Повернуть судьбу

– Да, да, – понимая, что сказано это было с укором в её адрес, печально ответила та, – это я виновата во всём, только я одна. Если бы я знала! – она опустила глаза и заплакала.

– Не надо, поздно плакать? – вздохнув проговорила Светлана. – Я уже давно выросла и здоровье у меня от тяжелой работы не подорвалось, грех жаловаться. А то почему ко мне так относились – теперь понятно. Это всегда было загадкой для меня, а сейчас всё легло как в паззлах. Мысленно я всегда называла себя Золушкой и в глубине душе надеялась, что, как и у неё в жизни, у меня должно всё измениться и обязательно произойдёт какая-нибудь сказка!

– А отец, брат, почему не помогали? – с грустью посмотрев на дочь, спросила Светлана Викторовна.

– Отец всегда был пьян, а брат в дни ремонта исчезал из дома и появлялся только поздно вечером, когда было уже темно. Его вообще никогда не заставляли что-то делать, его же любили! Что ещё рассказать? Хочется вспомнить что-то хорошее, но хорошего и доброго в моём детстве совсем не было! Помню случай, когда мы с мамой и братом шли куда-то все вместе. Она дала нам по конфетке. Брат прыгал, скакал и выронил свою конфету в грязь. Я маленькой сладкое не очень любила, поэтому свою конфету оставила не хотела на ходу есть. Да-к вот, мама отобрала у меня конфету и отдала брату. Он ел и смеялся, показывая на меня пальцем. Обидно и неприятно было ни от того, что я осталась без конфеты, а от того что брат, не прячась от мамы смеялся надо мной, а она его не одёргивала и никогда не делала замечаний. И так было постоянно!

Светлана Викторовна встала, подошла к плите налить суп, но было заметно, что она пытается совладать с охватившим её волнением. Чем больше рассказывала Светлана, тем тяжелее ей было сдерживаться.

– Давай обедать. Я сама готовила борщ, – пытаясь отвлечься предложила хозяйка, ставя перед дочерью тарелку с ярко бордовым супом. – Сто лет его не ела и тем более не варила. Мой муж не признавал борщ как суп, называл его – овощным отваром, поэтому мы его никогда ни готовили. А на второе я сделала куриный рулет. Попробуешь, если понравится дам рецепт; делается за пятнадцать минут, а украсит любой праздничный стол.

– В самом деле очень вкусно! – попробовав рулет сказала Светлана. – Он, правда, так быстро готовится?

– Да! Хочешь рецепт?

– Конечно! У меня девочки сейчас на кухне проводят времени больше чем я. Всегда что-то экспериментируют, что-нибудь новенькое пробуют приготовить. Им понравится!

Светлана Викторовна вытащила из шкафа блокнот с ручкой и положила перед Светланой.

– Сырую куриную грудинку режешь на кубики по полтора-два сантиметра, – начала она рассказывать. – Солишь, добавляешь по вкусу мелко нарубленный болгарский перец. Для красоты лучше использовать перец трёх цветов: зелёный, жёлтый и красный. Всё – начинка готова! Берёшь квадратную коробку из-под любого сока. В неё, пересыпая слоями сухим желатином укладываешь курицу. Немного утрамбовываешь, чтобы не осталось пустот. На одну грудинку уходит полторы – две столовых ложки желатина. Коробку ставишь в кастрюлю, как на паровую баню и варишь двадцать – тридцать минут. Сверху нужно поставить груз, чтобы мясо было прижато и коробка не опрокинулась. Вода должна быть выше содержимого в коробке, иначе будет сухая кромка рулета. Можно экспериментировать с любым видом мясо. Нужно только учитывать время приготовления и то, что коробка картонная, от долгой варки может развалиться. Например, очень вкусно, если с курицей смешать куриные сердечки, только их нужно предварительно отварить.

Светлана записала рецепт, и они продолжили обедать. Она с интересом расспрашивала у матери про Англию и вкусы англичан. Ей было интересно, потому что она много читала и по телевизору смотрела разные передачи и фильмы и про Англию, и про англичан, а сейчас у неё появилась возможность узнать всё от человека, прожившего там больше сорока лет!

После обеда пили чай в гостиной.

– Светлана, – поглядывая на дочь осторожно спросила Светлана Викторовна, – ты мне совсем ничего не рассказывала о своих школьных годах.

