Страница 15 из 21
Эскадра союзников, обстреляв форты османов, ушла из пролива – это была разведка боем. Турки на обстрел отвечали вяло.
Двадцать пятого февраля, союзники вновь вошли в пролив. Их корабельная артиллерия подавила артиллерию нескольких фортов и минные тральщики стали разминировать проход для кораблей эскадры. Всё шло успешно, и ободренный адмирал Карден отправил в Лондон радиограмму: «Через две недели буду в Константинополе». Ох, поспешил адмирал!
Начались для союзников неприятные сюрпризы: за холмами на Галлиополийском полуострове турки укрыли гаубицы и мортиры, а на открытых местах замаскировали батареи береговой артиллерии, для каждой из которых было подготовлено несколько запасных позиций, отстрелявшись, турки быстро уходили из-под ответного огня. Потеряв несколько кораблей, союзники отошли.
Взбешённый неудачей Черчилль сместил адмирала Кардена с поста командующего эскадрой и назначил на его место адмирала Джона Де Ребера. Пятнадцатого марта тот прибыл на линейный крейсер «Индефатигабл». Обозлённый Карден не стал лично сдавать дела, а поручил это представителю Адмиралтейства в Средиземноморской эскадре адмиралу флота Джону Фишеру. Тот печально заявил в конце доклада:
– Наш флот в Дарданеллах напоминал расстригу – монаха вознамерившегося изнасиловать девственницу. Он давно забыл, как это делается, а у той ещё был спрятан кинжал за корсажем.
Ребек решает вновь атаковать пролив, но турки за эти три недели подтянули часть кораблей своего Черноморского флота, и разместили их в Мраморном море. Восемнадцатого марта адмирал Де Ребек повёл эскадру в пролив. В этот раз, турки на огонь кораблей не отвечали. Когда эскадра союзников втянулась в пролив, они открыли шквальный огонь. В результате броненосцы «Армагеддон» и «Сюфрен» получили большие повреждения, вдобавок ночью, перед атакой союзников, турецкий минный заградитель «Нусрет» выставил мины. На них подорвались эскадренные броненосцы «Голуа», «Буве», «Оушен» и броненосец «Ирезистибл». Эскадра была вынуждена отойти.
Де Ребек решил, что ему за три недели взять Константинополь не удастся, а за пять он вполне управиться. Нужно лишь высадить десант на Галлиополийском полуострове, который подавит турецкую артиллерию. Он приступил к разработке десантной операции.
Тем временем в Константинополе куда так рвался адмирал Де Ребек, капитан цур зее Ханс Ханкман решил, что больше тянуть с арестом Александра Аронсона смысла нет. Он дал команду Азиз – бею задержать британского разведчика. Арест должна была провести полиция Константинополя, но сработала она топорно: Аронсона дома не оказалось, полицейские сели у него на квартире в засаде. Того предупредили соседи. Ааронсон исчез из Стамбула, перебравшись в Каир.
Там как раз набирали добровольцев евреев для борьбы с армией Османской империи. Легион, в который записался Александр Аронсон, носил шуточное название «Отряд погонщиков мулов». Его британцам предложил организовать Владимир Жеботинский служивший в армии Российской империи и воевавший с Японией. В «Отряде погонщиков мулов» было пятьсот человек. Командовал этим легионом ирландец полковник Джон Генри Патерсон.
Адмирал Де Ребек выбрал базой для десанта остров Лемнос, куда было высажено восемьдесят тысяч британских и французских солдат. Решили наносить одновременно два удара: французы атакуют форты Кум-Кале и Оркание на азиатской части, а британцы наступают на побережье между проливами Дарданеллы и Соросс, на европейской части Галлиополийского полуострова.
Двадцать пятого апреля британские корабли полчаса обстреливали побережье, а потом три батальона 29-ой пехотной дивизии погрузились на угольщик «Ривер Клайд», а три роты разместились на восьми шлюпках, которые тащили буксиры.
Турки огнём артилерии разметали шлюпки, однако по угольщику, попасть не смогли, и он причалил к берегу. Первый батальон высадился и приступил к захвату плацдарма, но был полностью выкошен турецкими пулемётами. Следом под пулемётный огонь пошли ещё два батальона – не выжил никто. Но батальоны 29-ой дивизии всё пребывали и пребывали, ценой большой крови, удалось зацепиться за два плацдарма. На британских оперативных картах они получили наименования «Геллес» (плацдарм захвачен 29-ой дивизией) и АНЗАК (так именовался австралийский и новозеландский корпус).
