Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 21



– Алексей Андреевич, так что же Генеральный штаб ошибался?! Его вина в снарядном голоде? – император, выкурив одну папиросу, тут же закурил другую.

– Ошибались все, Ваше величество, – развёл руками Поливанов, – я беседовал с главой французской миссии маркизом де Логишем. У них была такая же проблема. Однако французы быстро перестроили свою гражданскую промышленность на военные нужды. Мы же этим до сих пор не озаботились.

– Генерал Сухомлинов уверял, что военные заводы вполне справляются с поставками боеприпасов, – развёл руками царь.

– Странная позиция у господина Сухомлинова, – усмехнулся генерал Поливанов, – когда Великий князь Николай Николаевич ставил его в известность о нехватке снарядов, он неизменно отвечал: «В войсках слишком много стреляют!» В то же время, когда маркиз де Лонгиш, наслышанный о наших трудностях со снарядами, предлагал разместить военные заказы на заводах Франции и Великобритании, Сухомлинов неизменно отвечал: «Русская армия получает всё необходимое».

– Оставим Сухомлинова в покое, – поморщился император. Он затушил сигарету в пепельнице: – Что вами сделано для решения этой проблемы?!

– Сейчас разместить заказы во Франции и Великобритании не получится. Немцы беспрестанно атакуют, и союзники едва успевают производить снаряды для себя.

– Каков же выход?

– Мы разместим заказы на американских заводах, – ответил Поливанов, – однако это полумера. Необходимо налаживать производство в России! Для координации усилий в этом направлении, необходимо учреждение особого совещания по обороне государства.

Генерал Поливанов достал из своей папки лист бумаги и подал Государю:

– Вот список лиц, которые должны туда войти.

Николай II прочитал фамилии, положил бумагу на свой рабочий стол:

– Я согласен, – он взял перо и расписался. Подойдя к Поливанову, протянул бумагу: – Как долго Алексей Андреевич вы будете решать проблему со снарядами?

– Нам потребуется не менее года Ваше величество, – генерал положил в папку подписанную царём бумагу. – Пока же, я прошу не предпринимать никаких решительных действий на фронте.

– Это невозможно! – воскликнул император. Он прошёлся по кабинету: – Мы должны выполнять взятые на себя союзнические обязательства.

Николай II достал портсигар и закурил:

– Впрочем, это уже не ваше дело, а Верховного главнокомандующего, – он посмотрел на Поливанова, – что ж Алексей Андреевич, я вас больше не задерживаю.

Генерал Поливанов поклонился и вышел из кабинета, после него император принял обер – прокурора Священного Синода75 Самарина. Тот отвечал за военные госпитали. Закончив доклад, Самарин сказал:

– Государь, вот уже несколько лет, население России гнетёт горькая мысль, что подле Вас находится недостойный человек. Все его поступки, да и вся жизнь на виду русского народа. Он пытается оказывать влияние на дела церкви и государства. Это кощунственно!



«Ну вот, завёл свою шарманку против старца Григория! – Николай II, достал портсигар из кителя. Император не хотел курить, но Самарин изрядно подпортил ему и так не слишком хорошее настроение, упомянув, о Распутине. Прикурив папиросу, царь усмехнулся: – Несносный человек этот Самарин! То ему Горемыкин не нравится, теперь на старца Григория ополчился. Господи, как мне надоели все эти дрязги!»

Он вспомнил, что месяц назад, когда Самарин вступил в должность обер – прокурора Священного Синода, то сразу принялся критиковать Председателя Совета министров Горемыкина, в том, что действия правительства порождают спекуляцию и рост цен в стране.

Во время войны, начались перебои с поставкой продовольствия. Правительство ввело жёсткие ограничения на некоторые продукты, и они вовсе пропали. По инициативе Горемыкина, установили фиксированную цену на хлеб, а на реализацию муки нет. Владелец пекарни на продаже хлеба имел 10% прибыли, а сбыв мешок муки на рынке, получал 500%. Отсюда перебои с хлебом. Чтобы бороться со спекуляцией, нужны были жёсткие, но хорошо просчитанные меры, но Горемыкин организовать такую работу не мог. Иван Логгинович был подстать Государю, тем и угоден ему, ибо Николай II невеликого государственного ума, и не терпел мудрых людей подле себя. Вдобавок Горемыкин весьма дружен со старцем Григорием, тем самым мил государыне Александре Фёдоровне. Царь жену любил, поэтому критику Ивана Логгиновича воспринимал болезненно. Как только Самарин заикнулся о Григории Распутине, император возненавидел обер – прокурора Синода.

