Хагалаз. Восхождение

— Сожалею, что пришлось так поступить, но ради цели иной раз идёшь по головам. Надеюсь, мы в расчёте.

— Конечно, Ваше Величество, конечно-с…

Прижав деньги к груди, трактирщик странно улыбнулся и попятился. Хизер отхлебнула эля и откинулась на спинку стула.

— Боюсь не сдержать любопытства, — подал голос Арравел, пристально наблюдавший за всем происходящим, и Хизер, окинув взглядом мрачное, но тёплое местечко, пересказала ему события ночи, в корне поменявшей её жизнь.

В то время Леоссар продолжал путешествие, с налётом жалости вспоминая деньки, проведённые в компании с Хизер и невольно подумал, что путешествие с девушкой могло бы сильно приподнять его настроение.

— Значит, по этой причине мы зашли так далеко на запад?

Королева кивнула.

— Глупо?

— Глупо, но благородно, — заметил лорд. — А что на счёт Рийска? Там вы тоже задолжали денег?

— Нет. Рийск — это иная и более жестокая история. Рассказывать её я не стану. Увидите всё сами.

Арравел хлебнул выпивки.

— Надеюсь, это не поставит под угрозу нашу поездку.

— Нет, если страх не властен над вами, а меч не изменяет в бою. 

Глава 75 Родственники

— Ваша Светлость! Беда! — Всадник, которого Леоссар отправил на разведку во время привала, вернулся и лицо его выглядело испуганным. — Если поедем этой дорогой, вскоре столкнёмся с магами. Прямо за холмом они разбили лагерь, я понял по знамёнам, даже не скрываются. Не знаю, какова их численность, но точно превышает нашу. Не думаю, что мы сумеем противостоять.

Леоссар призадумался. Какие маги могут идти этой дорогой, если не его клан? Вести людей напрямик было безрассудно, однако мага охватило любопытство: что, в конце концов, заставило аэлудов массово покинуть насиженные места? Что пообещали им за эту войну? А самое главное — кто зачинщик, которому все безропотно доверились?

Вытащив из сумки карту, маг подозвал к себе нескольких мужчин.

— Слушайте внимательно. Сейчас вы развернётесь и поедете обратно вот до этой развилки, затем свернёте в пролесок и проедете через него. Вот здесь остановитесь и дождётесь моего возвращения.

— А вы…

— Мне нужно кое-что выяснить. Никакой самодеятельности, ясно? Ждать меня на выезде, придётся сделать крюк.

Мужчины согласно кивнули, собрали небольшие пожитки и вскоре уже ехали в обратную сторону. По телу Леоса пробежала неприятная дрожь. Он так давно не видел аэлудов. Примут ли его? Не попытаются ли прикончить сразу? Вопрос был риторический. Вскочив в седло, маг ударил лошадь поводьями и помчался навстречу неизвестному.

За холмом, как и сказал разведчик, маги установили шатры. В центре горело несколько костров, звенела посуда, слышались негромкие женские голоса. Раскинувшийся лагерь напоминал безвредное племя кочевников. С возвышенности можно было разглядеть бегающих детей, сидящих на подстилках стариков, разговаривающих и смеющихся так беззаботно, словно никакой угрозы извне не существовало. Придерживая поводья, Леоссар медленно подъезжал к сероватым полотнам. Напряжение внутри всё росло. Предсказать, как встретят мага-изгнанника бывшие соплеменники было сложно. Стоило ему въехать на территорию, и навстречу вышли два хорошо сложенных мужчины. С нескрываемым удивлением они переглянулись, когда Леос оказался рядом.

— Вы только гляньте, какие лица!

Леоссар натянул поводья, и, не теряя самообладания, произнёс:

— Я хочу видеть отца.

— Думаешь, это взаимно? — Маги хохотнули. — Ладно, слезай.

Попасть к Хельстерну Ардабору оказалось проще, чем Леос предполагал, и столь нейтральный приём его насторожил. За прошедшие годы отец почти не изменился: на лице его расцвели несколько морщин, в волосах едва проклюнулась седина. Узнав о прибытии Леоссара, он выразил крайнюю степень удивления и выпроводил всех из своего шатра. Разумеется, ни объятий, не дружеского пожатия рук между ними не произошло. Леос кивнул в знак приветствия, и Хельстерн, сидящий на широкой бархаткой подушке, ответил ему тем же. На мужчине была синяя туника с расшитым воротом, расстёгнутый плащ с чёрно-белым мехом и тёмные брюки, заправленные в голенища высоких сапог. Круглое лицо его свидетельствовало о достатке в продовольствии, а хитринка в глазах — к готовности ответить на выпад.

