Исповедник

  Визитёры закивали.

  - Хорошо. Едем!

  Ему вдруг стало хорошо и пряно - как бывает охотнику, наткнувшемуся на след неведомого зверя.

  Долго, очень долго были только ночь, лес и дождь, а потом деревья вдруг расступились и тьма распахнулась широкой прогалиной, где чернела громадина мельницы с широкими ладонями крыльев, журчала вода, вращавшая тяжёлые колеса и шумели люди, собравшиеся возле ворот. Ликорши посмотрел зачем-то в небо - небо было в тучах - и ещё раз попытался узнать все подробности.

  - Значит, стены там горят и не сгорают, и сама она всё время растёт. Вы точно уверены?

  - Да, прям как тыква какая-то. Само по себе, и ещё скрипит. Вы знаете, что это?

  - Это Красная Комната,- Ликорши поглубже завернулся в тулупчик, впитывая последние секунды тепла.

  Возница задумался, почесал бороду и больше ни о чём не спрашивал.

  Возле входа, словно сторожа, толпились всадники с фонарями. Дождь лил не переставая, весь луг давно превратился в огромную лужу и вместо двадцати фонарей горели сорок - двадцать в руках и ещё двадцать внизу, где по воде плясали весёлые капли

  Ликорши это не понравилось. Огни и лошади означали господина Варути, а господин Варути означал только одно: непрошенные осложнения.

  Варути Кемталенори, господина Полномочного Наместника Всего Севера, Ликорши знал достаточно хорошо, чтобы об этом порою жалеть. Тоже торет, молодой и честолюбивый, он весьма гордился должностью, даже не подозревая, что это скорее почётная и уважительная ссылка.

  - Ликорши,- сказал он прямо с лошади,- уходите! Это вам не перенос старого кладбища. Только вас здесь и не хватало. Уходите!

  Ликорши попытался принять несчастный вид. Не получилось. Тогда он заговорил напрямую.

  - Я - алашн, и я знаю, что делать. Поэтому я не уйду.

  - Вы не алашн. Вы бродяга.

  - Неправда,- Ликорши поднял посох и Варути чуть не сплюнул с досады. Да, нелёгкое дело - разговаривать с будущим мучеником. Зубы могут потом заболеть...

  - Я уже послал за настоящим алашном. Вы здесь ни к чему.

  - Алуш стар. Вы понимаете это? Он же просто...

  - Зато он - настоящий.

  - Я тоже. И я свой долг знаю. Давайте не будем.

  - При всём уважении к вашим познаниям, я уже послал за Алушем.

  - Значит, я постараюсь управиться до его приезда.

  - Послушайте, вы понимаете, с чем вообще дело-то имеете?

  - Понимаю,- Ликорши положил на землю мешок, словно вспомнив, что в бою картошка будет ни к чему,- понимаю в полной мере. Если оно вырвется - будет много беды. А вырвется оно очень скоро.

  - Я запрещаю,- сказал наместник.

  - А я войду,- ответил Ликорши и вошёл.

  Внутри всё было как в тот раз - только наверху, на втором этаже, что-то скрипело и хлюпало. Исповедник прищурился - важно показать, что ты человек опытный и умелый, каждый день такое изгоняешь - и стал подниматься. Чувство было, словно при пожаре, ещё далёком, но который очень скоро будет рядом.

  Ступеньки. Ликорши попробовал первую (заскрипело) вспомнил упитанного Ликараса (живого весу больше раза в два...) и неспешно поднялся, не забывая стукать посохом. Верхняя площадка подрагивала, за запертой дверью отплясывали язычки пламени. И кто-то похрустывал, будто собачка свежей косточкой.

  Красная Комната, да. Сколько же надо служить простым алашном, чтобы налететь на Красную Комнату? Не на картинках к "Расширенному Бестиарию", не в разговоре с учителем на прогулке, а в настоящую, с золотыми черепами, что беседуют прямо из стен? Нет, простому, заурядному алашну такого не выпадет. Он ведь живёт в большом городе, принимает в гости бургомистра, кушает на ужин суп говяжий с маслинами... так конечно ничего не встретишь! А вот нам и бобов тушёных с укропом хватает, ничего, не голодные. А уж аралашну Красной Комнаты тем более не увидать - он ещё доклады принимает, и учеников фарширует премудростью...

  Нет, брось! дрянь! - прекрати, Исповедник, прекрати своё нытьё. Да, по сравнению с другими алашнами ты нищий, и даже по сравнению со многими крестьянами ты нищий, но ведь ты - герой, а они просто скромные труженики. Какая разница в твои-то годы, чем мазать при подагре - козлиным жиром или носорожьим? Всё равно наутро всё опять начинается! Так что гордиться тебе нужно, Ликорши, гордиться и никак не убегать...

  Он толкнул дверь, заранее прикрывшись рукавом.

  Сперва ослепило - огонь полыхал в полную силу - но он всё-таки успел разглядеть Красную Комнату, и непрерывно растущие стены были и вправду огненные, горели, да не сгорали, и невиданные вензеля проступали сквозь пламя, и золотые черепа говорили сквозь безумные речи, а из дыры - туда бы поместился теперь целый шкаф - выползало что-то очень тонкое и злое, покрытое вместо шерсти языками пламени. С одной стороны был рот-кольцо четырьмя здоровенными зубами, а другая исчезала в дыре, словно ускользая в далёкую и голодную бездну. Длину измерить было нельзя, потому что длины у твари попросту не было.

  А вот и ты (Ликорши отступил, выставив посох) тот, кого все ждут и боятся. Красный Червь (ещё шаг, уже вниз, по лестнице), Красный Червь... Запереть бы в клетку и всяким там Ликарасам показывать, пускай посмотрят на объект надежд и чаяний (Червь рванулся вперёд и Ликорши заслонился посохом - слишком быстро и раздергано, навыка нет; а то бы!..) Нет, всерьёз я к тебе не могу (стена уже пёрла на перила, второй этаж разрастался, поглощая мельницу изнутри), всерьёз к тебе нельзя, ведь всерьёз - это бежать без оглядки, ведь впиваешься ты без промаха, и один на один такого не побьёшь. Или в пасть головой, чтобы сразу? Поэтому - невсерьёз. Понарошку. Чтобы хоть шанс на победу. Потому как ты просто опасный бешенный зверь - вроде росомахи, пусть лицом к лицу тебя не победить...