Французам (их части состояли из сенегальцев) удалось чуть больше. Участок, который они атаковали, был слабо укреплён, и два полка, общей численностью три тысячи человек, смогли захватить две турецкие деревни. Однако успех был недолгим, подоспела 3-я турецкая дивизия и сенегальцев выбили из деревень. Они быстро погрузились на суда, а батальон прикрывающий отход, сдался в плен. Союзникам пришлось сконцентрироваться на двух плацдармах: Геллес и АНЗАК. Под артиллерийским огнём турок на них высаживались войска.
В двенадцать часов дня командующий 5-ой Османской армией генерал Отто Лиман фон Сандерс вызвал к себе командира 19-ой дивизии каймакама Мустафу Кемаля.
– Полковник, союзники, невзирая на большие потери, смогли захватить плацдарм возле мыса Геллес, – генерал Сандерс указал карандашом на карту, – если они сбросят нас с господствующих высот, то можно считать, что их десантная операция удалась. Мы не сможем организовать оборону на Галлиополийском полуострове, следовательно, союзники войдут в Константинополь, а потом они смогут взять под контроль проход из Средиземного моря в Чёрное море. Это означает, что Османский флот будет исключён из участия в войне. Тогда русские прорвут нашу оборону на Кавказе и гибель Османской империи неминуема!
Генерал ткнул карандашом с точку на карте:
– Вот здесь полковник, у мыса Геллес решается судьба империи. В течение получаса, вашей дивизии надлежит занять оборону на этих рубежах, – он провёл карандашом по карте.
– Получаса?! – в замешательстве повторил Кемаль. Но быстро успокоился: – Слушаюсь господин генерал. Разрешите исполнять?!
Кемаль решил идти вперёд с 57-м пехотным полком, остальная дивизия подтянется на рубежи позже. Когда полк подошёл к мысу Геллес, обстановку Кемалю докладывал седой, вконец измотанный юзбаши:72
– Мы выдержали три атаки, от полка осталось двадцать два человека, – докладывал он.
– Господин каймакама вы считаете что, мы сможем продержаться против нескольких дивизий англичан?! – робко спросил командир первой роты 57-го полка колоясы Юсеф.
– Я ничего не считаю, а приказываю вам умереть на этих рубежах! – усмехнулся Кемаль.
Он обернулся к седому юзбаши:
– Пойдём, взглянем на своего противника.
– Сейчас корабли снова начнут обстрел, а потом будет атака, – ответил тот.
– Долго длится обстрел? – Кемаль посмотрел на часы.
– Минимум полчаса.
– Это хорошо, что полчаса, – улыбнулся Кемаль.
Солдаты размещались в окопах, а Кемаль в бинокль разглядывал берег занятый англичанами. Возле большого валуна он заметил двух английских солдат, один из них указывал рукой на турецкие позиции. В этот момент послышался шелест, юзбаши уселся на дно окопа и потянул за рукав Кемаля.
– Корабли начали обстрел, – сказал юзбаши.
Сначала раздался ужасающий вой, а потом грохот, и дымом заволокло небо.
Возле валуна, который разглядывал Мустафа Кемаль лежали Владимир Жеботинский и Александр Аронсон.
– Запомни простое правило, – улыбался Жеботинский, – чем быстрее ты пробежишь по откосу холма, тем дольше проживёшь.
– А когда поднимусь на холм стрелять? – Аронсон воинственно передёрнул затвор винтовки «Ли Энфилд».
– Дальше тебе звериный инстинкт подскажет, – рассмеялся Жеботинский.
За такой увлекательной беседой они и не заметили, как закончился обстрел турецких позиций. Полковник Патерсон встал во весь рост и засвистел в свой спортивный свисток.
– Ну, пошли! – поднялся Жеботинский.
Ирландцы из 29-ой британской пехотной дивизии, евреи из легиона «Отряд погонщиков мулов», австралийцы и новозеландцы из корпуса АНЗАК побежали в атаку.
72
Юзбаши – переводится с арабского языка «сотник». Аналог звания капитан в европейских армиях.