— Вот уж не думал, что свидимся. Здорово тебя жизнь помотала, а?

— Я так плохо выгляжу?

— Нет, но разве бы ты пришёл, будь всё иначе?

Леоссар фальшиво улыбнулся, но тут же вновь принял серьёзный вид.

— На самом деле я не бедствую. — Он указал на брошь, прикреплённую к жилету, и Хельстерн сощурился, чтобы её рассмотреть. — Это знак королевского советника. Я нынче второй человек государства, и прибыл сюда не затем, чтобы вспоминать былое и в чём-то раскаиваться, а чтобы выяснить, за кем и почему вы идёте.

Брови мага слегка приподнялись. Хельстерн усмехнулся и пригласил Леоссара присесть.

— Ну, и кому из правителей ты служишь?

— В Ревердасе один правитель — Хизер Эрэста Дефоу.

— Хизер? Да, я что-то слышал про девчонку, захватившую власть, но какое мне дело до людских королей? Я сам себе король, и выше меня только Энэйн.

— Энэйн?

— Верно. Не говори, что ты не слышал это имя, будучи увлечён делами низшей расы. Вокруг неё собирались маги, когда ты ещё был юнцом и только начинал смотреть на женщин, а, впрочем, ты должен её помнить, ведь мы разок почивали у Ерселя, и она была с этим… его младшим сынком, запамятовал как того звали. Так вот в то непростое для магов время бедняжке помешали, и в том заслуга худших из нас. Однако теперь она возродилась в новом, более сильном теле. Теперь она мужчина, и звать его Кровавым королём. Мы как раз движемся к Ютре, чтобы соединиться с основными силами, вернуть нашим семьям дом и отобрать у людей то, что они забрали у нас. Я утолил любопытство изменника, так гордящегося тем, что стал собачкой человека? Знаешь, это ведь худшее из возможных преступлений… И мне омерзительно думать, что ты мой сын.

— Хизер Дефоу стоит сотни обычных людей, она не просто так вернула себе трон. И в отличие от предыдущих монархов, она бы изъявила желание прийти к мирному соглашению между магами и людьми.

— Соглашению? — Хельстерн расхохотался. — У твоей королевы затряслись поджилки, и она решила, будто может предложить магам что-то равноценное отнятой свободе и землям? Она настолько дура и думает, что мы примем её подачку тогда, когда можем забрать целую страну, превратив остатки её жалкого народа в рабов?

— История циклична. Сегодня выиграете вы, а завтра люди объединятся и всё вернётся на круги своя. Почему бы раз и навсегда не поставить точку в распрях и не договориться?

— Потому что маги, сын мой, были созданы, чтобы управлять стихиями, создавать и рушить, и, соответственно, управлять теми, кого природа обделила подобным талантом. Нам незачем искать примирения, и довольно уже терпеть…

Леоссар поджал губы, чувствуя, что диалог заходит в тупик. И зачем он только заикнулся о перемирии? Ведь было понятно, что это не вызовет ничего кроме смеха.

— Я думал, что в изгнании ты осознаешь ошибку и приползёшь, раскаявшись, а вместо этого ты предал свой народ и позволил какой-то девчонке надеть на себя ошейник.

— Хизер не просто какая-то девчонка. Я собственными глазами видел, как она зашла в Дэррад и вышла оттуда, получив благословение Создателей. Много ли ты знаешь тех, кто сделал подобное, кто мог бы рассказать, что находится по ту сторону?

— По ту сторону? Как на счёт Энэйн? Она ведь не просто зашла в Дэррад, она там родилась.

Леоссара покоробило.

— Откуда тебе знать? Сказать можно всё, что угодно.

Хельстерн поднялся.

— Слушай, щенок, слушай внимательно. Я уже давно разочаровался в тебе и не надеялся, что ты сможешь искупить грех. Однако подумай над тем, что я сказал. Вспомни кто ты, где твой дом и народ. Если уж явился сюда, не совершай повторную глупость. Я готов проявить милость и разрешить тебе идти с нами, станешь бравым воином, руки лишними не будут. Только вот выбери правильную сторону, не унижай своего достоинства и имени. Выброси эту треклятую брошь. Я не хочу видеть, как мой сын добровольно пресмыкается перед человеческой самкой. — Он взял Леоссара за руку. — Подумай, пока разделяешь с нами обед. Ты ведь проделал этот путь не просто, чтобы узнать имя. Но ежели решишь последовать за человеком, то я не позволю тебе жить. Не хочу, чтобы маги думали, будто я породил пса, которого оказалось так легко приручить.