«Господи, как мне надоели эти интриги! – размышлял Николай II, оставшись в кабинете один. Он вновь закурил: – С Самариным тут всё ясно, его Николаша подзуживает».

Императору пришла в голову простая мысль, которая, как ему казалось, решит все его проблемы:

« Я сниму Николашу с поста Верховного главнокомандующего, и сам возглавлю армию! Царь во главе воинства, одно это сплотит армию, и она будет лучше воевать».

Как всё просто! В армии нехватка снарядов и патронов, снабжение войск ужасающее. Хитрые фабриканты, чтобы получить дополнительную прибыль на военных заказах, ставили картонные подошвы в сапогах, обтягивая их кожей. Такие сапоги рзваливались в первый же день носки. В мясные консервы для армии пихали отходы: коровьи хвосы и лёгкие, выдавая всё это за первосортное мясо.

Солдаты на передовой голодные и босые, а от долгого сидения в окопах ещё и завшивевшие, но как только они узнают, что царь возглавил армию, забудут все трудности и пойдут бить врага. Мысль не слишком умная, но глуповатый государь, от неё повеселел. Он любил офицерскую среду, там ему было проще, а главное, в Ставке не так часто будут докучать министры с разными проблемами. Из Петрограда в Барановичи не слишком поездишь, как в Царское Село.

«Николашу отправлю наместником на Кавказ, – решил император, – сообщать письменно о моём решении не буду».

Настроение у Николая II улучшилось, и он, насвистывая романс «Мадам Лулу», отправился пить чай в покои государыни.

«Хорошо, что я назначил генерала Алексеева начальником штаба Ставки, – размышлял Николай II, шагая по коридору Александровского дворца, – это опытный генерал, и он окажет мне помощь в управлении войсками».

В покоях императрицы сидел старец Григорий в компании с фрейлиной Вырубовой.

Анна Вырубова уже не была фрейлиной государыни, так как эту должность при дворе могут занимать лишь незамужние девицы. В 1904 году тогда ещё Танаева, Анна служила фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны, и они подружились. Через три года Анна вышла замуж за лейтенанта Русского императорского флота Александра Вырубова. Этого человека можно было считать везунчиком: он два раза был на волосок от гибели. Александр Вырубов служил на броненосце «Петропавловск». В марте 1904 года, во время русско-японской войны этот броненосец подорвался на японской мине и затонул. Из девятисот человек команды, уцелело лишь несколько счастливчиков, включая лейтенанта Вырубова.

Он был направлен вахтенным офицером на крейсер «Светлана», принимал участие в Цусимком сражении. В том бою крейсер был в упор расстрелян японскими кораблями, лишь на минутку Александр отлучился с капитанского мостика, и туда угодил японский снаряд, все погибли, а он уцелел.

Эти передряги сильно сказались на психике Александра Вырубова – он сделался раздражительным и злым, вдобавок стал импотентом. Всякий раз после неудачной попытки в постели, он избивал свою молодую жену. Кончилось тем, что, непрожив и года в браке, Анна Вырубова ушла от мужа. Императрица Александра Фёдоровна жалела бывшую фрейлину, и та часто навещала царскую семью. Во дворце Анну по привычке именовали «фрейлиной Вырубовой». Когда появился Гришка Распутин, Анна Вырубова подружилась с ним. Людская молва утверждала, что она была его любовницей, но это не так, в эммиграции, в Финляндии, Анна Вырубова, что бы опровергнуть эти сплетни, прошла гинекологическую экспертизу – оказалось, что она девственница. Однако это дорогой читатель к нашей истории никакого отношения не имеет, вернёмся в дождливый августовский день 1915 года и пройдём за Николаем II в покои императрицы.

75

Обер-прокурор Священного Синода – одна из высших гражданских должностей в Российской империи. На этой должности осуществлялось руководство Святейшим Синодом Русской Православной Церкви, то есть высшим органом церковно – административной власти.