Коллега (ЛП)

– Твои родители довольно необычные.

Я оценила и слова, и почтительный тон, которым он их произнёс.

– Спасибо.

Чувствуя необходимость разрядить обстановку, Торн указал на дорожку для боулинга.

– Хочешь сыграть?

– Серьёзно?

Он пожал плечами.

– А почему бы и нет? Тогда ты можешь быть единственной, кто играл в боулинг будучи в Белом доме.

– О, хвастовство, мне это нравится, – сказала я со смехом.

– Дай мне секунду, – сказал Торн, подходя к пульту управления. После нажатия нескольких кнопок зажглись огни на дорожке, и механизированные штыри сбросились. Торн одарил меня улыбкой. – Это всё твоё.

Взвизгнув от возбуждения, я сбросила каблуки и поплелась туда, где выстроились блестящие чёрные шары. Просунув пальцы в лунки, я одной рукой толкнула мяч вверх, а другую поднесла к груди. Когда мои ноги заскользили по скользкому полу, я пожалела, что у меня нет с собой пары туфель для боулинга. Последнее, что мне нужно, это сесть на задницу перед Торном.

Убрав руку за спину, я сосредоточилась на кеглях. Я выбросила руку вперёд и запустила мяч, отправив его по спирали вниз по дорожке. Громкий треск эхом разнёсся по комнате, когда мяч врезался в кегли, выбив их всех в идеальном ударе. Я подпрыгнула в воздух и издала победный клич.

Звук аплодисментов заставил меня обернуться. Торн ухмылялся от уха до уха, хлопая для меня в ладоши.

– Спасибо, – сказала я, прежде чем присесть в реверансе. – Теперь твоя очередь.

Покачав головой, Торн поднял руки.

– О, нет. Мне и так нормально.

– Давай, просто попробуй.

Он разочарованно хмыкнул в ответ на мою настойчивость.

– Хорошо, – пробормотал он.

Торн подобрал один из шаров, затем подошёл и встал перед дорожкой. Отведя руку назад, он с такой же силой двинул её вперёд. К несчастью, шар упал прямо в канаву.

– Да, я хреново играю в боулинг.

– Нет, ты не отстой. Никто сразу не может бросить идеально. Ты должен практиковаться. – Я протянула ему ещё один шар, прежде чем вернуть его на прежнее место. – На этот раз сделай это медленно и легко.

Встав у него за спиной, я отвела его руку назад. Держа его за бицепс, я не могла не заметить сильные мускулы под его рубашкой. Мне нравилось чувствовать их пальцами, и я не могла не представлять, каково это – цепляться за эти выпуклые мышцы, когда Торн занимается со мной любовью.

– Я что, должен так стоять вечно? – спросил Торн.

Дерьмо. Я на мгновение полностью отключилась, фантазируя о нём и его мускулах.

– Э, нет. Я просто хотела, чтобы ты уделил пару минут и сосредоточился на кеглях, – солгала я.

– Ладно, я сосредоточился на кеглях. Что теперь?

– Ты вытягиваешь вперёд руку с силой, но я хочу, чтобы ты двигался медленнее, чем в прошлый раз.

Отпустив бицепс Торна, я шагнула в сторону. Он шагнул вперёд и бросил шар. На этот раз он пронёсся по дорожке и сбил пять кегель.

– Видишь, у тебя точно есть это!

Он ухмыльнулся.

– Наверное, мне просто нужен был хороший тренер.

Я рассмеялась.

– Учитывая, что я наименее спортивный человек из всех, кого знаю, вряд ли меня можно считать тренером.

– Ты была великолепна.

«Если не считать того, что я представляла, как прикасаюсь к нему обнажённой».

– Спасибо, – ответила я, слегка присев в реверансе.

– Ты хочешь помучить меня ещё одним раундом или отправимся дальше?

– Я думаю, что смогу продолжить, как только мы ворвёмся в шоколадный магазин по соседству.

Торн усмехнулся.

– Как ты его заметила?

– Я его унюхала, – ответила я, постучав себя по носу.

– Пойдём, купим тебе шоколадку.

«Ах, музыка для моих ушей!»

Когда мы сделали пит-стоп в кондитерской, то обнаружили, что мы не одни. Сотрудники работали над сувенирными конфетами для свадебных гостей, чтобы те забрали их домой, и они любезно дали нам образец, прежде чем мы поднялись наверх.

Вместо того чтобы подняться ещё на один лестничный пролёт в резиденцию, мы направились посмотреть, что может предложить Восточное крыло. Мы прошли через то, что Торн называл фойе для посетителей, где в Белый дом входили не очень важные персоны, в длинный коридор, называемый Восточной колоннадой.

