ПО 3

— Ну? Или меня стесняешься? — удивление в голосе Андрея вытащило меня из ледяного омута воспоминаний.

— Не стесняюсь — ответил я, глядя на шумящую воду — Боли не хочется… только размяк душой…

— Бывает — согласился старик и мягко толкнул меня сзади — А ну…

Сделав шаг, я как был — трусы, нижние посеревшие штаны, двойная пара носков — оказался под водой и тут же зашипел от продравшей меня жестокой боли, что тут же утихла. Разом исчез прибитый и смытый водой душный нечистый запах грязного тела. Подняв голову, продолжая страдать от боли, я подставил лицо очищающей воде и замер, позволяя ей смывать с меня грязь, боль и воспоминания…

К разговору мы вернулись через полчаса, когда я, переодетый, замочивший одежду для стирки, побритый и причесанный, не забывший тщательно осмотреть себя, в общем сделавший все необходимое — даже положивший пистолет на самодельный табурет рядом — уселся наконец за накрытый стол.

Андрей протянул сигарету, но я отрицательно качнул головой:

— Как отрезало.

— Да ну? — искренне удивился Апостол — После таких приключений обычно все наоборот — дымить начинают.

— Я снова вспомнил про онкологию — пояснил я и по глазам Андрея понял, что тот ничего не понял.

Понял… не понял…

Улыбнувшись этой мысли, я рассказал ему о догадках луковианцев. О том, что на самом деле тихие засланцы на нашу планету, в нашу страну, являются не занимающимися похищениями ублюдками, а спасителями. Теми, кто берется резко изменить жизнь потенциально приговоренных самой судьбой, условиями работы или генным наследием — больных раком, например. Сейчас, в настоящий момент там на Земле, раковые заболевания уже не столь страшны как еще три десятилетия назад — научились лечить, изобрели лекарства и новые методики. И то, что раньше было смертным приговором, сейчас вполне излечимо. Но от рака по-прежнему умирают. И те, кто отправляет таких как мы сюда, резонно считают, что в большинстве случаев похищаемый так и так предпочтет сорок лет одиночного заключения — пусть это жутко, но это все же лучше, чем смерть в следующие два-три года или того раньше. Очутившись здесь, мы начинаем дергать рычаги…

— И что? — сипло поинтересовался Андрей, для чего-то ощупывая себе живот и ребра — И что с этих рычагов?

— Успокойся — рассмеялся я.

— Я-то ведь сорок лет не отсидел!

— Но ты продолжил дергать за рычаги — пожал я плечами и взглядом показал на торчащий из стены металлический рычаг.

— Звучит как знахарский рецепт — проворчал старик, с неохотой доставая из пачки сигарету и все же прикуривая — Пять раз в день прикладывай к животу вот эту заговоренную железяку — и болезнь отступит.

— Примерно так — кивнул я, отводя взгляд от сигаретной пачки.

— Обалдеть… так они спасители наши?

— Не торопись — возразил я — Это лишь гипотеза. Ничем не доказанная теория. Все может оказаться враньем. Дезой, что запустили втихаря сами хозяева этой планеты — никому не помешает пусть и лживых пару белых пятен на черной злодейской репутации. Но кое в чем сходится. Живучесть, долгожительство, почти полное отсутствие реально серьезных болезней. И даже аппендицит сюда вписывается — ведь это никак не связано с онкологией и подобными болезнями, насколько я знаю. Просто воспаление одного из отделов слепой кишки… При должном умении, знании и наличии инструментов люди сами себе аппендицит вырезали! Тот же Рогозин герой…

— Рогозов! — ревниво поправил меня Апостол — Рогозов Леонид Иванович! Полярник!

— Ну ты точно знаешь — хмыкнул я и продолжил — Сказать честно — есть подкрепляющие теорию «заочно приговоренных» и потому не похищаемых, а спасаемых. Но заранее я никого обелять не собираюсь.

— О как… раньше говорили «рановато очернять и клеймить», а сейчас наоборот…

— Телепортационная камера — тихо сказал я, сбиваясь с теми и глядя на стоящий посреди стала «стакан» — Я помню твой рассказ, Андрей. Помнишь? Ты рассказывал о том, как познакомился с тем умеющим слушать «Сашкой» у костра…

— Вот! — подскочив, глубоко затянувшись сигаретой, Андрей вбил ее в пепельницу и вскочил, едва не снеся тарелку с мясом — Он меня слушал! Долго! В том лесу у костерка над рекой… он меня слушал!

