, просто мне очень нравится этот город.

– А, ты учишься или работаешь?

После этого вопроса она прищурилась и улыбнувшись, придвинулась к нему вплотную, смотря прямо в глаза.

Стас не удержался крепко прижал ее к себе и страстно прильнул к ее губам. Ему хотелось нежности, но разум стремился к игре. Стас отстранил ее от себя.

– Учусь в школе, в 9 классе, а что?

Новая подружка, пыталась понять в чем подвох, но к ее чести быстро собралась с мыслями – Фи, какой ты еще маленький, а выглядишь гораздо старше.

– Мне все это говорят.

– Вернуть бы мне лет пять, я бы с тобой погуляла, пожалуй.

– А, я тебя и не прошу со мной гулять. Просто я отгадываю желания маленьких Пэтэушниц, а потом их исполняю.

Стас забычковал сигарету.

– Я студентка Плехановского института первого курса, понял?

– А, по интеллектуальному развитию ты тянешь только на «Путягу». – Стас продолжал игру, зная, что, отталкивая девушку ее только больше заинтересовываешь.

– Ну, ладно, спасибо за компанию, я пойду посплю.

Он поднял воротничок своего балахона и пошел в другой вагон. Усевшись на свободное место, он закрыл глаза, и представил, как не плохо бы они могли провести время вместе с этой дурехой из Плехановского. Ему захотелось вернуться я спросить её имя, но незаметно для себя, он действительно уснул и даже не увидел, как на следующей станции вышла его новая знакомая и злобно помахав ему кулачком в окно скрылась в толпе.

***

Белорусский вокзал предстал перед сонными глазами Стаса мелькающими сумками, панамками, пестрыми сетками и огромными чемоданами. Дачники брали штурмом электричку, отправляющуюся в обратную сторону; пытаясь запихнуть в тамбур велосипеды, удочки и собак в намордниках и прочую мелочь. По всей этой движухе Стас понял, что возвращаться домой нужно будет поздним вечером, чтобы избежать встреч с беспокойными бабками и их неугомонными внуками.

Попав в свежую струю лимитчиков, Он уткнулся в чью-то пышную задницу, и почувствовал запах резких женских духов, а-ля Красная Москва, он хотел уйти в сторону, но толпа, плотно взяв его в тиски, пронесла его по лестницам просторного зала Белорусского вокзала, украшенного мозаикой и вынесла к эскалатору метро Белорусская. Только когда часть толпы схлынула в подъехавший поезд, Стас смог протиснуться к лавочке и решил отсидеться, чтобы привести свои мысли в порядок и обдумать дальнейший план действий. Он выгодно чувствовал свое превосходство над этими снующими и бегающими людьми – ведь время у него было по горло, и он с блаженным видом прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Но блаженство длилось недолго, его прервал громкий смех двух девушек, взявшихся ни пойми откуда на его скамейке.

– Нельзя ли потише? – не смотря в их сторону процедил он сквозь зубы.

Девушки переглянулись, и махнув рукой в его сторону, продолжили свой громкий разговор.

– Девушки, я вижу, вы приехали из Пуксы?

Они удивленно уставились на него – Откуда?

– Да, это я так, шучу, – не желая вдаваться в подробности, объяснил Стас, хотя, говоря это он представлял зону в Архангельской области, невдалеке от которой прошло его детство и которой пугали родители, если он плохо себя вел, – просто люди, живущие там, очень редко моют уши. Но они это делают потому, что у них не хватает на такие пустяки времени, а у вас я гляжу, его целый мешок.

– Во-первых, это не мешок, а пакетик. Во-вторых, не со временем, а с конспектами, а в-третьих, времени у нас действительно много, так как мы смылись с лекции и не знаем, чем заняться.

– Ну, тогда, я беру свои слова про уши обратно, и предлагаю провести убегающее время втроем.

Пауза, которая возникла в их разговоре, была прервана Стасом очень вовремя, так как мимо них проходил билетёр, продающий билеты на спектакли.

– Нам пожалуйста, три билета на последний ряд – подняв руку протараторил Корзинкин.

– На какой спектакль? – поправляя очки, спросил торговец Мельпомены.