– Что это такое? – спросила я, указывая на что-то похожее на освещённый сад.

– Это сад Жаклин Кеннеди.

– О, – пробормотала я, прижимая руки к стеклу.

– Ты, должно быть, фанатка Джеки Кеннеди.

– Да, так и есть. Мне нравится её стиль.

– Кстати, о первых леди, – сказал Торн, подняв глаза к потолку, – второй этаж – это просто куча офисов, включая офис моей мамы.

– Иногда трудно поверить, что твоя мама – первая леди.

– Почему?

– Она такая приземлённая.

– Она всегда была такой, хоть и происходит из чистокровной семьи. Она настоящая мама, и заботилась о нас вместо няни.

– Я совершенно точно вижу это в ней. Должна сказать, она проделала потрясающую работу. Посмотри, что из вас троих вышло.

Торн улыбнулся.

– Я обязательно передам ей это. – Он указал большим пальцем на дверь напротив нас. – А это и есть кинотеатр.

Я пересекла колоннаду, чтобы заглянуть внутрь.

– Ладно, забудь про боулинг, если бы я жила здесь, то всё время торчала бы в кинотеатре.

Торн бросил на меня быстрый взгляд.

– Будь серьёзна, Фланнери. Ты же знаешь, что всегда будешь с головой погружена в работу.

– Я бы сделала всё возможное, чтобы выкроить немного личного времени для просмотра кино.

– Да, я поверю в это, когда увижу.

– Неважно, – ответила я, закатив глаза.

– Может, продолжим?

– Да, так и сделаем.

– Как насчёт того, чтобы показать тебе бассейн?

– Звучит хорошо.

По какой-то причине я ожидала, что бассейн будет внутри. Может быть, это было потому, что я думала о старом, который использовал Рузвельт, но этот был спрятан от посторонних глаз и защищён деревьями.

– Ты уже плавал здесь?

– Ещё нет.

– Жаль, что у нас нет купальных костюмов, – сказала я.

– Мы всегда можем поплавать в нижнем белье, – ответил Торн, нахмурив брови.

– Это было бы не очень, учитывая, что у меня под этим платьем нет лифчика. – Дерьмо. По тому, как блеснули глаза Торна, я поняла, что не должна была делиться этим маленьким лакомым кусочком.

Прошло несколько секунд, прежде чем он покачал головой.

– Ты бы всё равно этого не сделала.

– Прошу прощения?

– Даже если бы на тебе был лифчик, ты бы туда не вошла.

Я прижала руки к бёдрам.

– И откуда ты это знаешь?

– Потому что ты слишком прямолинейна. Ты следуешь правилам, а не нарушаешь их.

– Помнится, я нарушила несколько правил, когда саботировала твою работу, – запротестовала я.

Торн ухмыльнулся.

– Хотя это и так, но моя задница повлияла на твоё решение. В этом же случае нет ничего, что повлияло бы на тебя.

– Кроме того, что у меня будет право хвастаться тем, что прыгнула в бассейн Белого дома в официальной одежде?

– Я не думаю, что это одно и то же. – Он протянул руку и коснулся моего лба. – Где-то в твоей голове идёт яростная битва о том, как непрактично было бы испортить твоё дорогое платье, не говоря уже о том, что подумают о тебе всё, когда увидят тебя мокрой и испачканной.

Я фыркнула.

– Ты действительно только что употребил слово «испачканный»?

– Эй, не осуждай мой обширный словарный запас.

– Я не осуждаю. Я впечатлена.

– Ты уходишь от темы.

– Нет.

Скрестив руки на груди, Торн склонил голову набок.

– Значит, я был не совсем прав насчёт того, что происходит у тебя в голове?

Конечно, он был прав. Хотя мы были знакомы всего четыре месяца, каким-то образом он мог видеть меня насквозь так же хорошо, как Мила или Кристина, но я не хотела, чтобы он знал это, по крайней мере, пока.

– Нет. Это совсем не то, о чём я думала, – возразила я.

– Да, конечно, – ответил он с ухмылкой.

Я перевела взгляд с него на воду. Мне отчаянно хотелось не только доказать ему, что он ошибается, но и доказать самой себе, что я способна на спонтанные поступки. Конечно, сознательная часть меня была в ужасе от того, что я могу испортить отличное вечернее платье, окунувшись в бассейн, но будут и другие платья. А вот другого шанса поплавать в бассейне Белого дома не будет. В конце концов, я могла бы потянуть за некоторые ниточки и использовать платье в качестве списания налогов.