— И что? — не понял я.

— Как что? Зачем ему слушать? Скажем просветил он меня чем-нибудь, увидел болячку зловещую внутри — рука старика снова тревожно прошлась по животу кругообразным движением, а затем поднялась к груди и замерла там — И зачем ему было со мной лясы точить? Уже же ясно — пациент подходит идеально. Ушел бы потихоньку. Сбегал бы домой за прибором своим адским…

Отрезав от мяса кусок с запеченным жирком, я помедлил перед тем, как отправить его в рот:

— Нет… ты забываешь — мало быть больным и обреченным на смерть. На кой черт им здесь у столпа нытики и хлюпики? Им нужны крепкие мужики и еще более крепкие бабы. Чтобы за жизнь и рассудок держались крепко — все сорок лет! Они ведь не пассажиров набирают, Андрей. Они сюда ищут одиночные работящие экипажи, причем еще и те из которых большинство все равно будет стрелять по Столпу, даже зная, что именно делает третий рычаг. Характер! Вот что проверял Сашка, сидя у костерка и слушая твои душевные изливания.

— Хм… а может он мне проститься время дал? С семьей проститься…

— Может — кивнул я — Они тоже… люди. Он не мог не понимать, что ты любишь жену и детей. Уже не угадать, Андрей. И про твою историю я вспомнил по другой причине.

— По какой?

— А вот по этой — отправив наконец мясо в рот, я начал жевать, а опустевшей вилкой ткнул в стальной резной «стакан».

— Что-то не дошло до меня…

— Не мог он тебя из леса телепортировать — пояснил я свою мысль — Физически не мог. Даже если бы захотел — не получилось бы. Я так думаю… Это опять ничем не подкрепленная теория… но в том бомбоубежище был здоровенный телепортационный зал с кучей механизмов в стенах. Настоящий хаб…

— Что еще ща хаб?

— Ну… крупный транзитный узел. Если у Сашки или того, кто меня сюда толкнул на выходе из бара приборы были, но не телепортаторы, а адресаторы.

— Прямо выпить захотелось — вздохнул Андрей, откладывая вилку и тянясь за бутылкой — Пить то ты себе не запретил?

— Не запретил — усмехнулся я — Но немного.

— А курить ты зря бросил… раз сам веришь, что мы здесь от рака защищены гадского…

— Стопроцентной защиты не бывает — вздохнул я — Тут срабатывает та логика, которой я пользовался раньше.

— Удиви старика…

— Я всегда спрашивал себя — если у меня такие большие амбиции и такие великие планы на свою запланировано долгую здоровую жизнь, то почему я тянусь за сигаретой и тем сам уменьшаю свои шансы жить долго и счастливо, вместо того чтобы увеличивать их здоровыми привычками вроде пробежки и регулярного медицинского обследования?

Ахнув в себя стопку, поморщившийся Апостол с шумом выдохнул, набулькал себе еще и сипло выдавил:

— Мало у тебя друзей было, Охотник… уверен в этом…

— Ну да — фыркнул я, поднимая свою стопку.

Мы выпили. Подождали чуток, пока алкоголь угасающим огненным комом скатится по пищеводам и вернулись к разговору.

— Про адресатор я кажись понял…

— Название я просто так брякнул. По сути — адрес с уже наклеенной почтовой маркой — махнул я рукой — Тут просто. Хитрый мужичок щелкает скажем кнопкой и в указанном им месте — адрес отправителя — открывается портал.

— Портал — повторил Апостол.

— Провалившегося в него переносит либо в хаб, а затем в крест, либо… тут вариантов хватает. В любом случае речь идет о очень больших мощностях, ведь отправить телепортацией с планеты на планету… это не шутка. Мало просто щелкнуть пальцем — даже для самой продвинутой цивилизации. Технологии это не магии, хотя порой они и похожи так, что не различишь.

— Ты меня не путай словечками своими современными! То там было про «вариантов хватает»?

— Мы теряем сознание при телепортации — напомнил я.

— А потом выворачивает наизнанку — согласился бывший сиделец и отодвинул опустевшую тарелку.