– Про школу? – пожав плечами ответила та. – В школе мне было хорошо! В младших классах всё шло ровно: росла, училась. Понимание и интерес к школе сильно изменился в пятом классе. Учительница математики была нашим классным руководителем, она много личного времени посвящала детям. Ей я была благодарна за всё! Она была первым нормальным человеком в моей хоть и детской, но жизни. Это был единственный человек, который отнёсся ко мне с добротой и пониманием! Именно она объяснила, что от одной меня зависит то, кем я выросту и что из меня получится. Дальше всё пошло хорошо: я училась, занималась спортом, после школы поступила в институт, на последнем курсе вышла замуж, – Светлана замолчала, почувствовав, что устала от воспоминаний и отвлечённо сказала: – Что-то я всё о себе и о себе, Вы, расскажите о своей жизни.

– После того, что ты рассказала о своем детстве мне неловко, – отставив чашку с чаем грустно ответила Светлана Викторовна. – Уж очень у меня гладкая и сладкая была жизнь.

– Что сделаешь? Каждому – своё! – сказала Светлана и улыбнулась печальной улыбкой. – Господь не даёт человеку больше, чем он может унести, значит так было нужно?! – поглядывая на Светлану Викторовну и видя, что та задумалась в своих воспоминаниях подбадривая её сказала: – Не стесняйтесь рассказывайте!

– Знаешь, Светочка, – виновато улыбнувшись произнесла Светлана Викторовна, – почему ты смогла преодолеть все трудности в жизни и не зачерстветь душой?

– Почему?

– Ты ведь в рубашке родилась!

– Как это в рубашке? – удивившись спросила Светлана.

– Ты вышла вместе с пузырём! Его простригали и вытаскивали тебя уже позже. Это, оказывается, очень опасно для ребёнка! Говорят, что дети оставшиеся живыми в такой ситуации – уже чудо. Но с тобой всё было хорошо и никаких последствий это не дало.

– Даже не задумывалась никогда над этим выражением!

– Я тоже не представляла, пока не увидела это своими глазами. Врач, принимавшая роды, отправила медсестру в ординаторскую вдогонку крича: «Позови кого-нибудь ребёнок идёт в рубашке».

– Надо же, через сорок пять лет узнала такое о себе!

Светлана Викторовна встала, вытащила из шкафа маленькую металлическую коробочку похожую на шкатулку. Из неё выложила три резиновые бирки, которые одевают на младенцев в роддоме и маленький комочек темных, тоненьких волос.

– Это твоё! – передавая содержимое коробочки Светлане с нежностью сказала она. – Я хранила всю жизнь. Бирки сняли в роддоме перед выпиской и волосы я тебе там же обстригла. Оставила на память. Ты родилась с длинными волосами, они у тебя ёршиком стояли.

– Знаете, – держа бирки в руках и читая надписи на них растрогавшись произнесла Светлана. – Я спрашивала у мамы и в детстве, и потом уже взрослая во сколько я родилась, но она отвечала, что не помнит. Я ещё удивлялась, как можно забыть такое?! – положив бирки на стол она взяла прядку волос и нежно перетирая её пальцами тихо произнесла: – Волосы, как у Алёнки.

– Хочешь я тебе покажу фотографии? – почувствовав, что дочь растрогана таким подарком предложила Светлана Викторовна.

– Да, конечно! – собирая всё назад в коробочку ответила Светлана.

– Смотри! – достав из шкафа несколько больших альбомов и положив их перед Светланой, сказала Светлана Викторовна.

Открыв альбом на первом листе Светлана увидела свой портрет.

– Странно у меня не было никогда такого платья? – зная, что помощники адвоката делали её фотографии, не скрывая удивления произнесла она.

– Это мой портрет, Светочка! – заулыбавшись ответила Светлана Викторовна. Светлана смотрела на фотографию с нескрываемым удивлением. – Что, удивлена? – наблюдая за ней, спросила Светлана Викторовна.

Та и в самом деле была очень удивлена! Взглянув на Светлану Викторовну, она молча смотрела на портрет.

– Да, Светочка, – наблюдая с каким интересом дочь рассматривает фотографию сказала она, – ты как две капли воды похожа на меня, только цвет глаз другой. У тебя глаза Александра, но на фотографии этого не видно.