– На любой, – усмехнулся Стас

– Молодые люди, не кажется ли Вам это очень циничным? – начал ревновать к Мельпомене ее вассал.

– То есть приобщение к прекрасному, теперь называется цинизмом? Ладно, девчонки, предлагаю потратить деньги на более полезные для души и тела вещи.

Корзинкин взял обеих девушек за талии и повел к эскалатору.

– Ну так как, будем встречать обеденный перерыв? – спросил он понравившихся ему девушек, глотая при этой слюнки по проносящимся в мозгу: жареным поросятам, цыплятам табака, шашлыкам и на десерт торт "птичье молоко".

– А как Вас зовут богатенький Буратино? А? У Вас, наверное, очень много денег?

– Денег немного, но угостить двух понравившихся мне девушек, я еще могу себе позволить.

– А, может потратим деньги на более полезные для души и тела вещи? – передразнили они его.

– Мы решили, что ты очень голодный и поэтому хотим предложить тебе перекусить у нас дома.

– А, вы что, сестры? Или… – договорить он не смог, эскалатор закончился, и он чуть не рухнул на старушку в красном берете.

– Сестры, сестры. Ну так ты согласен?

– Конечно, – он сказал это слово машинально, еще не знал, радоваться этому или нет.

Их дом оказался совсем рядом со станцией «ВДНХ». Из окон подъезда с 8-го этажа хорошо была видна Останкинская телебашня. Из квартиры № 258 доносились звуки забойного металла. Стас понял, что его привели на какую-то блат хату, где собираются металлисты. А это значило, что будет выпить и поесть. Девчонки толкнули не запертую дверь и пригласили своего спутника пройти в комнату. Комната была обставлена более чем оригинально: на стенах висели ёлочные гирлянды, а вместо люстры висел зеркальный шарик, на стенах висели огромные плакаты металлических групп. В углу комнаты висела огромная "груша" и стояли огромные музыкальные колонки – мечта каждого меломана.

– Ляля! Кого это вы там привели? – донесся ив другой комнаты чей-то бас.

– Да так, одного сопляка, преследовал нас с Белорусского вокзала и хотел развести нас на дешевый секс. По-моему, ему не помешает вправить мозги,

– А, дверь захлопнули?

– Ну, конечно.

– Один момент, мы сейчас придем.

У Стаса почему-то сразу испортилось настроение и ему очень захотелось закрыть глаза и, открыв их, очутиться на берегу Черного моря рядом со своими мамой и папой, пересыпая ладошками песочек из одной горочки в другую. Но… чуда не произошло. Музыка заиграла громче и в комнату зашли трое не очень больших, не все-таки накаченных ребят. Девочки сразу же кинулись к ним обниматься, показывая пальцами в сторону Стаса и что-то нашептывая своим дружкам. Стас, недолго думая, неимоверно быстро дернул ручку балконной двери, на балконе он резко перелез на соседний балкон, а с него еще на два балкона ниже по диагонали, рассчитывая оказаться в другом подъезде от преследователей. В стане врага возникло сильнейшее смятение, они явно не рассчитывали на такую прыть легкой добычи. Один из них смог перелезть на соседний балкон, но оттуда их ухе начали выгонять соседи, грозясь вызвать милицию уже в пятый раз. Отдышавшись, Стас понял, что его отсюда им не достать и удивился своей наивности и не проницательности. Да век живи, век учись – всегда найдутся люди хитрее тебя, которые умеют расположить к себе с какой ни будь не благовидной целью. Надо быть осторожнее.

Стас осмотрелся получше. Дверь была закрыта на один шпингалет и Стасу не стоило большого труда рывком вперед открыть, ее и проникнуть в комнату. Эта комната была обставлена намного богаче, чем та в которой над ним хотели провести экзекуцию. Посередине комнаты стояла огромная тахта, вокруг неё на стульях, на столе и на пианино были разбросаны предметы женского туалета: блузы, чулки, легкие платья и ещё всякая всячина, для которой трудно найти подходящее название. Но не смотря на кажущиеся беспорядок, все говорило об аккуратности, живущей в этой квартире женщине. Создавалось впечатление, что кто-то очень торопился на работу и просто не успел за собой все убрать.